Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд (СИ) - Зеленин Сергей. Страница 17

Но всё же компьютер!

- Товарищ Мешик! Немецкий учёный Конрад Эрнст Отто Цузе работающий на «Aerodynamische Versuchsanstalt» (Исследовательский институт аэродинамики), построил на основе телефонных реле вычислительную машину «Z2», считывающей исходные данные с перфорированной 35-миллиметровой киноплёнки…

Кржижановский, вдруг ожив:

- Это Вы про компьютер, Иосиф Виссарионович?

Киваю, хотя и неодобрительно:

- Про него про родного… Про кого ж, ещё?

Тот враз забыв про меня, обращается к Мешику и очень требовательно его грузит:

- Делайте что хотите, но чтоб «Научно-технический комитет при Совете Народных Комиссаров СССР» такую машину имел! Даже две, или…

В свою очередь перебив, я:

- …Или, двадцать! Ведь Конрад Цузе уже организовал для производства «Z2» фирму «Zuse Apparatebau», а отношения с Германией у нас пока, самые что ни на есть дружеские.

Мешик озадаченно:

- А почему этот «вычислитель» просто не купить по линии «Внешторга»?

- А вдруг не продадут? Ведь, «Исследовательский институт аэродинамики» работает на Геринга и его Люфтваффе.

«Разве что подогнать толстяку какую-нибудь картину из Третьяковской галереи с голой жирной тёлкой? Он вроде на произведения искусства зело падкий… Или, одним из квадратов Малевича перетопчется, а голая тёлка пера Пикассо и нам сгодится? Подумать надо, с шарящими в теме товарищами посоветоваться…».

***

Мда… Славно я потрудился – упрекнуть себя нечем. Когда выздоровел и пришла пора закрывать больничный и выходить на работу, аж досадно стало…

До того я «на удалёнке» расходился-разошёлся!

Но всему хорошему, как известно, приходит конец.

Глава 2. Выбор стратегии.

Из книги Начальника кафедры оперативного искусства Военной академии Генерального штаба полковник Георгия Иссерсона «Новые формы борьбы»:

«Война вообще не объявляется. Она просто начинается заранее развернутыми вооруженными силами. Мобилизация и сосредоточение относятся не к периоду после наступления состояния войны, как это было в 1914 году, а незаметно, постепенно проводятся задолго до этого. Разумеется, полностью скрыть это невозможно. В тех или иных размерах о сосредоточении становится известным. Однако от угрозы войны до вступления в войну всегда остается еще шаг. Он порождает сомнение, подготавливается ли действительное военное выступление или это только угроза. И пока одна сторона остается в этом сомнении, другая, твердо решившаяся на выступление, продолжает сосредоточение, пока, – наконец, на границе не оказывается развернутой огромная вооруженная сила. После этого остается только дать сигнал, и война сразу разражается в своем полном масштабе. Так началась германо-польская война. Она вскрыла совершенно новый характер вступления в современную войну, и это явилось в сущности главной стратегической внезапностью для поляков. Только факт открывшихся военных действий разрешил, наконец, сомнения польских политиков, которые своим чванством больше всего войну провоцировали, но в то же время больше всех оказались захваченными врасплох».

Начальник штаба Прибалтийского особого военного округа Генерал-лейтенант Клёнов, на совещании высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г.:

«Я просмотрел недавно книгу Иссерсона «Новые формы борьбы». Там даются поспешные выводы, базируясь на войне немцев с Польшей, что начального периода войны не будет, что война на сегодня разрешается просто – вторжением готовых сил, как это было проделано немцами в Польше, развернувшими полтора миллиона людей. Я считаю подобный вывод преждевременным. Он может быть допущен для такого государства, как Польша, которая, зазнавшись, потеряла всякую бдительность и у которой не было никакой разведки того, что делалось у немцев в период многомесячного сосредоточения войск».

