Империя Русь (СИ) - Старицын Виктор Карлович. Страница 4

В полном недоумении и смятении чувств они вернулись на корабль. Макаров приказал Дубровину вызвать на клипер капитанов и старпомов всех кораблей.

А Скобелев посоветовал вызвать еще и командиров рот с заместителями и командира артиллерийской батареи.

2. Совет.

Через час с небольшим в кают компании Драчуна собрались все вызванные армейцы и моряки, старшие офицеры клипера и трое профессоров. Было тесновато. Моряки расселись вокруг стола, а пехота и гражданские — на диванах у стен. На столе стоял самовар, заварные чайники, чайные чашки, вазы с баранками.

Открыл военный совет командующий Каспийской флотилией кавторанг Макаров.

— Мы собрались, господа, чтобы обсудить теперешние, совершенно необъяснимые обстоятельства. Ваше превосходительство, хотите ли вы что-либо сказать в начале совета? — обратился он к старшему по чину.

— Пока воздержусь, — ответил Скобелев.

— А вы, Модест Михайлович? — обратился Макаров к командиру Драчуна.

— По флотскому обычаю, предлагаю послушать сперва младших по званию, мичманов.

— Согласен. Однако, прежде прошу капитанов кораблей и командиров подразделений доложить о повреждениях и потерях.

Дубровин выступил коротко:

— На Драчуне повреждений и потерь нет.

Командир парохода Вятка капитан-лейтенант Ухтомский доложил:

— Волнами разбита и смыта за борт одна шлюпка. Погнуты поручни. Ремонт повреждений ведется. В экипаже потерь нет.

Капитан парохода Якут Пущин был краток:

— Смыт за борт один матрос. Разбито стекло рубки, повреждены обе шлюпки.

На танкере Зороастр, самом маленьком из всех пароходов, водоизмещением всего 400 тонн, повреждений оказалось больше всего. Его капитан Вульф сообщил:

— Одна шлюпка смыта, другая разбита. Погнуты поручни и раструб вентилятора машинного отделения. Один матрос смыт за борт, еще один сломал руку. Разбиты почти все стекла рубки. Волны свободно прокатывались по палубе.

У капитана танкера Литвин Зилова дела были несколько лучше:

— Повреждена одна шлюпка, разбито несколько окон рубки, один матрос сломал руку.

Командир 1 роты 1 батальона Апшеронского полка штабс-капитан Алферов доложил:

— Смыто с кораблей 4 рядовых и 1 унтер-офицер. Двое захлебнулись. Ранено 13 человек. Переломы рук, ног и сильные ушибы. И хорошо, что на палубах, согласно приказу, заранее натянули канаты, к которым привязали солдат. Смыло тех, кто не сумел правильно привязаться. А переломы и ушибы — от ударов о конструкции кораблей. Раненым оказывается помощь нашими и корабельными фельдшерами.

Командир второй роты штабс-капитан Рязанский потерял троих рядовых смытыми, двоих утонувшими и 16 ранеными.

В артиллерийской батарее поручика Киселева потерь не было, ранено двое.

— Почему столько много солдат смыто за борт? Мою инструкцию все четко выполнили? — Вопросил Макаров у капитанов пароходов.

За всех ответил Ухтомский:

— После погрузки на пароходы всех сухопутных четко проинструктировали, всем раздали привязные концы и наглядно всем показали, как привязываться к канату. Тех, кто привязался правильно, не смыло, хотя, среди них есть пораненные. Смыло только тех, кто не правильно завязал узел булинь вокруг поясницы. А некоторые даже за свои поясные ремни конец закрепили. Пряжки ремней не выдерживали нагрузки. Захлебнулись те, кто ударился головой и потерял сознание, а соседи помочь им не смогли.

— Итого безвозвратно от шторма мы потеряли 14 человек и 33 человека ранено. Считаю, мы дешево отделались. — Заключил Макаров. — Я Бога молил, чтобы ни один пароход не утонул. Шторм был весьма сильный, а пароходы — загруженными по марку.

Теперь перейдем к основным вопросам. Начнем с мичманов. Прошу присутствующих высказать свое мнение по двум вопросам: чем можно объяснить отсутствие города Красноводска в заливе, и что нам делать дальше.

