Не просто лучший друг (СИ) - Оайдер Юлия. Страница 20

Выхожу на своей остановке и иду к дому. У нашего подъезда замечаю знакомую фигуру со скейтом и в розовой кепке на голове – Мия. Как бы пройти мимо нее, чтобы не контактировать, а?

К сожалению, пройти незамеченной не получается. Девушка подкатывает ко мне на своей доске и здоровается:

– Привет! Ты одна, а где Глеб?

Раздражение подкатывает к горлу, вот снова! Снова это чувство!

– Он поехал работать в приют, – отвечаю я, с фальшивой улыбкой. – Я могу чем-то помочь?

– Ну, вообще да, – кивает девушка и поправляет кепку. – Можно как-то найти того засранца, который забрал моего кота?

– Мия, – с тяжелым вздохом начинаю я, – зачем? Что это даст? Ты отберешь у человека кота? У животного и так стресс, его кинули и хотели усыпить. Он не канат для перетягивания!

– Я просто хочу посмотреть в бесстыжие глаза этого человека! – огрызается девушка. – Мне обещали этого кота, я готовилась, выпросила разрешение у своей мамы. А уж поверь, у мамки аллергия и мизофобия, это было пиздец как сложно! Рыжего кота забрали совершенно беспардонно и нагло, увели у меня из-под носа! Кто?! Где мне найти этого человека?!

– Работник приюта его забрал, так сказал ветеринар, – осторожно отвечаю я.

Боже ж мой, когда эта тема с котом закончится?! Вот она пристала…

– Ты или Глеб можете узнать кто именно? – допытывается Мия.

Не хотелось бы, чтобы узнавал Глеб, да и Мия, судя по всему, то еще трепло, нужно как-то замять эту историю и тянуть время, пока девушка не забудет про Одуванчика.

– Я постараюсь, ладно? – говорю я. – Но ничего не обещаю!

– Спасибо тебе большое! – неожиданно обнимает меня назойливая соседка. – Мне очень нужно, прямо очень нужно это знать!

Понятия не имею, зачем ей это, но киваю и как можно быстрее захожу в подъезд.

В ожидании возвращения Глеба, я выгуливаю Анубиса и выполняю несколько заданий по учебе. При этом, постоянно думаю про нашу поездку и прикидываю варианты, если вдруг мама о чем-то догадается или что-то спросит. Хотя… если я буду вести себя как обычно, она не должна задаваться вопросами, раньше же не задавалась.

Заканчиваю с работой, убираю тетрадки на полку и, немного подумав, беру собачью чесалку для шерсти. Подзываю Анубиса и сажусь в коридоре рядом с ним. Пес уже знает, что сейчас его будут вычесывать и в нетерпении виляет хвостом. Насколько ему нравится это действо, настолько же и мне в кайф его вычесывать, размышляя о будущем и настоящем. Эти монотонные движения расческой, от холки до хвоста животного, успокаивают, окружают аурой умиротворения и я забываю о том, что в моей жизни творится полный бардак.

Когда парень возвращается домой, я чувствую уже привычное мне волнение, но стараюсь вести себя естественно.

– Как прошел рабочий день? – спрашиваю я, глядя на Глеба.

– Без тебя скучно, – с улыбкой отвечает он и проходит мимо меня в ванную, при этом демонстрируя грязные ладони, – но продуктивно. Убирали вольеры, кормили и парочке сменили повязки.

– С кем-то работал или один? – немного с опаской интересуюсь я и захожу за ним следом в ванную комнату.

– С другим волонтером, Иван, кажется, зовут, – говорит друг.

Облегченно выдыхаю. Не знаю почему, но даже радуюсь, что он не видел Райского.

– Я грязный, как черт! И есть хочу ужасно, у нас что-то осталось? Если нет, то я тебя съем, – смеется Глеб и прислоняется спиной к стене ванной комнаты, напротив меня.

У него определенно хорошее настроение, вот таким я видела его всегда: шуточки, смех, подколы… Что так подняло ему настроение, работа или мое согласие завтра составить ему компанию в поездке домой?

Не могу сдержать ответной улыбки и снимаю с сушилки полотенце:

– Я слишком костлявая, подавишься!

Бросаю полотенце в Глеба и он его мастерски ловит прямо у своего лица.

– А мне нравится, – с ухмылкой отвечает он, чем заставляет меня краснеть.

А раньше бы я посмеялась над этой шуткой, а сейчас чувствую подтекст.

