Взломщик (СИ) - Грач Игорь. Страница 9

1.4

Дни на кордоне мелькали как кадры киноленты.

Савельич поселил парня в гостевом доме. Небольшие сени, одна комната. Удобства на улице.

Антон, чтобы не зарасти жиром от сытой жизни, решил возобновить тренировки по айкидо. Каждое утро следовала разминка, потом длительная пробежка по лесным тропинкам, а затем отработка приемов на колодах, оставшихся после распила дров.

Чтобы не вызывать лишних вопросов у лесника, Антон всякий раз уходя в лес, одевал свой нож. Там на дальних полянах он учился его метать и пробовал отрабатывать приемы ножевого боя. Учителя не было, новых знаний никто не давал, приходилось вспоминать все то, чему успел научить сенсей. Но по тем приемам, которые смог вспомнить, отрабатывал навыки постоянно.

Днем Антон помогал Савельичу по хозяйству. А вечером снова изводил себя отработкой приемов.

Глядя на тренировки постояльца, лесник только хекал и ухмылялся, полагая, что приемы против людей в лесу не особенно актуальны. Если попадешь на хозяина леса, то есть только один прием, который нужно знать в совершенстве — бежать. И бежать быстрее собственного визга.

Поход на зайцев произошел не через три дня, а через неделю.

Разбудив Антона ни свет, ни заря, Савельич приказал собираться, и выдал парню ружье. Простая одностволка, 16 калибра и патронташ с патронами, заряженными мелкой дробью.

Свою городскую одежду парень сложил в рюкзак и одевал то, что дал лесник. Простые брюки из легкого бре-зента, куртка с капюшоном, кирзовые сапоги. Собираясь в дальнюю дорогу, Антон взял с собой свитер, спортивные штаны и смену белья, и сейчас использовал их как поддевку. Пришлось освоить технику намотки портянок, потому, что лишних теплых носков у парня не оказалось. Да и сложно в кирзовых сапогах и шерстяных носках. Портянки для этого дела подходили куда как лучше. Конечно, еще лучше было бы одеть берцы. Но они были у парня в одном экземпляре, а грязь, по которой он лазил в лесу, никак не способствовала их сохранности. А ведь может статься, что нужно будет выйти к людям.

— Хотел сходить на охоту? Пошли. Самое время.

Савельич был одет в комбинезон защитного цвета, такие же кирзовые сапоги, как у Антона. За плечом висела 'сайга', на спине небольшой рюкзак.

— Идти будем по лесу долго. Заячьи места не топкие, но по пути два болота. Возьми с собой сухие портянки.

Антон собрался быстро, благо и собирать было особо нечего. Его наряд дополнила одностволка и патронташ.

Шли ходко, и по пути лесник знакомил парня со здешними достопримечательностями.

Только-только перешли первое болото, Савельич указал рукой на недалекие холмы.

— Там военный полигон. Охраняют первогодки. Могут пальнуть не спрашивая. Лучше не заходи к ним. Зверя там нет, а проблем огребешь по самое не балуйся.

Сразу за полигоном шла железнодорожная ветка.

— Это железка. Раньше по ней на полигон всяко возили. Теперь почти ничего. Но бывают у них моменты, когда вдруг выставляют охрану и хватают всех кто рядом ходит. Может чего прячут, а может — воруют. Сам не был, но сказывали, что техники там много было. Нам туда.

Перелесок, брод через ручей и открылась самая настоящая дубрава.

— Вот место хорошее. Да только и его успели изгадить. Вот там, видишь, — указал рукой на небольшой овражек, — самый лучший в здешних местах родник. Таких может всего пяток на весь свет. Живая вода. Сам пробовал. Раны затягивает на раз. Да только вот беда, там, — показал рукой на правый край дубравы, — в километре отсюда проходит шоссе. Молва о роднике разошлась, и всякий лихой сброд приезжает на машинах наливать водичку. Да только водосбор, с которого и питается родник где-то там же. Поэтому вода стала пахнуть бензином, да солярой. Испоганили. Даже на запрет останавливаться плюют.

Лесник смачно плюнул и пошел дальше.

— А что за шоссе?

