Больше, чем люблю (СИ) - Крымова Юлия. Страница 18

— Не будет. — Тимур отмирает первым. — Прости, Алин, но я вызову тебе такси.

Кажется, после этих слов некая Алина пытается испепелить взглядом.

— Я сейчас уйду, — негромко говорю, уткнувшись в мужское плечо. — Извини, не подумала, что ты можешь быть не один.

Боже… Как стыдно. Теперь точно побега из города не избежать. Уеду за тридевять земель в надежде, что расстояние поможет стереть возникшую неловкость. Ведь сейчас я даже не могу взглянуть на мужчину, всё крепче прижимающего меня к себе.

Однако Тимур простым движением заставляет это сделать. Одной рукой удерживая мой подбородок, он впивается в меня немигающим взглядом. «Ты остаёшься», транслирует он. И мне резко становится плевать на закипающую злостью блондинку.

Я опять ощущаю себя героиней шоу «Холостяк». В предыдущей серии меня не выгнали. И теперь я, кажется, побеждаю в финале. Жаль, дальше последуют титры, а не предложение руки и сердца. Но ведь на экране всё тоже не по-настоящему.

— Может, оставить тебе свой номер? — Не унимается блондинка.

Серьёзно? Ещё на лбу у него напиши своей красной помадой.

Что отвечает Тимур, мне не слышно. Он скомандовал пройти в гостиную, а сам вернулся провести Алину, которая в отличие от меня, пришла сюда по приглашению.

А ещё говорят, что женской логики не существует. С мужской, оказывается, тоже не всё гладко. Выставить стопроцентный вариант, который согласится и на трио? И ради чего? Мне ведь совсем нечем его удивить.

Вздрагиваю от того, с какой нечеловеческой силой захлопывается входная дверь. И тут же упираюсь взглядом в хозяина квартиры.

Судя по тому, что Тимур одет в строгий костюм, домой он пришел недавно. Возможно, буквально перед моим появлением. Идеальная чистота в гостиной, которая совмещена с кухней, тому подтверждение. Нет ни кружек с недопитым кофе, ни бокалов с отпечатками помады.

— Прости, что испортила тебе вечер, — моя совесть вдруг оживает.

— Кто сказал, что ты его испортила?

Тимур действительно не выглядит злым или расстроенным. Наоборот, отчего-то улыбается. Причём так открыто, словно ребёнок, получивший от Деда Мороза подарок, который тайно желал.

— Как насчёт вместе поужинать? Можем заказать доставку или куда-нибудь сходить? — он сокращает расстояние и, не прекращая улыбаться, внимательно меня рассматривает.

Да, к сожалению, за четыре дня, что мы не виделись, четвёртым размером груди я обзавестись не успела. Но у Тимура какой-то другой критерий отбора, раз Мисс-Большая грудь отправилась домой.

— Лучше доставку, — озвучиваю самый оптимальный вариант. Мой внешний вид: джинсовый сарафан и кеды явно не под стать Тимуру. Блондинка в красном облегающем платье соответствовала ему куда лучше.

Отгоняю от себя ненужные мысли: «Собирался ли он с ней ужинать?». «Или у них в меню был только десерт?».

Тимур заказывает кучу еды в известном ресторане, но ход до неё так и не доходит. Когда курьер привозит несколько пакетов с контейнерами, голоду у нас уже совсем иного характера.

Всё начинается, стоит гостеприимному хозяину предложить мне выпить чего-нибудь в ожидании доставки. Я соглашаюсь на чай. Ведь что ещё делать приличной девушке у мужчины дома, как не чай пить?

Но до него тоже не доходит. Наверно, не такая уж я и приличная. Скорее, совсем неприличная. Раз не дождавшись, пока закипит чайник, я опять сама целую Тимура.

Спасибо, что в этот раз он сразу отвечает. Даже не так. Его рот мгновенно подчиняет. Губы сминают мои. Язык берёт в плен.

Одним лишь поцелуем, он демонстрирует кто главный. Но я и не сопротивляюсь. Полностью отдаю себя в его власть, растворяюсь в новых ощущениях.

Поцелуи Ромы были совсем другими. Хотя, казалось бы, техника у всех одна и та же. Какая может быть разница?

Оказывается, колоссальная. Всё равно, что есть вчерашний борщ в дешёвой столовой или свежеприготовленный домашний.

