Газлайтер. Том 6 (СИ) - Володин Григорий. Страница 6

Но сначала подготовка. Предварительно делаю ментальную установку Зубастику. Затем еду домой. Надо переодеться, причем максимально пафосно: дорогие часы, брендовый костюм с серебряными запонками и туфли ценой с полмашины. Еще прошу Лакомку налепить на меня дополнительные энергопластыри, что альва с большим удовольствием выполняет. Ее шаловливая ручка уже суется туда, куда клеить пластырь совсем не нужно, хотя она вовсе и не затем туда полезла. Я перехватываю тонкие пальчики и отвожу в сторону, покачав головой, отчего альва, не убавив улыбки, лишь пожимает плечами: мол, значит, в другой раз.

Затем уже на «Майбахе» в гости к Зябликовым. Район примечательный. Покосившаяся пятиэтажка, обгаженный подъезд, выкрученные лампочки на лестнице. Совсем невесело живут разорившиеся дворяне.

— Какого хрена ты приперся⁈ — орет открывший мне дверь Гена. Поразительно: в его поведении ни следа от страха, пережитого на моей базе. Ну, конечно, ведь я не взял с собой волкомедведей. Впрочем, Геннадий мог бы вспомнить, что у меня как бы два Дара.

— Я в гости, — с улыбкой отвечаю. — Старших позови, Ваше Благородие, — достаю из кармана сторублевую банкноту и бросаю ему в руки. — И неплохо бы послать кого-нибудь в магазин, пускай купят «Ириных ватрушек» к чаю.

— Ах ты, чернь! — сжимает он кулаки, хоть банкноту и поймал ловко. А я с улыбкой жду — накинется или нет. Но парень, видимо, хорошо помнит прошлый опыт атаки на меня и совсем не горит желанием снова бегать от галлюцинации Змейки. А жаль: так бы здесь всё и закончилось.

Но трусость — тот инстинкт, что уже во второй раз спасает Зябликова.

Тогда я просто прохожу мимо Гены и устраиваюсь в единственной комнате в старом кресле спиной к окну. Скоро из кухни приходят Ефрем и Фома. Один в дранном халате, другой в трениках и майке-алкоголичке.

— Зачем ты пришел, Вещий? — глава рода тоже с трудом сдерживается. Он усаживается на дряхлую тахту с торчащими пружинами, и видок у него недобрый.

— Поговорить, — небрежным движением задираю рукав пиджака, показывая циферблат дорогих часов. — Не уделите мне всего пятнадцать минут, Ваше Благородие?

Лица у всех Зябликовых перекашиваются от ярости. Их безумно бесит, что простолюдин носит дорогое шмотье, да и вообще намного богаче, чем они — люди белой кости и голубой крови. Но самое главное — сейчас Зябликовы не чувствуют страха. И это уже интересно. Для меня.

— Ну и что ты хочешь мне сказать? — рычит Ефрем.

— Я хотел бы уточнить, зачем вам Камила Енерева, — продолжаю вежливо улыбаться. — Вы явно находитесь в бедственном положении, но мне непонятно, как брак вашего наследника с Камилой поможет выбраться из него.

— А это не твое дело, — выцеживает Ефрем, будто бы незаметно кивнув Фоме и Гене. — Твое дело — не путаться у нас под ногами.

— Позвольте не согласиться, Ваше Благородие, — мягко возражаю. — Камила Енерева — член доброотряда «Юных русчией». У нас контракт с армией, мы служим Царю. А моя обязанность как фактического главы отряда, чтобы каждый «русич» мог исправно нести службу. Вы же чините этому препятствия.

— Слушай, Вещий, — фыркает Ефрем. — Я объясню тебе по-хорошему один раз. Ты всего лишь простолюдин. Твой полковник-отчим тебя не признал и не принял в род. А значит у тебя нет покровителя. Твоя стая Легавых далеко, как и банда, которую ты называешь гвардией, а два Дара тебе не помогут против трех телепатов.

Я с показной опаской поворачиваюсь к двум другим Зябликовым. Фома уже выхватил из воздуха какую-то кривую лиловую палку. Хм, это что, неужели пси-клинок? Серьезно? Ох, меня едва не разрывает смех от взгляда на корявое убожество. Даже не смог вылить форму меча.

— Насчет отчима у вас интересное предположение, — замечаю, опустив голову. — Но по поводу Камилы может…договоримся? Если не возражаете?

Вежливость сейчас просто необходима. Как и выражение испуга на лице. Первое — чтобы княжеские следователи не обвинили меня в оскорблении дворянской чести и создании повода для нападения, второе — чтобы Зябликовы уже наконец решились напасть. А то сколько можно сидеть? Я же безоружный, дрожащий, испуганный. Берите меня тепленьким, убивайте, закапывайте тайком загородом, ну же!

