Вечер медведя (ЛП) - Синклер Шериз. Страница 14

Ох, это было плохо. Очень плохо.

***

Внизу, в большой комнате, Райдер сидел на мягком стуле и рылся в сумке Минетты.

— Вот, котенок. Ты хочешь, поиграть с этим? — Он разбросал несколько блоков перед ней.

Бен скоро спустится вниз. Это будет самое время, чтобы поднять вопрос о том, возможно ли, что гостья была здоровее, чем она показывала.

Конечно, он мог ошибаться.

Но, клянусь Богом, если все, что ей нужно, — это статус Бена и его деньги, ей лучше передумать. Райдер слишком хорошо знал, как больно быть использованным, и он не допустит, чтобы Бену причинили боль.

На темно — красном коврике Минетта отложила свою любимую плюшевую кошку в сторону и подняла отшлифованные кусочки дерева… одной рукой. Большой палец другой руки она держала во рту.

У него заныло сердце. За последнюю неделю она добилась прогресса, почти перестала вздрагивать при каждом его движении и начала играть, пусть и тихо. Но встреча с новыми людьми и местами отбросила ее назад. Бедный маленький детеныш.

Будь проклята Женевьева за то, что не послала ему весточку о Минетте. Будь он проклят за то, что избегал Территории Дешутов. За то, что не нашел свою дочь раньше. За то, что у нее не было стабильной семьи, в которую она могла бы войти.

— Прости меня, милая. — прошептал он.

— Ты со мной разговариваешь? — сказал Бен с порога.

Райдер вздрогнул.

— Гребаный гризли. Как ты умудряешься ходить настолько бесшумно?

— Талант. Тренировка. — Бен со вздохом опустился на Г — образную секцию дивана.

— Проблемы?

— Я сказал Эмме, что у меня только две спальни, и она разволновалась, что заняла одну из них. И попыталась уйти, хотя едва держалась на ногах.

Неужели Бен ей поверил? Одним из самых эффективных трюков Женевьевы было разразиться слезами и выглядеть беспомощной.

— Она плакала? И, будучи слишком слабой, для самостоятельных передвижений, ждала тебя… чтобы ты мог сказать ей не уходить, верно?

— Не совсем. Ты стал циничным, кот. — Бен показал свои окровавленные руки. — Она была так полна решимости одеться, что разорвала свою рану.

О, черт. Этот запах определенно принадлежал ей. У нее была рана, а не болезнь. Почему он решил, что она притворяется больной? Почему не спросил?

Потому что Женевьева дергала его к себе всякий раз, когда разыгрывала карту с болезнью.

Он фыркнул от отвращения к самому себе.

— Я увлекся погоней за собственным хвостом. Прости. А какая у нее травма?

Бен колебался.

— Ей сломали ногу и порезали в горах. Но… она была одна, и ее нашли только через пару недель. Целитель восстановил все, что мог, но полное исцеление займет больше времени.

Бен пошел на кухню. Было слышно, как он открыл кран, чтобы помыть руки.

Женщина? Боль и одиночество? И она не видела целителя две недели? Он представил себе хорошенькую женщину наверху. Пытающуюся одеться. Причиняя себе боль. И он был чертовски холоден с ней. Черт возьми, Гриз должен дать ему подзатыльник.

Бен вернулся с двумя стаканами чая со льдом и поставил один перед Райдером. Он улыбнулся, увидев, как Минетта строит сбалансированный Римский арочный мост.

— У тебя тут подающий надежды инженер — механик.

— Она напоминает мне тебя своими постоянными строительными проектами. Но, похоже, она больше увлекается дизайном, чем строительством.

— А как насчет тебя? — Бен не сводил глаз с детеныша. — Чем ты занимался все эти годы?

— Я… — вопрос полоснул когтями по сердцу. Сородичи оставались вместе. Узы между братьями проникали глубоко в их души. Один не должен спрашивать другого о работе и приятелях.

Но жизнь была такой, какой была.

Колючий подлесок или нет, прямой маршрут часто был лучшей тропой для возвращения домой. Он просто изложил все, что произошло за прошедшие годы.

— Когда мы с Женевьевой жили вместе, я начал продавать свои изделия из дерева на ярмарках ремесел и фестивалях. После того, как мы расстались, я переехал на территорию Гарибальди в Канаде. Работал зимой, летом совершал кругосветные прогулки.

