Застенец 4 - Билик Дмитрий. Страница 6

– Владимир Георгиевич, я не ужинал и жутко голоден.

Генерал-губернатор, как человек сообразительный, намек понял. Поэтому наспех собрал стол, за который я с удовольствием сел.

Говорят, что наедаться на ночь вредно. По мне, намного вреднее ложиться спать натощак. После подобного гарантированы кошмары, плохой сон и вовсе не благородные урчания в животе, которые способны разбудить соседей.

Пока я ел, мы обговорили детали. Ситников выделил мне четырех сопровождающих во главе с уже знакомым Кандраевым. Признаться, я даже обрадовался этому. Поручик мне нравился. Несмотря на свою кажущуюся неуклюжесть, он был довольно неплохим магом. И что самое главное – опытным.

Выходить договорились на рассвете, чтобы не бродить в потемках. Что мне было только на руку. Я намеревался к обеду вернуться домой, пока тетя меня не хватилась. Поговорили еще о всяких мелочах, затем Ситников, убедившись, что я наелся, отвел меня в комнату и сам отправился на боковую.

Забавно, но несмотря на грядущее сложное испытание, новую обстановку и совершенно уничтоженный режим, заснул я практически сразу. И не просыпался до самого утра. К слову, утра довольно условного. Потому что, судя по сумеркам, рассвет еще не наступил, но Ситников был настроен серьезно.

– Надо пить чай и выступать, – распорядился он.

Так и сделали. Снаружи нас уже ожидали дюжие молодцы, в форме, с усами и волевыми взглядами. Таких можно видеть на черно-белых фотографиях начала ХХ века. На их фоне низенький Кандраев смотрелся довольно комично. Несмотря на мороз, все стояли по стойке смирно. Один я тут мелко дрожал.

– Господин поручик, – улыбнулся я, наплевав на этикет и обняв Кандраева. – Рад видеть Вас в добром здравии.

Тот не отстранился, но будто бы обиженно посмотрел на собственные погоны. Я проводил его взгляд и все понял. Вместо трех звездочек там теперь красовалось четыре.

– Прошу прощения, господин штабс-капитан, на приметил сразу.

– Я гляжу, подпоручик, ты тоже времени зря не терял, – наконец улыбнулся Кандраев.

– Ну будет вам, – сурово оборвал Ситников. – Сначала дело сделайте, а потом хоть в уста лобызайтесь. Кандраев, головой за него отвечаешь. Николай, ты тоже понапрасну людей не подставляй. У каждого тут семья, да и магов у меня наперечет. Все, поезжайте, я пойду хоть подремлю еще пару часов. У меня от твоих ночных визитов мигрень разыгралась.

Ко мне подвели гнедого жеребца, на которого я забрался без всяких промедлений. После кьярда, который мог унестись хоть в небо, хоть ускакать по реке, обычный конь не казался каким-то уж невероятным испытанием.

Мы выехали за пределы крепости и, вытянувшись цепью, порысили в сторону лагеря Падших. Разве что Кандраев держался рядом, рассказывая последние новости.

– Генерал-губернатор меня сразу после ранения к званию и представил. Хотя казалось бы, за что? Это же ты нас спас.

– Не прибедняйтесь, господи штабс-капитан. Мы просто сделали все, что было в наших силах.

– Может, так оно и есть, конечно. Теперь я в «летучем отряде». Но работы не особо много. Даже проявить себя не представляется возможным. Падшие будто пережидают чего.

– Или готовятся.

– Или так, – согласился Кандраев. – Вот генерал-губернатор и нервничает. Привык, что нас тут и в хвост, и в гриву… То есть…

– Я понял, – спас я штабс-капитана от лингвистического тупика. – Поэтому нас и отправил тех Падших уничтожить.

– Отправить-то отправил, но что в этот раз изменится? Сколько уж раз ездили, да только не хотят они с нами воевать. Все дальше уходят.

– Ну, раньше меня с вами не было. Не поверите, господин штабс-капитан, я обладаю невероятным умением обращать на себя внимание иномирных существ.

– Не самое лучшее умение, – покачал головой Кандраев.

– Согласен.

