Невидимые знаки (ЛП) - Винтерс Пэппер. Страница 41

— Послушай меня и послушай хорошенько. Не при каких обстоятельствах ты не станешь заниматься вздувшимся телом.

Она пыталась освободиться от меня, но я не отпускал ее.

Мой голос опустился до рычания:

— Ты не будешь помогать мне. Поняла? Ты и так уже сделала достаточно.

Она втянула резкий вдох

У меня не было права злиться на нее, но я не желал пугать ее. После того, как вам придется иметь дело с чем-то подобным, вы не сможете вычеркнуть это из своей памяти. Я видел мою мать. После этого я видел еще один труп. И оба раза останки не могли быть показаны из-за высокой влажности и солнечного света. Но синеватый оттенок кожи и мертвые глаза не прекращали преследовать меня в моих снах.

Я тяжело выдохнул.

— Обещай, что ты послушаешь меня.

— Послушаю тебя? — На ее лице воцарилось выражение недовольства.

— Да. Обещай мне это.

— Нам нужны части обшивки фюзеляжа.

Я стиснул челюсти.

— Ты не собираешься уступать, так?

— Они уже мертвы. А мы нет. Если наше возвращение к вертолету обеспечит нам дальнейшее пребывание в живых, значит, я сделаю все возможное, чтобы это получилось — вне зависимости от того разложились ли там трупы или нет. — Не зависимо от ее смелых слов, ее тело сотрясалось от ужаса.

Опять же мы находились в безвыходном положении.

Я отпустил ее.

— Отлично. Я не буду останавливать тебя от того, чтобы пойти к вертолету. Возьми, что сможешь, и возвращайся. Сразу же.

Она презрительно фыркнула.

— В обмен на что?

— Что ты больше не будешь отнимать у меня решение тех вопросов, которыми должен заниматься я. Это моя работа и только моя.

Ее плечи напряглись, но, в конце концов, она кивнула.

— Хорошо.

Коннор появился в подлеске, хмурясь от того, что мы стояли рядом друг с другом.

Эстель выдохнула, когда слезы исчезли из ее глаз.

— Я согласна. Несмотря на то, как сильно я хочу, чтобы ты отдохнул, у меня не хватит мужества разобраться с погребением. — Ее взгляд смягчился. — Спасибо за желание защитить меня. Я ненавижу мысль о том, что тебе придется делать это одному... Я даже не представляю, как ты с этим справишься, но обещаю тебе, что я не буду пытаться сделать это сама.

Определенно чувство облегчение заполнило мою грудь.

— Спасибо тебе.

Мы улыбнулись друг другу.

Мое сердце затрепетало

Я бы хотел, чтобы у нас была другая тема для разговора.

Я бы хотел, чтобы мне сегодня не предстояло столкнуться с использованием обшивки вертолета в качестве лопаты и тремя могилами.

Я сделал шаг назад.

— Если ты не вернешься в течение часа, я пойду за тобой. Невзирая на то, сломана у меня нога или нет.

Я олицетворяю одиночество. Я не имею ни карт, ни направлений, куда следовать.

Я хочу утонуть.

Я не желаю тонуть.

Мое дыхание возвращается ко мне. Я — девушка, которая, наконец, нашла свой путь.

Взято из блокнота Э.Э.

…

— Это займет вечность.

— Хватит ныть. — Я показала Коннору язык, даже, несмотря на то, что на это ушел мой последний запас сил. Последние пару часов очень тяжело сказались на мне. Ощущение постоянного голода стало причиной смены моего разумного мышления на беспорядочные мысли, силы на слабость в мышцах, и отчаянного голода на неконтролируемое сумасшествие.

Я еще никогда не чувствовала себя более голодной за всю свою жизнь.

Никогда еще так не желала еды.

Но это еще не было худшей частью.

Худшей была — смерть.

Я сдержала свое обещание данное Галлоуэю и позаботилась о том, чтобы Коннор тоже выполнил его.

Мы не ходили к передней части вертолета, туда, где находился труп Акина.

Но, несмотря на то... что мы не могли видеть его, это еще не значило, что мы не знали, что он был там.