— Тебе нужно вернуться за инструментами?

Райдер поколебался, прежде чем раскрыть свои надежды.

— Я хотел наладить отношения между нами. Я опустошил свой магазин и уже направлялся сюда, когда услышал о Минетте. Я оставил трейлер в Беллингеме, чтобы не выглядеть… самонадеянным.

Бен даже ухмыльнулся.

— Самонадеянно.

— Да, но, если у тебя найдется место для моих вещей, мы с Минеттой завтра же поедем за трейлером.

— У меня есть здание на заднем дворе. Идеально тебе подходящее. — Бен медленно улыбнулся. — Я мог бы догадаться, что ты не отдашь свои дрова. Держу пари, что ты хорош.

Плечи Райдера расслабились.

— Да. В перерывах между лакомыми кусочками ярмарки ремесел я делаю мебель на заказ, за что очень хорошо платят. Хизер, волчица с территории Рейнира, научила меня инвестировать прибыль на фондовом рынке. У меня есть деньги, братан.

— Да? Ты всегда был осторожен с финансами.

— У меня нет недостатка в долларах. — Следующие слова дались с большим трудом. — Мне не хватает только семьи.

Целую вечность брат молчал. Наконец пришло признание и согласие.

— Да.

Возможно, путь домой будет полон препятствий, но они нашли верный след.

Глава 8

На следующий вечер Эмма стояла наверху лестницы и пыталась сообразить, как спуститься вниз. Целитель сказал, что ей разрешалось лишь частично переносить вес на поврежденную ногу. Трость была бы кстати, но у нее ее не было.

И, клянусь Богиней, она не позволит Бену продолжать носить ее на кухню, как он это делал и на завтрак, и на обед. На ужин она доберется сама. Запах жареного цыпленка, доносившийся вверх по лестнице, был прекрасным стимулом.

Ухватившись обеими руками за перила, она спрыгнула на одну ступеньку вниз. Вспышка боли охватила ногу, но сработало. Эмма стиснула зубы и опустила руки ниже на перила.

— Если ты спрыгнешь еще хоть на одну ступеньку, я надеру тебе задницу и расскажу целителю. — Рычание Бена отчетливо донеслось из столовой.

Эмма напряглась.

Он зашагал вверх по лестнице, свирепо глядя на нее так, что она отступила бы, если бы обе ее ноги работали.

— Бен, мне нужно…

— Ты должна подчиняться приказам целителя, маленькая самка, иначе у тебя будут большие неприятности. — Рокот его грубого голоса странно успокаивал. Он безо всяких усилий подхватил ее на руки, его сила вселяла уверенность. Его массивные размеры всегда вызывали удивление, как будто смотришь на следующую гору после подъема в предгорьях.

Он понес ее в центр дома, через столовую, где над сверкающим дубовым обеденным столом висела старомодная латунная люстра, под широкую арку, ведущую на кухню. Деревянные полы и отделка в модернизированном викторианском стиле были красивого красновато — коричневого цвета. Кухонные шкафы молочного цвета висели над кремовыми гранитными столешницами. Золотистая настенная плитка ручной росписи украсила заднюю панель за раковиной и духовкой. Несмотря на огромные размеры, кухня была веселой и уютной.

Конечно, медведи были известны тем, что устраивали свои берлоги поудобнее.

Бен усадил ее на табурет в центре квадратного островка и устроил ее раненую ногу на другой табурет с кожаным верхом.

— А теперь скажи «спасибо» и оставайся на месте. — Он крепко сжал ее плечо и стал ждать ответа.

— Спасибо, Бен, — покорно сказала она.

— Гораздо лучше.

Когда в уголках его темно — синих глаз появились морщинки от легкой улыбки, табурет каким — то образом исчез из — под нее, оставив ее парить в воздухе.

С довольным блеском в глазах он похлопал ее по плечу.

Сделав успокаивающий вдох, она огляделась вокруг.

Сородич Бена стоял у столешницы и с непроницаемым выражением лица мял картошку. Если бы он был менее великолепен, она чувствовала бы себя более комфортно. И что еще хуже, его мрачно — угрожающее поведение напомнило ей об Андре.