Вообще, для меня это тоже оказалось определенным вопросом. Обычно с Падшими взаимодействие было отточено до мелочей. Я бы даже составил его по следующей схеме: встреча – знакомство – возникновение взаимной неприязни – уничтожение. А что делать с теми, кто не то что знакомиться, даже встречаться не хочет? Вопрос.

Через несколько часов возник еще один пункт, требующий внимания. Если бы я вел дневник, то в описании этого дня обозначил его как «задница». Причем, в самом прямом смысле.

Оказалось, что путешествие на Ваське и монотонная езда на обычном жеребце – две большие задницы. То есть разницы. В последнем случае эту самую задницу я отбил. И теперь с ужасом думал не о встрече с Падшими, а что придется возвращаться обратно тем же способом.

Правда, довольно скоро Кандраев вновь подъехал ко мне и пояснил, что осталось недолго. И действительно, за очередным поворотом нашему вниманию открылась крохотная деревушка прямо на берегу реки. Судя по царившему здесь кавардаку: разломанным лодкам, развороченным дверям, спутанным сетям и бурым пятнам на крыльцах, пережившая нападение.

– Разлом? – спросил я.

– Да, давно еще. Мы и думать про деревушку забыли. А потом один из разведчиков случайно здесь Падших увидел. Доложил в крепость. Когда сюда «летучий отряд» прибыл, уже никого не нашли.

– Может, и не было никаких Падших? Показалось ему.

– Были. После в округе несколько раз их видели.

– Зашибись, – тихо произнес я.

И в первый раз пожалел, что не взял с собой Ваську. Да, нельзя было, конечно. Тут я вроде все сделал правильно. Но сейчас бы махом прочесал с воздуха местность, обнаружил Падших, и до свидания. Да вообще, на все про все ушел бы час-полтора. И трястись обратно в седле не пришлось. Ладно, что-то я бегу впереди паровоза. Чтобы трястись в седле и дальше отбивать задницу, нужно сначала найти тех, кто не хочет найтись.

С невероятным удовольствием я слез и прошелся по деревне. Прямо как детектив, пытающийся что-то обнаружить на месте преступления. Правда, лупы с собой не было. Скорее всего, именно из-за этого обстоятельства ничего найти не удалось. Ну ладно, вопрос на засыпку. Что такое у меня в кармане, начинается на «о»? Правильный ответ: «Опа, магия!». А что во втором кармане, на «ы»? Верно: «ыще, магия».

Я даже примерное представление имел, что именно сейчас надо сделать. Собственно, мне давно хотелось объединить два этих заклинания, да просто поводов не подворачивалось. И вот, наконец, повезло. Осталось лишь на ходу придумать, как соединить две формы, если одно заклинание второго ранга, а другое – четвертого.

Тут меня постигла правда жизни. До сих пор все как-то легко давалось, видимо, срабатывала природная везучесть. Но всей магической науке, на постижение которой у других уходили годы, я обучился за недели. Не будь я просто невероятно сообразительным, то подумал бы, что так может какой-нибудь герой фильма или книги. Радовало, что про обычного самарского подростка, ни разу не ветерана всех войн, бывалого выживальщика, нобелевского лауреата и повелителя мира, вряд ли кто станет в здравом уме писать.

Сейчас формы легли корявенько, будто вышли из-под кривого трафарета. Я даже на ходу доделывал их, закругляя края, «спаивая» или отрезая лишние линии, потому что часть силы уходила через них. А следом уже поглядел на новое заклинание – Глазовый Взор или Взираемый Глаз.

По идее, я должен был смотреть сквозь деревья и «заглядывать» в души всех, кто попадет в область применения заклинания. И не могу сказать, что не получилось, но результат был примерно такой же, как просмотр фильма на старо-белом телевизоре с плохим сигналом. По сути, я еле различал какие-то тени сквозь потоки «белого шума».

Ну, конечно, нельзя что-то невероятно крутое сделать наспех. Но если у тебя все же получается, ты гений. В подобном меня упрекнуть никто не мог.

При всем при этом я пытался всматриваться в еле различимые тени. Понятно, что находились они далеко, однако с чего-то надо начинать. В этом плане местная всемирная катастрофа, когда все население планеты стало стремиться к нулю, мне значительно помогла.

– Оставайтесь здесь, – кинул я магам, – скоро вернусь.