Всего в паре шагов.

На том самом месте.

Мертвый.

Это не отменяло смрад.

Тошнотворный, смердящий, душераздирающий.

Нас вырвало пару раз, когда островной бриз принес в нашем направлении особенно сильный запах.

Галлоуэй был прав. С телами нужно было разобраться.

Но на данный момент, мы работали в зловонии и делали все возможное, чтобы сосредоточиться на нашем деле.

Делая глубокий вдох, захватывая чистый воздух, приходящий с юга, я взглянула через плечо на два металлических листа, которые мы смогли отсоединить.

— Продолжаем. Мы почти сделали все. — Это невероятно кропотливая работа, к тому же кончики моих пальцев покрылись мозолями и саднили. Но мы смогли сделать больше чем я предполагала.

Швейцарский армейский нож не очень подходил в качестве отвертки для фиксирующих деталей и авиационных заклепок, это значило, что наши инструменты были совершенно бесполезными. Топор подходил, чтобы разрубать некоторые места, но был бесполезен для объемных панелей. Мы ограничились более меньшими деталями хвостовой части, где крушение уже сделало большую часть работы по разрушению обшивки за нас.

— Я голоден, — проговорил едва слышно Коннор, облизывая губы. — Я не думаю, что смогу протянуть долго без еды.

Его страх был олицетворением моего собственного, отравляя мое сердце.

Моя голова пульсировала от обезвоживания; во рту больше не вырабатывалась слюна. Мы требовали от наших тел слишком многого, не давая им топлива для поддержания сил.

Мы больше не можем продолжать таким образом. Только не так, если мы намеревались выжить предстоящие недели.

Но я не могла не согласиться с ним. Я не могла распространять мои страхи на тринадцатилетнего подростка. Только не тогда, когда я должна быть его защитником.

Я выдавила широкую улыбку.

— Как только мы закончим, сразу же пойдем рыбачить. Как насчет этого? Мы что-нибудь поймаем. У людей, пребывающих в отчаянии, всегда получается

Коннор закатил глаза.

— На что? Я не вижу ни крючков, ни копьев.

— Это не важно. Мы что-нибудь придумаем.

— Как скажешь, Эстель.

Разговор прекратился, когда мы вновь сосредоточили наше внимание на последней части фюзеляжа. Катастрофа оставила в ней вмятину. Это вогнутое место могло удержать пару литров воды... когда начнется дождь.

Мой рот попытался выделить слюну от мысли об утолении невыносимой жажды. Но слюна не выделилась. Мысль о том, чтобы выпить воды образованной деревом, когда мы вернемся на пляж, давала мне сил продолжать двигаться дальше в последние пару часов.

Первой вещью, которую мы сделали с Коннором — обшарили вокруг на предмет остатка съестных припасов. Мы были глупцами, что поглотили наши припасы так быстро. И даже, может, еще глупее из-за того, что тратим последние остатки энергии на то, чтобы снять детали с вертолета, потому как это бы не помогло восполнить питательные вещества, что мы сжигали.

Но так же была и другая причина, почему я так отчаянно желала собрать как можно больше частей вертолета. Да, нам необходим был металл, чтобы каким-то образом сделать из него емкости для воды (когда и если набежит дождевая туча), а также если нам удастся сложить из частей фюзеляжа слово S.O.S на пляже, то в этом случае мы могли бы привлечь внимание самолета.

Не то чтобы мы приблизились к выполнению этой цели с того момента как попали сюда.

— Есть! — С последним рывком, гайка, которую я откручивала, отпала. — Сделано.

Коннор присел на пятки, поднимая упавшую деталь и добавляя ее к моей куче, в которую я методично складывала то, что нам удалось снять, на случай, что детали могли нам пригодиться для чего-то.

Для чего именно? Ты что планируешь построить дом на пустынном острове?

Я проигнорировала свои язвительные мысли.

На прошлой неделе я бы подняла на смех только упоминание о том, чтобы сохранить эти вещи, но сейчас... все было ценным, даже если я не видела этому применения.