Котенок. Книга 2 (СИ) - Федин Андрей. Страница 40

Я повесил на крючок куртку.

— Как узнала её?

— Ты меня дурочкой-то не считай, — сказала мама. — С логикой у меня пока всё в порядке. Помню, как ты расспрашивал о девочке-поэтессе. И этот известный на всю страну шрам…

Она прикоснулась к своей правой брови.

— О родителях она не солгала. Да и эта её песня всю душу из меня вынула.

Мама вздохнула.

— Неужто девочка так сильно испугалась, что ты уедешь?

Я снял обувь, сказал:

— Причём здесь я? Это просто песня.

Мама покачала головой.

— Просто, да не просто, — сказала она. — Но я рада, что Алина тебя так сильно любит.

Я усмехнулся.

— А это ты как определила?

Мама снова прикоснулась к груди.

— Сердце подсказало, — ответила она.

В понедельник на классном часу Снежка напомнила: все, кто на осенних каникулах поедет на экскурсию в Москву, должны завтра сдать деньги.

Волкова у меня спросила:

— Поедешь?

Я усмехнулся.

— Что я там не видел? Был я на Красной площади. И по ВДНХ тоже гулял. Снежка говорила: они в Мавзолей пойдут на Ленина смотреть. Такая экскурсия не для меня.

— Ты не хочешь увидеть Ленина? — сказала Волкова.

Она взглянула на меня: серьёзно, насторожено.

— Очень хочу, — ответил я. — Но по телевизору. Сама-то ты тоже в Москву не стремишься.

Поправил свой комсомольский значок.

— Я ходила в Мавзолей, — ответила Алина. — Четыре раза. С классом.

— Понравилось?

Волкова кивнула.

— Очень.

Мне почудилось, что она ответила честно.

— Вот если бы мы знали адрес известного литературного критика Леонида Феликсовича Лившица!.. — сказал я. — Ему бы я в глазёнки заглянул. С превеликим удовольствием. Если он, конечно, ещё не в мавзолее.

Алина пожала плечами.

— Я знаю, где он живёт, — сказала она.

Вздохнула.

— Серьёзно⁈ — спросил я.

Волкова кивнула.

— Думала, что встречусь с ним, — сказала она, — попрошу, чтобы он не говорил гадости о маме.

— Встретилась?

Алина покачала головой.

— Бабушка не разрешила.

— Твоя бабушка молодец, — заверил я. — Правильно, что не пустила тебя к нему. Такие лившицы с удовольствием беседуют с маленькими девочками, если те приходят в одиночку. И травмируют им психику.

Поправил очки.

Заявил:

— Вот только я не маленькая девочка. Сам кого угодно травмирую. И не только морально.

Задумался.

— Хм… такой Мавзолей мне нравится.

Посмотрел на Алину.

— Завтра принесёшь Снежке деньги на поездку, — сказал я. — Есть у вас деньги, или заплатить за тебя?

— Есть, — ответила Алина едва слышно.

— Вот и замечательно, — сказал я. — Готовься, Волкова: мы с тобой едем в Москву. Если ты готова плюнуть в лицо известному литературному критику.

В среду четырнадцатого октября я довёл до ума первую из обещанных Рокотову песен. Отметил, что музыка получилась оригинальной. Поначалу накладывал слова на чужие мелодии — результаты мне не понравились. В итоге сотворил собственную мелодию, лишь отдалённо походившую на те, что слышал в будущем: переработал композиции-доноры до неузнаваемости. Перед маминым приходом исполнил окончательный вариант. Пробормотал: «Ай да Крылов, ай да… молодец». Взглянул на часы: решил, что непременно похвастаюсь сегодня своей работой. Стихотворение, что легло в её литературную основу, в Алининой книге названия не имело. С согласия Волковой я назвал композицию «Наша земля». В тот же вечер исполнил её для Алины и для Лены Кукушкиной (Барсик тоже подслушивал). Девчонки единогласно постановили, что «песня хорошая и необычная».