– Приготовлю тебе яичницу с хлебом, – нервно поправляю волосы и выхожу из ванной.

На следующий день мы едем в деревню, прикупив на воскресенье обратные билеты, ночевать будем там.

Пара часов пути и вот он, дом родимый!

Анубиса пришлось в этот раз оставить в городе, потому как рейсовые маршруты не допускают перевоз собак без переносок, а у нас такой попросту нет. Обычно пса мы катаем на машине брата и без лишних проблем. Ну, думаю, Бис сутки справится без нас и будет хорошим мальчиком, ему не в первый раз.

Мама очень обрадовалась, когда узнала, что я приеду. Я обычно во время учебы очень редкий гость, только по праздникам, так что для нее мой приезд своего рода особый день и повод приготовить ароматного борща с пирогами.

У нас здесь особая атмосфера: тракторы, сено, куры, гуси… Здесь абсолютно не стесняются своего внешнего вида, вон, стоит дядя Сережа в футболке с надписью “Кросс наций – 2011” и потрепанных трениках, а поверх у него на ногах резиновые сапоги. Наверное, в магазин ходил, раз даже парадно-выходную футболку одел.

А еще, у нас в деревне все друг друга знают. Поэтому идем с Глебом от остановки рейсового автобуса и только и делаем, что здороваемся со всеми знакомыми и не очень. Парень улыбается и жмурится от яркого солнца, крепко сжимая мою руку, а еще краснеет, когда получает очередной комплимент, как он вырос и возмужал.

Уже издалека вижу свой зеленый с красной крышей и калиткой дом, сразу становится так радостно на душе. Как бы мне не было привычно в городе и квартире, здесь, где я родилась и провела все детство, даже дышится легче.

Дом бабушки Глеба находится чуть глубже по улице, так что в любом случае мы живем рядом.

Всегда были рядом.

– Зайдешь поздороваться? – спрашиваю я у Глеба, когда мы останавливаемся около моего дома.

– Давай после девяти вечера заскочу? – с улыбкой говорит он и поправляет сумку на плече. – У бабушки куча дел по дому, я хочу успеть все сделать. Наверняка мама Софа соскучилась по тебе и вам есть о чем поговорить, ты не заскучаешь, – подмигивает он.

Примечательно, но факт, мою маму все близкие люди называют "мама Софа", а не Софья Павловна. Ей так нравится почему-то…

– Учебный год только начался, какое там соскучилась, – хихикаю я, но киваю. – Если что, я на связи, – достаю телефон и машу им в воздухе.

Прощаемся и расходимся в разные стороны. Когда захожу в дом, меня сразу встречает запах чего-то печеного и сладкого, наверняка мама уже готовит пирожки. Как можно скорее снимаю обувь и, прихватив тапочки, забегаю на кухню.

– Приве-е-ет! – радостно обнимаю я маму, хлопочущую у плиты.

– Бог мой, вот хорошо, что я тебя в окно видела! – охает она. – А то бы, раз, и здрасьте, я сердечный приступ!

– Я специально громко топала, чтобы ты услышала! – хохочу я и, чмокнув маму в щеку, плюхаюсь на стул. – Как ты? Все хорошо, все под контролем или помощь нужна?

– Все отлично, – улыбается мама, – справляюсь.

– Помочь с чем-то? – осматриваю кухню на предмет того, чем могу подсобить маме.

– Терка, свекла, тарелка – развлекайся, – указывает мне мама на стол и я энтузиазмом принимаюсь натирать свеклу.

– Глеб зайдет? – невзначай спрашивает мама.

– Он у бабушки, там много дел накопилось, наверное заглянет вечером, – отвечаю я, всячески стараясь не выдать интонацией чего-то лишнего.

– Трудяга наш, – по-доброму усмехается мама и помешивает содержимое кастрюли на плите. – Хорошо, что у Зои есть Глебушка, одна отрада… Каждый раз мурашки вдоль позвоночника, как подумаю, что бы было, если б он с родителями был в той машине…

– Мам, не нагоняй тоски, – одергиваю ее я.

Вот только сама погружаюсь в эти мрачные мысли.

Мы были еще детьми, но я прекрасно помню, каким гибель его родителей была потрясением. Я помню, как Глеба это выкосило и он замкнулся. Потом, уже спустя несколько месяцев, он мне сказал, что он должен был быть с ними, должен был поехать, но почему-то не поехал, по счастливому стечению обстоятельств.