Я как-то пропускаю момент, когда Тимур усаживает меня на барную стойку и принимается целовать подбородок, щёки. Он не просто касается их. А. покусывает кожу одними губами, словно хочет съесть. Причём делает это с таким аппетитом, будто я самое вкусное, что он когда-либо пробовал.

Из меня вылетают странные звуки, похожие на полувздохи. А сам Тимур, кажется, и вовсе не дышит.

Он трётся колючей щекой о мою, но вместо покалывания на коже я ощущаю лишь необъяснимое тепло глубоко-глубоко внутри. Особенно, когда кончик его носа прокладывает прямую линию от подбородка по направлению скулы.

Неожиданно он прикусывает мочку уха, а затем начинает водить по ней языком. Боже… Это что-то невероятное. Хочется замурлыкать. Я как кошка, которую чешут за ушком. Могу лишь сильнее выгибаться, принимая столь непривычные ласки.

Не знаю как, но нечленораздельные звуки, вырывающиеся из меня, Тимур с лёгкостью расшифровывает и использует как подсказки к дальнейшим действиям.

Вот он уже слегка тянет за волосы, заставляя запрокинуть голову. Уткнувшись носом в шею, жадно втягивает воздух. Затем покрывает её мелкими поцелуями, оставляя влажные следы. Словно надевает на неё самое дорогое ожерелье.

Господи, и это он только моё лицо изучает. Исследует губами, будто я азбука Брайля, а он неожиданно потерял зрение.

Где-то там, в другом измерении, свистит чайник, звонит в дверь курьер. Посторонние звуки отчаянно пытаются вернуть нас на Землю. Но сейчас мы два космонавта, потерявшиеся в открытом космосе. Единственный шанс спастись — не отрываться друг от друга.

Глава 25

Тимур так сильно прижимает меня к себе, что кажется, ещё немного и мы прорастём друг в друга. Станем сиамскими близнецами, которых природа давным-давно разделила, но они сумели найтись и воссоединиться.

Нетронутый ужин безнадёжно остыл. Его даже не достали из фирменных ресторанных пакетов.

Мы сменили локацию: из кухни переместились в спальню. Но практически ничего в холостяцкой квартире, обставленной со вкусом, я рассмотреть так и не успела. Разве могут интересовать дорогущие шторы или пушистый ковёр посреди гостиной, когда рядом шикарный мужчина?

Мы оба по-прежнему одеты. И я принимаюсь это исправлять, неуклюже расстёгивая маленькие пуговицы на мужской рубашке. Тимур не пытается помочь. Молча, неподвижно наблюдает, как мои подрагивающие пальцы сражаются с круглыми штуковинами. Кажется, его это даже забавляет.

— Скольких мужчин ты раздевала, Даша?

Вопрос с подвохом. Интересно, какую цифру следует назвать? Какая считается приемлемой для двадцатиоднолетней девушки?

— Ни одного, — еле слышно выдыхаю, когда, наконец, побеждаю в схватке с пуговицами.

Я всё-таки выбрала неверный ответ. Иначе как объяснить, что улыбка на лице парня сменяется серьезностью, а глаза прищуриваются, сопоставляя правдивость слов с моей мимикой.

К счастью, врать я не привыкла, поэтому мне не нужно отводить бегающие глаза.

— Как много сексуальных партнёров у тебя было?

Что за анкетирование он устроил? Я будто на приёме у гинеколога. Не хватает вопроса: «Как часто вы живёте половой жизнью?».

— Ни одного, — признаюсь, пряча взгляд в вороте его белоснежной рубашки.

Чувствую, как щёки вмиг заливаются краской. Чёрт… Почему так неловко ему в этом признаваться? Аня, например, никогда не стыдилась, что их было с десяток.

В комнате воцаряется оглушающая тишина. Кто-то нажал на паузу. Кажется, даже часы перестали идти.

Судя по реакции, я опять не угадала с ответом. К чему эта честность? Надо было сказать «достаточно». И пусть бы сам вкладывал в это слово приемлемое значение.

Упираясь глазами в оголённый участок кожи, который демонстрирует распахнутая рубашка, вижу, как Тимур напряжён. Он словно вдохнул, но забыл выдохнуть.

Зря думала, что мне не чем его удивить. Моё признание шокирует парня больше, чем внезапное появление. Он буквально окаменел. А у меня внутри зарождается целая буря страха и паники. Сейчас он выставит меня и вернёт Алину.