— Да дорога до города. Когда строили, поленились обойти здешние места. Надо было болото сушить, а деньги, как обычно, украли. Вот и решили срезать напрямки. Да боком вышла эта срезка. Там какой-то грунт особый — плывун что ли. Вот и ремонтируют этот участок постоянно. Да и лихих людей по этой дороге в лес привалило. Заскочат, попилят деревья и бежать. Здесь до города пятьдесят верст всего. Да по пути две лесопилки. Нет, чтобы на своих делянках работать, так они хороший лес переводят, а делянками от проверок откупаются.

Дальше местных достопримечательностей не убавилось, но были они больше родными — лесными.

Два болота и узкий перешеек между ними. Обходить такие — сделать крюк верст в тридцать.

Савельич подвел Антона к неприметному овражку и сказал:

— Запоминай. Обратно сам поведешь. Как поведешь, так и пойдем. Смотри. Вон там вешка. Видишь?

— Какая?

— На рогатину похожа. Там только кажется, что вода, на самом деле сухо. Иди.

Антон попрыгал по кочкам и, выскочив к вешке, увидел, что это на самом деле только лужа. А от лужи шла за-росшая тропинка.

— По тропинке?

— Да, и смотри под ноги. Там будет островок. На нем перекусим.

На островке лежали два дерева, вывороченные с корнем. На них было очень удобно отдыхать.

Перекусили, и лесник показал дальнейшую дорогу.

Оказалось, что брод через болота был длиной всего метров пятьдесят. Но, не зная на что ориентироваться, можно было искать его очень долго.

Прошли болота, и Савельич стал инструктировать Антона.

— Вот и первая заячья поляна. Эти поляны называют Заячьей деревней. Они, конечно, живут и в других местах, но тут их много. Хоть и стреляют и силками ловят. Да все не переводятся.

Пока лесник показывал, как ставить силки, Антон заметил на дальнем краю поляны трех зайцев. Один еще не сменил полностью свою шубу и был заметен среди серых проплешин. Двое, заигравшись, выскочили на поляну и стрелой унеслись обратно в лес.

— Пошли, обойдем деревню, — Савельич махнул рукой, показывая направление, и пошел.

Антон заспешил за ним.

Обход всех заячьих полян занял больше трех часов. Сколько ни старался парень углядеть жилище косых, так ничего и не заметил. Попадались какие-то норки, странные корневища деревьев, но на все эти вещи лесник говорил — нет.

Вышли к ручью. Полноводный, похожий на маленькую речку.

— К лету пересохнет. Это все талая вода. Там дальше второй ручей. Вот тот действительно приток Лесовки. Если захочешь перебраться через речку, то чуть выше, где втекает ручей, есть брод. Река пока еще не набрала силу, и перейти ее можно в сапогах. Вот в соседнем районе, где она впадает в Полосатую, она уже хорошая. Здесь она только кажется большой, но это все весенняя вода.

Когда возвращались обратно, перед болотами осмотрели силки. Лесник вытащил ушастого, рассмотрел его и отпустил.

— Тощий. Пусть погуляет.

Обратный путь за штурмана был Антон. Он вел экспедицию, стараясь запомнить дорогу.

Вернулись, когда уже стало смеркаться.

Прошли километров пятнадцать-восемнадцать.

Парень решил, что увидел достаточно и надо запоминать лес самому. Поэтому, со следующего утра, сам стал бегать по заячьим местам, ставил и проверял силки, и отпускал зайцев.

Так прошла еще одна неделя.

Жизнь шла спокойно, не было никаких проблем. Зарядка с утра, Савельич с его малыми делами, вечерняя тренировка, сон.

Но как-то утром Савельич сказал, что ему надо съездить в город. Выкатил мотоцикл, да не простой, а модный чоппер и, сказав Антону, что скоро вернется, покатил в сторону шоссе.

Был, оказывается, у лесника целый сарай техники. И зимней и летней. Да только парень был от природы не любопытен, потому по местам, которые не показывали — не шарился. Хотя может и зря.

Оставшись один, не забывая свои обычные занятия, возвращался мыслями к своей ситуации.

Никак не хотелось верить в то, что его давний товарищ больше никогда не будет рядом. Ну как могло приклю-чится с ним такое? Во что влез Павел? Что такое задолжал, что стал делать то, что не должен. Не было никаких наркоманов. Не было. Кто-то убил товарища. Убил за то, что тот знал.