Лощина - Кристи Агата. Страница 29

— Но это совершенно естественно, инспектор. Я хочу быть вам полезной, если это в моих силах!

— Я очень вам признателен, мисс Крей. Вероника Крей была совсем не такой, какой он себе ее представлял. Он боялся, что знаменитая актриса начнет играть комедию. Артисты очень любят громкие слова и драматические действия. Мисс Крей может или принять его с удивительной простотой, или станет играть роль.

Но Вероника не была дурой, — это полицейский быстро понял, усевшись напротив нее.

— Я хотел бы, мисс Крей, — сказал Грэндж, — получить от вас некоторые сведения. Только факты. Скажите, в субботу вечером вы были в «Долине»?

— Да. У меня кончились спички… В деревне это просто катастрофа.

— И вы пошли за ними в «Долину». Это довольно далеко отсюда. Почему вы не обратились к своему соседу, месье Пуаро, который живет совсем рядом?

Вероника Крей улыбнулась, как улыбаются перед фотокамерой.

— Я не знала имени и положения в обществе своего соседа. Иначе я пошла бы к нему. Мне показалось, что это какой-то иностранец. Я его остерегалась: он живет так близко и мог бы стать надоедливым.

Грэндж подумал, что ее объяснения правдоподобны.

— Вы получили спички, — продолжал он, — и когда вы были в «Долине», вы узнали в докторе Кристоу своего старого друга?

Она кивнула.

— Бедный Джон! Я не видела его пятнадцать лет!

— Правда? — в его тоне было вежливое недоверие.

— Правда?

— И вам доставило удовольствие его снова увидеть?

— Большое удовольствие! Всегда приятно снова встретиться со старым другом, не так ли, инспектор?

— В некоторых случаях, возможно…

Не ожидая следующего вопроса, Вероника продолжала:

— Джон проводил меня домой. Конечно, вы меня спросите, не сказал ли он мне что-то такое, что могло бы пролить свет на эту трагедию. Я об этом много думала и могу вам честно ответить — нет.

— О чем вы говорили?

— О прошлом! «Вы помните это?.. И то?..» Мы познакомились на побережье Средиземного моря. Джон действительно очень мало изменился, немного постарел, конечно, и приобрел уверенность, Он мне ничего не рассказывал о своей супружеской жизни, но у меня создалось впечатление — я подчеркиваю, речь идет об очень смутном впечатлении, — что он не особенно счастлив. Я полагаю, что его жена, которую мне от всей души жаль, — существо ревнивое, без сомнения, она ему устраивала сцены, когда он принимал хорошеньких пациенток.

— Не думаю, — сказал Грэндж, — она не производит такого впечатления. Она действительно нисколько не похожа на ревнивую жену.

— Вы хотите сказать, что она скрывала свою ревность? Возможно. Это еще опаснее!

— Если я вас правильно понял, мисс Крей, вы уверены, что миссис Кристоу убила своего мужа?

— Я не должна была так говорить! Надо воздерживаться от комментариев, пока не закончится процесс. Я это знаю и должна была бы помнить! Я сказала это только потому, что моя горничная мне рассказала, что миссис Кристоу стояла радом с трупом и еще держала в руке револьвер. Вы знаете, как распространяются новости в деревне и как их преувеличивают слуги.

Грэндж вернулся к основной теме.

— Главный вопрос: кто мог иметь причины для убийства доктора Кристоу?

По лицу Вероники пробежала легкая грустная улыбка.

— Как всегда, прежде всего подозрение падает на жену. Но обычно присутствует также и «другая женщина». Не могла ли она иметь основание для убийства?

— Вы думаете, что в жизни доктора Кристоу была другая женщина?

— Это, скорее, домысел с моей стороны. Основанный лишь на впечатлении…

— Впечатления иногда могут быть весьма полезны.

— Судя по тому, что он говорил, эта женщина-скульптор была для него больше, чем другом. Без сомнения, вы уже об этом знаете.

— Мы это учтем!

Инспектору показалось, что эта дежурная фраза доставила Веронике большое удовольствие. Ее красивые синие глаза заискрились.

Официальным тоном Грэндж продолжал:

— Вы говорите, что доктор Кристоу проводил вас домой. В котором часу он ушел от вас?