Но Зябликовы не торопятся.

— Пусть он мне часы отдаст, — требует Гена. — Не хочу их с трупа снимать.

— Подожди с трупом, — бурчит Ефрем, оглядывая меня. — Вещий, ты вроде не тупой. Но пришел к нам без своих бандитов? Что-то тут нечисто.

Кажется, не прокатило. Ну ладно, пятнадцать минут уже прошли. А значит, за окном уже должен взлететь он.

Все три Зябликова вдруг смотрят мне за спину. Их глаза наполняются ужасом. Не оборачиваясь, я специально притупляю слух, чтобы не слышать клацанье огромных челюстей и хлопанье мощных крыльев.

— Ах ты, чертов сопляк! — Ефрем вскакивает с тахты и бросает на меня псионический разряд. А мне только это и надо! Мои щиты выдерживают удар. Это успех, господа! Ведь теперь можно контратаковать! Ура!

Обрушиваю мощный разряд на Ефрема, чтобы он замедлился. Тот хватается за висок: проняла отдача от щитов. Да еще, возможно сквозь защиту просочились иллюзии — тогда он ощущает себя в в мареве тумана и ничего не видит.

— Сдохни, чернь! — сбоку набрасывается Фома со своей псионической палкой.

Я мигом формирую пси-гладиус и отражаю выпад. Два пси-оружия встречаются и отскакивают друг от друга.

Усмехаюсь в лицо телепату.

— Смешно: простолюдин дерется мечом, а благородный предпочел корягу.

— Это твоя последняя шутка! — вопит он, снова пытаясь огреть меня палкой.

Без труда отражаю замах. Тем временем во второй руке формирую пси-хлыст. Хорошо быть оберуким. Щелчок хлыста — и Ефрем падает на колени, схватившись за шею.

— Отпусти нашего главу! — орет мне аристократ в майке-алкоголичке с лиловой корягой в руке.

Он снова пытается атаковать. Я отбиваю удар и какое-то время фехтую с ним, одновременно пуская по пси-хлысту очередь разрядов. Ефрем судорожно сжимает лиловый конструкт на шее и орет, пока его щиты сгорают один за другим.

Очень неудобно заниматься двумя делами одновременно. Пускай рефлексы у меня и ускорены. Эх, жалко, Легион нельзя применить. Тут еще Гена пытается подобраться сзади, но как раз в этот миг в окно влетает Зубастик. До этого ящер просто пролетел мимо, чтобы просто напугать Зябликовых и спровоцировать на атаку, а сейчас на обратном развороте он решил заглянуть на огонек. Да так удачно заглянул, что ударом когтей разорвал Гене полплеча и отбросил его как тряпочную куклу.

— А-а-а-а! — орет Ефрем на коленях, затем резко поникает. Фонтанчики крови брызгают из его ушей и носа. Добил наконец. Хотя щиты у него говно. И двух минут не продержались под обстрелом.

— Рема! Нет! — вскрикивает Фома, увидев смерть главы. — Сдохни! Чернь!

Аристократ в алкоголичке налетает, и я полностью отдаю себя бою. «Корягой» он машет относительно неплохо, аристократ как-никак, с детства фехтует. Но мне удается между делом метнуть в него пару пси-ножиков. Затем подлавливаю и пробиваю острием гладиуса ему голову. Щиты лопаются все разом, и Фома падает на пол уже трупом.

— Фу! Зубастик, нельзя! — отгоняю я дракошу, увлекшегося обгрызанием единственного живого противника. — Я и не знал, что ты людоед! С каких пор⁈

Зубастик виновато опускает голову и прячет окровавленные клыки, закрыв пасть. Из-за ящера в комнате довольно тесно, пускай он и сложил крылья. Я жмусь к стенке, что не мешает мне строго смотреть на своего питомца. Вот, блин, махина. Чтобы пролезть в окно, ему точно пришлось убрать крылья и спикировать ракетой.

— Ну-ка, принеси нам что-нибудь поесть, — я прогоняю Зубастика на кухню, и дракоша бегом протискивается в дверной проем, а сам опускаюсь над покусанным и истерзанным Геной. Быстренько «включаю» «кровника» и велю ему закупорить раны. Тот вмиг выполняет.

Я осматриваю «пациента». А не так всё и плохо. Кровопотерю мы ему прекратили, а жизненно важны органы даже не задеты. Ведь руки у Гены явно из жопы росли, а значит жизненно важными они не являются. Да и потерял он только левую.