Дом Монтеану. Том 2 (СИ) - Mur Lina. Страница 20

— А ну-ка, стой! Флорина! Перехватить её! — рявкает Томас.

Придурок. Ненавижу его. Ненавижу. И мне больно. Сказав всё, что накопилось в моём сердце, мне мало. Хочется крушить и драться. Хочется изуродовать этого придурка и убить его. Заставить его умолять. Но почему же так больно? Он безразличен ко всему, что сделал.

Я успеваю добежать до своей комнаты и схватиться за решётку, когда меня сбивают с ног. Решётка закрывается, а я ударяюсь о стену. Мои руки крепко сжаты над головой, и я снова накрыта телом чёртового Томаса.

— Ха, то есть ты всё же боишься моих знаний. Это отличный результат, Томас. Теперь я буду этим пользоваться, — довольно улыбаюсь я.

— Моё терпение не вечно, Флорина. И оно закончилось. Мы подписали мирное соглашение, и теперь ты подчиняешься только мне. Первый мой приказ — пей, — Томас рывком разрывает свою руку и грубо хватает меня за волосы.

— Да ни…

Его кровь попадает мне на язык, и моё тело моментально реагирует. Клыки зудят. Кровь кипит. Моя сущность… стерва, выбирается из своей норы, чтобы свести меня с ума.

Только не это.

Глава 10

Ты, наверное, удивишься, мой друг, почему меня так пугает кровь Томаса. Но мы оба с тобой понимаем, что мои чувства к нему… хм, противоречивы. У меня есть мозг, тело и моя сущность. Сущность в этом наборе юного вампира самая сложная и требовательная. Ты уже знаешь, что она умеет наказывать. Она умеет подчинять себе. Хочешь или не хочешь, но ты будешь делать то, что ей нужно. И это порой не всегда то, что тебе нравится. Сущность вампира — его вторая душа. У нас есть душа, как у тебя, мой друг, но есть и вторая. Вампир сильнее человека ментально, физически и эмоционально. Это как раздвоение личности внутри тебя, которое причиняет боль, потому что как бы ты ни ненавидела вампира, твоей сущности плевать на твои чувства. Ты становишься рабыней этого существа, если хочешь, чтобы оно снова не исчезло.

И вот когда кровь Томаса сливается с моей кровью, то моя сущность требует ещё и ещё. Она выбрала кровь Томаса, как источник своей силы, и обожает её. Но самое страшное во всём этом то, что Томас это знает. Он знает, что моя сущность подчинится ему ради ещё одной капли крови, как бы я ни сопротивлялась. Он знает… но моя ненависть и воспоминания… смерть Рома, безумие Стана и боль, которой всё это сопровождается… сейчас пока могут противостоять.

Применяю всю свою силу и толкаю Томаса в грудь, освобождая себя. Я выплёвываю его кровь, когда Томас ударяется о противоположную стену. И я знаю лишь единственный способ вытащить из себя большую часть его крови.

Сорвавшись с места, я залетаю в ванную комнату и падаю на пол. Я засовываю два пальца в рот, вызывая рвоту. Но Томас хватает меня за волосы и отшвыривает назад. У меня внутри всё встряхивает от удара и падения на пол. Я не успеваю вздохнуть, как Томас снова оказывается надо мной и, схватив за подбородок, поднимает моё лицо к себе.

— Даже не думай, Флорина, о том, чтобы отвергать мою кровь. Кровь твоего короля.

— Пошёл ты. Я не принимаю твою кровь, Томас. Никогда не приму. Я отвергаю её, как и твоё правление…

— Закрой рот, — он толкает меня к стене, и я жмурюсь от встряски из-за удара. Томас налетает на меня и закрывает мой рот ладонью. — Молчи, Флорина.

Я дёргаю головой, упираясь руками в его грудь. Это не помогает.

— Я никогда не… приму тебя… нет. И твоя кровь… уродливая…

— Заткнись! — рявкает он, надавливая на мой рот так, что мои клыки протыкают его кожу, и кровь Томаса всё же проникает в меня.

— Ты никогда не могла закрыть рот тогда, когда нужно, Флорина. Молчи…

Я мычу, дёргая ногами и ударяя Томаса кулаками. Но ему всё равно. Он сильнее меня.

— Молчи, чёрт бы тебя подрал. Ты делаешь только хуже. Молчи, — шипит он, встряхивая меня. — Ты…

— Ваше Высочество Томас, у вас всё хорошо? Нас прислал Радимил. Он сказал, что у вас…

— Пошли вон! — орёт Томас, не сводя с меня взгляда. — Вышли из нашей комнаты! Пошли на хрен отсюда, иначе я вам головы оторву и заставлю других играть ими в футбол!

