Попаданец. Маг Тени. Книга 4 - Усов Серг. Страница 10

Учётчица вскочила и принялась низко кланяться. Попаданец досадливо махнул ей рукой, мол, занимайся делом, не отвлекайся, та поняла и продолжила свою работу, хотя опасливо коситься на мага не перестала.

Сев по-хозяйски за длинный стол, посматривая на ход работ, Немченко внимательно слушал Афима, задавая наводящие вопросы.

Как землянин и предполагал, порядки на шахтах были просты и бесчеловечны. После королевского указа пятнадцатилетней давности против бродяжничества количество приговариваемых к каторжным работам стало превышать потребности далиорской добычи ископаемых и нужду флота в гребцах. Поэтому никто о сохранении здоровья и жизни кандальников не заботился, умрут одни – привезут других. Мало кто из них доживал до окончания назначенного судом срока, не рабы, не имущество, чего их жалеть?

– Какой смысл сырую породу на двадцать пять миль возами таскать? – спросил попаданец. – Лучше обогащать её прямо здесь. А то и вовсе плавильные печи тут прямо и поставить. Надо будет об этом подумать.

Отец с дочерью переглянулись, и Лирания после некоторых раздумий ответила:

– Не получится, господин. Обогащением породы занимается гильдия рудокопов. Зачем её мастерам свою прибыль вам отдавать?

– А каким образом они мне запретят?

– Они просто не станут у вас покупать переработанную породу, вы ведь не можете их заставить. Возить же в Нагабин, Удолье или Керенаит – я не думаю, что так будет лучше, чем просто в Фож сырьё доставлять. А плавить металлы здесь, у нас в глуши… – Писарка помотала головой. – Вряд ли кто сюда из умельцев поедет. К тому же гильдии между собой связаны множеством договоров, и плавильщики могут запретить своим мастерам к вам наниматься.

Чёртово средневековье. Попаданец что-то помнил из уроков истории про эпоху всевластия гильдий в его родном мире, которые определяли даже количество и номенклатуру инструментов, которые могли иметь ремесленники, сколько разрешается брать себе учеников и помощников. Оказывается, в Гертале такая же беда. Надо будет у Чинтера, мужа Цории, уточнить, как он с коллегами-башмачниками вопросы свои решил.

От идеи самому изготавливать конечный металлургический продукт Немченко отказываться не собирался, уж больно заманчивые прибыли маячили, однако понял, что наскоком сделать это не получится. Что ж, придётся подумать получше.

– Пойдёмте, штольни мне покажете, – распорядился землянин.

– Зачем вам это, ол? – удивился Афим.

– Надо.

Разумеется, в самую глубину Андрей не полез. Из любопытства прошёл метров тридцать по тоннелю, из которого в разные стороны вели ходы, куда ныряли копатели с опорожненными корзинами и выползали с наполненными. На мага измученные трудяги внимания почти не обращали.

Состояние крепи из подпорок и столбов доверия не внушало, и землянин поспешил убраться из шахты. Завалит ещё, а Джиса станет молодой красивой вдовой.

На выходе увидел, как один из надсмотрщиков за что-то ударил кулаком в лицо молодого тридцатилетнего каторжанина, явно из последней пригнанной партии – одежда его ещё не истрепалась, сам он пока не напоминал скелет, да и выбрит был налысо, как все новички.

Рослый, крепкий мужчина – Немченко это почувствовал – еле сдержался, чтобы не кинуть в обидчика наполненную корзину.

Понял порыв кандальника и надзиратель.

– Ах ты, тварь! – окрысился он. – Думаешь, что всё ещё в Фоже? Я с тебя сегодня вечером шкуру спущу, свинья.

– Что тут происходит? – поинтересовался Немченко.

Ответил ему шедший позади Афим:

– Это опять Лииток нарывается, господин. Ух, сучье семя. Он точно у столба вскоре сдохнет. Дерзкий, наглый, я ещё вчера хотел…

– Ты кто такой? – Андрей не стал дослушивать объяснений старшего надзирателя и обратился напрямую к каторжанину. Чем-то он ему приглянулся. – За что сюда попал?

Зацепило упоминание соседнего города. Ведь только-только размышлял о том, как бы организовать в Фоже пункт сбора информации и, по возможности, слежки за теми, кто подозревается в злонамеренности в отношении ол Реев. Да ещё и Джиса пару раз говорила, что им нужен торговый агент.