— Должна вам признаться, что я этого не помню. Все, что я могу вам сказать, — это то, что мы разговариваем долго, и, должно быть, было очень поздно.

— Он заходил в дом?

— Да, чтобы выпить коктейль.

— Боюсь, что ваш разговор состоялся в другом месте… Точнее, в маленьком павильоне, который находится на берегу пруда.

Вероника захлопала ресницами.

— Вы настоящий детектив! — воскликнула она не колеблясь. — Это верно, мы там сидели недолго и болтали, курили. Как вам удалось это узнать?

Казалось, что она ждала ответ с любопытством ребенка, которому сейчас должны открыть секрет фокуса. Грэндж спокойно ответил:

— Вы, мисс Крей, забыли там свою лисью накидку… и спички.

— Да, да, конечно!

Грэндж продолжал столь же бесстрастно:

— Доктор Кристоу вернулся в «Долину» в три часа утра.

— Неужели так поздно? — удивление Вероники казалось искренним.

— Да, мисс Крей.

— Вы знаете, это возможно! У нас было много о чем вспомнить… Прошло столько лет!

— Вы совершенно уверены, мисс Крей, что действительно не видели доктора Кристоу много лет?

— Я вам только что сказала, что мы не встречались пятнадцать лет!

— Вы не ошибаетесь? Может быть, вы его видели гораздо чаще, чем говорите?

— Почему вы так думаете?

— Вот эта записка, например…

Инспектор вынул из внутреннего кармана пиджака лист бумаги и развернул его — это была записка, которую она в воскресенье утром послала Джону. Он громко прочитал:

«Зайдите ко мне сегодня утром. Абсолютно необходимо увидеться».

— Вероятно, — сказала с улыбкой Вероника, — это Голливуд делает нас такими самонадеянными!

— Как бы там ни было, — снова начал Грэндж, — получив ваше послание, доктор Кристоу пришел к вам. Вы повздорили. Не хотите ли вы, мисс Крей, сказать мне, почему?

Инспектор раскрыл свои карты. По обнаружившим себя на долю секунды признакам он уловил, что у Вероники резко упало настроение.

Она гневно отрезала:

— Мы не повздорили!

— Увы, мисс Крей! Вы ему сказали-«Мне кажется, что я вас ненавижу! Я не знала, что способна так ненавидеть!»

Вероника пожала плечами.

— Опять со слов прислуги! У моей горничной чересчур богатое воображение. Существуют многочисленные способы выразить что-нибудь, и могу вас уверить, что сцена не имели ничего мелодраматического. Я действительно произнесла эту фразу, но смысл у нее был совершенно доброжелательный, нужно было слышать, как она была произнесена. Мы флиртовали.

— Эти слова не следовало понимать буквально?

— Конечно, нет, инспектор! И я даю вам слово, что мы с Джоном не виделись пятнадцать лет. Наведите справки и вы увидите, что я говорю правду! — Она снова обрела уверенность.

Грэндж решил, что бесполезно продолжать дискуссию.

— Спасибо мисс Крей, пока у меня все, — вежливо сказал он, поднимаясь. Через несколько минут он толкнул калитку виллы Эркюля Пуаро.

Выслушав инспектора, Пуаро был очень удивлен. Все еще с недоверием он спросил:

— Значит, револьвер, который держала в руках Герда и который упал в пруд, — не тот, с помощью которого было совершено преступление?

— Да, это так.

— Это поразительно! — воскликнул Пуаро.

— По-моему, тоже. Мне это кажется абсурдом.

— Да, это лишено всякого смысла. Но в то же время, инспектор, это должно иметь смысл, а?

Грэндж глубоко вздохнул.

— Я это знаю. Мы должны найти способ вернуть происшедшему смысл. Но пока я не вижу такого способа. Мы нисколько не продвинемся, пока не найдем оружие, из которого был убит Кристоу. Оно из коллекции сэра Генри, по крайней мере, там одной единицы не хватает. Единственное, что можно утверждать, — это то, что все каким-то образом связано с «Долиной».

— Это верно!

— Это дело, — продолжал инспектор, — казалось таким простым, а оно вовсе не простое. Тут может быть ловушка, махинации, предназначенные для того, чтобы заставить нас поверить в виновность Герды Кристоу. Но почему, в таком случае, около трупа не оставили оружие, которым было совершено преступление?