Уже в четверг перед уроками вручил Рокотову и Волковой ноты, табулатуру для гитары и текст песни (слегка изменил оригинальные слова). Алина бережно уложила бумаги в портфель. Сергей пробежался глазами по строкам и заявил: «Годно». Сообщил, что композицию «про сердце» он с парями «почти» отработал. Сказал, что «сегодня отработаем её с голосом». Вечером я привёл Волкову на первую репетицию. Уселся в компании Изабеллы Корж на зрительские стулья — напротив стойки с микрофоном. Прослушал мелодию композиции «Ты возьми моё сердце»; сообщил Сергею, что во время рефрена ансамбль замедлял темп. Рокотов не спорил: внёс коррективы. Волкова в процесс не вмешивалась — скромно стояла около стола. По сигналу лидера ансамбля она подошла к музыкантам. Я снова отметил, что Алина вела себя раскованно, спокойно, не выказывала испуга или волнения.

Снова ощутил, как задержал дыхание при первых же звуках Алининого голоса. Вот только теперь я не прислушивался к словам песни — рассматривал певицу. Отметил, что Волкова замерла около стойки с микрофоном, будто оловянный солдатик. Вспомнил, как вот так же вытягивался по швам, будучи в составе детского хора. Отыскал в памяти выступление Дженнифер Лопес. Представил, как Алина выплясывает на сцене фестиваля в сапогах с высокими каблуками и короткой юбке — улыбнулся, покачал головой. Продолжил поиск кандидатур для подражания: перебирал в уме имена и образы известных певиц. Смотрел на Волкову — прикидывал, кого из артисток она мне напоминала. «Будем делать из неё рудогорскую Уитни Хьюстон, — вдруг подумал я. — Та тоже не очень-то прыгала по подмосткам. Что из этого получится, большой вопрос. Но стоять на сцене, как соляной столб, она не будет».

На субботнем концерте «Гимн ПТУшника» по количеству исполнений обогнал «Котёнка».

В понедельник утром я отыскал в школе Сергея Рокотова и вручил ему текст и ноты музыкальной композиции.

— Что это? — спросил Рокот.

Он помахал полученными от меня бумагами.

— Обновление репертуара ансамбля, — ответил я. — Фильм «Берегите женщин» на выходных смотрел? Вот это одна из восьми песен, что в нём прозвучали. Называется «Море». Я вчера весь день подбирал мелодию. Что-то мне подсказывает, что скоро эта композиция будет звучать из каждого утюга.

— Откуда?

— Отовсюду, — сказал я. — Репетируйте.

Двадцатого числа, во вторник, после второго урока Волкова спросила:

— Ваня, а можно перепечатывать твою книгу будет бабушка?

Она тут же взмахнула руками.

— Я ей пока ничего не показывала! — заявила Алина. — Но она видела, как я стучала по клавишам. Назвала мою работу медленной и бестолковой. Предложила помочь.

— Ничего не имею против, — ответил я. — Буду твоей бабушке очень благодарен.

Волкова огляделась по сторонам, словно испугалась: нас подслушают одноклассники.

И громким шёпотом спросила:

— Ваня, а они поженятся?

— Кто? — переспросил я.

— Ну… главные герои твоей книги.

— Детали завершения сюжета, включая кульминацию и концовку, расцениваются как материал-спойлер, — процитировал я статью из интернета. — Некоторые детали сюжета читателям заранее знать не нужно. Вот и про свадьбу ты узнаешь в конце книги, когда все умрут.

Волкова резко вдохнула.

— Они все умрут⁈

Я усмехнулся, сообщил:

— Это была шутка.

Пожал плечами.

— А может и не шутка, — сказал я. — Узнаешь это, когда допишу книгу.

В тот же день я впервые услышал в исполнении Волковой песню «Наша земля».

Мою реакцию на Алинино пение озвучила Кукушкина.

— Здорово!! — сказала Лена. — Вот бы и я так пела!

— Научишься, — ответила Волкова. — Если захочешь.

Композиции «Небо молодых» и «Комсомольское лето» я завершил к концу рабочей недели. Работал над ними в ущерб книге. До прихода мамы наигрывал мелодии на гитаре. По вечерам озвучивал музыку в собственном воображении. В пятницу в школе меня разыскал Рокотов — Сергей напомнил, что «времени почти не осталось». Я заверил Рокота, что принесу слова и ноты песен на концерт. Не обманул: вручил лидеру ансамбля папку с изложенными на бумаге музыкальными композициями после субботнего выступления. Сергей не заглянул в неё — указал на гитару.