Из мичманов на совете присутствовали только старпомы пароходов. Соколов и Озеров заявили, что никаких объяснений случившемуся у них нет. Лепехин высказал предположение, что произошедшее может быть как-то связано с ночной грозой, и странным туманом, опустившимся на конвой. Станкевич предложил высадить всех пассажиров на берег, разбить на берегу временный лагерь, а вооруженный пароход Вятка отправить на разведку в Баку.

Поручик Киселев, командир артиллерийской батареи, по Табели о рангах равный флотскому мичману, горячо поддержал предложение мичмана Станкевича, заявив, что люди измотаны ночной грозой и штормом, а потому следует незамедлительно высадить личный состав на берег, разбить лагерь, обеспечить солдат горячим питанием, а раненых — лечением.

Командиры 1 и 2 рот Апшеронского пехотного полка штабс-капитаны Алферов и Рязанский, также заявили, что высадка совершенно необходима. Чтобы оказать помощь раненым и привести остальной личной состав в порядок. Поскольку ушибы разной степени тяжести получили почти все.

О причинах случившегося никто из командиров и капитанов ничего внятного сказать не смог. Но, необычность и странность грозы отметили все. Предложения о высадке личного состава на берег и посылке кораблей в разведку поддержали все присутствующие на совете.

Ученые мужи тоже ничего вразумительного сказать не смогли.

— Ну, что же, — резюмировал мнение совета Скобелев. — Сразу по завершении совета высаживаем пассажиров на берег. Пехотным командирам организовать разбивку лагеря.

— Командирам кораблей и капитанам судов приказываю организовать высадку всеми имеющимися плавсредствами. — Подключился Макаров. Для раненых организовать отдельный медпункт. Прошу Вас, Модест Михайлович, высадить на берег корабельного доктора с необходимыми медикаментами. А сами пока фельдшером обойдетесь.

После высадки Драчун пойдет в разведку в Баку, а Вятка — в Астрахань. Я пойду на Драчуне. А у вас какие планы, Михаил Дмитриевич? — Обратился он к Скобелеву.

— Я, пожалуй, останусь на земле. Нужно провести разведку на местности. И попрошу кого-нибудь из состава Академии наук тоже пойти в разведку, и в морскую, и в сухопутную. Артиллерийскую батарею тоже надобно выгрузить. А то, мало ли что. Лагерь будем ставить не полевой, а укрепленный.

Историк Ключевский высказал желание пойти на Драчуне, а географ Миклухо-Маклай — на Вятке. Остальные предпочли остаться на земле.

На этом совет был распущен. Офицеры разошлись по своим постам. Скобелев с Макаровым остались в рубке.

— Ясно только то, что не ясно ничего. — Подвел итог совета Макаров. — Надеюсь, разведка нам что-то прояснит.

— Очень надеюсь. Никогда в жизни в такую непонятную ситуацию не попадал. — Согласился Скобелев. — А знаете, зачем я по телеграфу из Баку с министром Малютиным общался?

— Нет, не знаю.

— Просил еще митральез мне прислать. У меня их всего три штуки. А турецкий опыт показывает, что против иррегулярной кавалерии лучше средства нет. Натуральная «коса смерти». Лучше пушечной картечи. Артиллерийский департамент давно мне их обещал, но не присылают чего то. Опасаюсь я нападения туркмен на лагерь.

— Ваш намек понял, Михаил Дмитриевич. У Драчуна по бортам две митральезы стоят. Зачем они на морском корабле, ума не приложу. На абордаж в морском сражении уже давным-давно не ходят. А против кораблей от них никакой пользы. Дальность действия ничтожная. Но, адмиралы в морском комитете, в противоположность Вашим генералам, на них настаивают. Поскольку, модное оружие. Если хотите, прикажу их демонтировать и Вам передать.

— Премного буду Вам благодарен. Только, попрошу митральезы вместе с расчетами. А то, моих пехотных дуболомов, пока обучишь…

— Вот Вам, Михаил Дмитриевич, только палец дай, как вы всю руку норовите откусить, — усмехнулся Макаров. — Конечно же, передам с расчетами, а то сломают у вас эти хрупкие штуки. Однако, попрошу у Вас акт передачи во временное пользование оформить. Бюрократия, знаете ли.

— Само собой, мой адъютант оформит и Вам на подпись принесет.

— Немедленно дам указание о демонтаже и выгрузке.