Генерал армии Гареев:

«Если бы Советский Союз в 1940-1941 гг. не готовился воевать по-старому, на основе опыта Гражданской и Советско-финляндской войн, то продолжительность Великой Отечественной войны и принесённые ею разрушения были бы значительно меньше. С другой стороны, в истории не раз после большой или локальной войны пытались представить дело так, что от прежнего военного искусства ничего не осталось. Но следующая война, порождая новые способы ведения вооружённой борьбы, сохраняла и немало прежних. По крайней мере, до сих пор в истории ещё не было такой войны, которая бы перечеркнула всё, что было в военном искусстве до этого. Поэтому требуется критический, творческий подход к использованию опыта любой прошедшей войны в войне будущей».

Американский генерал Омар Брэдли:

«О стратегии говорят любители, профессионалы же говорят о логистике».

Чем хорош больничный?

Можно отрешившись от всего насущного, подбить-подвести итоги над уже свершённым и наметить планы на будущее.

Итак…

С вопросом «кто виноват» мы уже разобрались. Какие-никакие, возможно спорные - но всё же решения по кадровому вопросу нами с Михаилом Дмитриевичем Бонч-Бруевичем были найдены и уже претворяются в жизнь…

Теперь предстоит ответить на вопрос «Что делать?».

А что я вообще-то хочу?

А хочу я совсем немного: в 1941-м году, Вермахт не должен уйти на Восток дальше линии Днепра. Оставаясь на месте, предприятия Ленинграда (не менее трети всего ВПК СССР!), Москвы, Донбасса и прочих западных промышленных центров, увеличат производство оружия и, в следующем – 1942-м году, это будет совсем другая война.

А что для этого надо сделать?

Всего-то ничего - сорвать «Блицкриг», других способов нет.

А как его сорвать, где «смерть Кощеева» - в каком яйце: левом или правом?

Считаю: никто не ответит на этот вопрос более исчерпывающе - как сам противник, верно?

Кому как не ему, знать свои самые слабые места - ударив по которым, можно сделать «кирдык» блицкригу ещё до наступления генералов «Грязь» и «Мороз».

А кто у нас самый информативный противник, как зовут эту сволочь?

Конечно же генерал Франц Гальдер - Начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии, во время войны писавший дневник - который после онной был издан, в том числе и в переводе на русский.

Сразу выскажу своё личное мнение:

ЭТО – НЕЧИТАЕМО !!!

Если жуковские «Воспоминания после беспамятства» ещё в шестнадцатилетнем возрасте – я проглотил буквально за ночь, как какое-то забойное фэнтази с орками, гоблинами и эльфами-гомосеками… Потом, по мере взросления - ещё раз пару раз перечитывал, каждый раз всё больше и больше охреневая от забористости авторского воображения… То «Военный дневник (июнь 1941–сентябрь 1942)», в уже довольно зрелом возраст - я грыз как ёжик кактус месяца три и, так и не догрыз до конца.

Но как источник информации этот исторический документ особо ценен тем, что писался ещё во время войны - по «горячим следам» и, стало быть в нём отсутствует послевоенное идеологически-пропагандистское «послезнание» - присущее к примеру Манштейну… Не говоря уже про «Размышлизмы после беспамятства» Жукова и «редакторского коллектива», помогавшему ему состряпать сей тухлый высер.

Ещё хочу обратить внимание.

Почитайте мемуары советских генералов и сравните их с немецкими: у наших - там Гудериан, здесь Клейст, а вон там – так даже сам Гёпнер с Моделем…

Прям не воспоминания о войне, а репортаж футбольного матча на кубок Евролиги!

Немецкие же мемуаристы крайне скупы на упоминая об своих советских коллегах, противостоящих им во время Второй мировой войны. Как будто они воевали-сражались с какой-то обезличенной, серой массой. Тем ценнее для меня в моём кастинге генеральских кадров - их редкие, как будто вымученные признания.