— Простите, Ваше Высочество. Но мы…

— Я сам разберусь со своей королевой! Это моё чёртово дело, и оно никого больше не касается! Это моя невеста! А вам запрещено входить в нашу спальню, я неясно выразился?

— Да… да… Радимил…

— Пошли его на хрен от моего имени, хотя он это слышит. Радимил, занимайся своим сыном и дочерью, это приказ! Я со своей невестой разберусь сам! Не лезь ко мне!

— Простите… уходим. Быстро. Живо.

— Томас? Это я, — раздаётся голос Сава. — Ты просил прийти.

— Наконец-то, — шепчет Томас, облегчённо вздыхая. — Убери их отсюда. Убери любую охрану от нашей спальни. Мы подписали мирное соглашение, в охране больше нет необходимости. И передай Радимилу лично, чтобы он заткнулся и занимался своими делами, иначе я выставлю его отсюда к чёрту и отправлю в ссылку, если он будет мне мешать. Пусть волнуется о своих детях.

— Хорошо, Томас, я передам. Что-нибудь ещё?

— Пока нет. Подготовь всё к ужину.

— Сделаю, Ваше Высочество.

— Свободен.

Я замираю, хмуро наблюдая за этой сценой. Что не так?

Когда дверь (нашей?) спальни закрывается, Томас возвращает свой взгляд на меня.

— Молчи уже, Флорина, — тише говорит он, едва произнося звуки. — Молчи.

Он убирает руку, проверяя, буду ли я вопить или снова орать на него. Но я ничего не делаю, проигрывая в своей голове диалог Томаса с остальными. Он назвал меня своей королевой? И мою спальню окрестил нашей? Он совсем рехнулся?

— Вот так, — Томас делает шаг назад и принимает человеческое обличие. — Вот так. Не ори больше, как помешанная. Будь здесь, прими душ и отдохни. Чуть позже Сав принесёт тебе пакет с кровью. Вот так. Тихо.

Томас медленно отходит от меня, а затем исчезает. Я недоумённо смотрю на то место, где только что был Томас. Он свихнулся?

Вытираю свой рот и кривлюсь. Предательская сущность. И всё же, что произошло? Выглянув в спальню, я ничего особенного не вижу, кроме небольшого бардака и закрытой двери.

Я мою губы и полощу свой рот, а затем понимаю, что это бесполезно. Вкус крови Томаса уже внутри меня, и это паршиво. Это ужасно. Но разговор между Томасом и другими меня напрягает. Я заметила многое, поэтому и замолчала. Томас не рычал на меня, как раньше. То есть… он рычал на меня, как Томас, как пастор, когда я чересчур много говорила, и мне стоило бы подумать. Что-то не здесь так. Или же мне хочется, чтобы было что-то не так, потому что я, как и в случае с отцом, ищу оправдания Томасу. Но пусть я и дура, но в клане Томаса не всё так гладко.

Вампир легко может услышать разговор других людей или вампиров, которые находятся на расстоянии ста метров. Конечно, чем ближе, тем лучше. Но… сам факт. Поэтому приняв душ, мне противно находиться в спальне, потому что я всё слышу. Это хреновое умение вампира. Моё детство было тяжёлым, я научилась абстрагироваться и ничего не слышать. Но сейчас мне нужно слышать всё. Я должна быть начеку. Но это… их мерзкие разговоры, унизительные комментарии в сторону Стана или же Рома, или тех, кто предал меня и в последний момент переметнулся, угнетают и злят меня. Они до сих пор мусолят смерти, свой выигрыш и победу. Томас подливает масла в огонь, сообщая своему клану о том, что мы подписали мирное соглашение, и я пала под его чарами. Конечно, это вызывает ещё больший поток мерзости в мою сторону, оскорблений и предположений, как ещё унизит меня Томас.

Не могу больше это слышать. Не могу и не хочу. Выхожу из своей спальни и спускаюсь вниз к темнице Стана. В этот раз меня никто не останавливает, но вот я не могу войти к Стану. Я стою напротив его открытой двери, зная, что ему до сих пор не выделили комнату, и не могу… просто ноги не двигаются. В моей голове всё ещё звенят его слова. Мне больно смотреть на него, поэтому я тихо ухожу, убедившись, что он более или менее жив. Завтра я потребую или сама лично перевезу его в комнату, расположенную рядом с моей, и мне плевать, кто там живёт. Но сейчас… сейчас я могу причинить ему боль, и мне до сих пор стыдно за то, что я не смогла спасти Рома.