В отличие от земной аристократии здешняя не гнушалась трудом. Изготовление амулетов и алхимических препаратов приносило существенную долю доходов владений, не меньше, а то и больше, чем оброк, барщина и подати с арендаторов или ремесленников вместе взятые.

Но и на Земле, и в Гертале торговля для дворян считалась делом невместным и унизительным. Так что для продажи результатов магического производства привлекали доверенных посредников, с которых как правило брали вассальную клятву.

– Меня зовут Лииток, благородный господин. – Мужчина вытер рукавом кровь, вытекшую из носа, вернее, размазал её по лицу. – Я торговал мукой и крупами в Фоже. У оптовиков покупал, делил на мелкие партии и развозил по пекарням, лавкам, трактирам, иногда и в особняки.

Человек оказался из торговцев. Как раз то, что нужно. Не случайно внимание попаданца привлёк. Интуиция? «Похоже, что так и есть», – усмехнулся землянин. На ловца и зверь бежит.

– Почему железные браслеты на тебя надели? – продолжил допрос Андрей.

Выяснилось, что мужику не повезло с обстоятельствами. Вполне успешный бизнес, унаследованный от отца, позволял содержать жену, двоих детей и престарелых мать с тестем.

Во дворе своего дома Лииток имел склад, на котором пара работников и взрослые члены семьи расфасовывали продукты, а затем развозили по заказчикам.

Всё шло хорошо, пока младшая дочь-баловница не попала под колёса кареты, раздавившей ей кости обеих ног.

Лечебные амулеты второго уровня позволили сохранить девочке жизнь и даже возможность ходить, но хромоту мог убрать только маг жизни, чьи услуги стоили прилично. Таких денег у семьи в тот момент не оказалось.

С теми процентами, которые брали местные ростовщики, обращаться к ним было настоящим безумием, но Лииток всё рассчитал и решил, что выплаты потянуть сможет, главное, помочь дочери, вот только не предусмотрел вторжения северян, сильно ударившего по его торговле. Во время осады посредники оказались не у дел.

Пришлось продать дом тестя и отдать ростовщику вырученные деньги и все оборотные средства. Не хватило полтысячи оборов.

Дальше жалоба заимодавца в городскую мэрию, суд и приговор к четырём годам каторги.

– А твой дом? – Андрей махнул рукой десятнику, чтобы подвёл коня. – Его почему не забрали?

– Он на мать записан. Она хотела продать, но я не позволил. Где им впятером потом жить?

– Это да. – Землянин окинул взглядом окружающих. – Я его забираю с собой. Сам научу его послушанию.

– На нём долг, господин, – напомнил Афим. – Он должен быть на каторге, пока его не отработает, или до конца срока. Или до смерти.

– Как-нибудь разберусь. Его же всё равно собирались отправить к столбу? Считайте, что он для вас умер. Орнис, подберёшь ему одежду из сегодняшней добычи.

В глазах надзирателей Немченко прочитал злорадство. Похоже, они почему-то решили, что Лиитока ждёт печальная участь. Ну, пусть так думают.

Доехали ещё и до железного рудника. Там Андрей внутрь не полез, впечатлений ему и так хватило. Мелькнула мысль, что, окажись он на месте несчастных кандальников, так жить бы не стал ни за что. Голову бы себе разбил или кинулся на кого-нибудь из надсмотрщиков – у тех при себе мечи имелись, прибили бы с испугу.

Хотя рассуждать о том, что могло бы быть, сложись всё печальнее, наверное, глупо. Никто не знает про себя, как на самом деле поведёт в тяжёлых обстоятельствах. Немченко оставалось только поблагодарить судьбу, или высший разум, или Великого мага, или ещё кого, кто дал ему возможность не просто прожить вторую жизнь, но и обеспечил приемлемыми условиями.

– К вам вскоре приедет мой управляющий, – сообщил он капитану и писарке. – Он более подробно определится с вашими потребностями. Деньги бойцам он с собой привезёт. С тобой тоже Конворус решит вопросы. – Андрей равнодушно кивнул старосте поселения, ожидавшего вернувшегося с рудника ола Рея в конторе.