Кто люб богам (ЛП) - Росс Кейт. Страница 48
- Продолжайте.
- Я залез на крышу. Мне пришлось сесть рядом с мужчиной, что жевал табак и всё время плевал за борт, а иногда попадал на мой сюртук. Ещё там была женщина с ребёнком, что плакал всю дорогу до Лондона. Но вид сверху был потрясающий. Я никогда раньше не ездил так. Мы въехали в город и остановились у постоялого двора, что назывался «Прекрасная дикарка»…
- В котором часу это было?
- Около шести вечера. Все вышли из дилижанса и пошли по своим делам – но у меня-то не было никаких дел. Я не знал, что делать, а чемодан был очень тяжёл. Так что я заказал комнату и ужин. Я был так измотан, что потом сразу пошёл спать.
- Кто-нибудь видел вас на этом постоялом дворе в тот вечер?
- Вы не верите мне? – Юджин посмотрел на него с недоумением. – Зачем мне врать?
- Будьте добры ответить на мой вопрос. Кто-нибудь вас видел?
- Я думаю, сэр, – сказал Юджин очень вежливо, – что ваш вопрос оскорбителен. Но поскольку мне не к кому обратиться, я думаю, что вы можете спрашивать то, что вам вздумается. Да, люди видели меня в кофейной комнате, но я никого из них не знаю. Слуги видели меня. Ещё горничная, что пришла забрать мои ботинки, чтобы вычистить к утру.
- В каком часу это было?
- Я не знаю! Возможно, в девять вечера или чуть позже. Было рано, потому я и проснулся на рассвете. Все вокруг было серым и мрачным. Я вышел… Я думаю, вы хотите узнать время… Я думаю, это было около шести. Я позавтракал на улице кофе и хлебом с маслом. Потом я бродил по округе, видел, как клерки идут на работу в Сити. Некоторые были моложе меня, и я думал: как они счастливы, что им есть куда идти…
- А они, вероятно, думали, как счастливы вы, которому не нужно никуда идти.
- Да, но у них есть работа, они получают собственные деньги, они независимы! Я же должен идти туда, куда мне велят, даже если это школа-живодёрня в Йоркшире. Я задумался, могу ли найти работу, но не знал, как это сделать, и у меня нет рекомендаций. Ведь нельзя же найти работу без рекомендаций, верно?
- Это зависит от того, насколько щепетильны вы будете в отношении закона и приличий.
Юджин кивнул.
- Я боялся этого. Так или иначе, я просто слонялся по городу – мне нравилось осматривать районы, которых я раньше не видел, но у меня быстро заболели ноги, и я начинал всё больше и больше беспокоиться о том, что буду делать, когда у меня кончаться деньги. Наконец, я так отчаялся, что решил прийти к вам.
- Как прямолинейно.
- Я не хотел, чтобы это прозвучало так. Я хочу сказать, что я для вас никто, и у вас нет причин помогать мне, но я знаю, что вы человек чести и отнесётесь с уважением к моей вере в это и не прогоните. И вы знаете мир – вы могли бы дать мне совет. Я потерян. Вы не знаете, что это такое – быть моего возраста и чувствовать, что все против тебя, а тебе некуда идти, кроме дома, но ты скорее умрёшь, чем вернётся туда.
- На самом деле, – тихо произнёс Джулиан, – именно это мне отлично знакомо.
Юджин посмотрел на него с уважением.
- Я верю вам.
- Это очень приятно, – Джулиан не дал развить эту тему, – но мы отвлеклись. Есть ли кто-нибудь, кто может подтвердить, где вы были с шести утра до половины десятого?
- Нет. Я просто гулял по Сити. Почему вы спрашиваете? – взмолился он. – Что я наделал?
- То, что вы наделали, несносное вы дитя, ввергло вас в большую опасность, – не сводя глаз с Юджина, Кестрель продолжил, - У меня для вас дурные новости. С вашей сестрой сегодня утром случилось несчастье.
- Несчастье! С ней всё в порядке?
- Она подвернула лодыжку. И потеряла ребёнка, которого вынашивала.
- О, бедная Бел! Она очень больна? Она поправится?
- Хирург думает так.
- Как это случилось?
- Её сбросил конь.
- С ней такого никогда не случалось! Она отличная наездница!
- В этот раз ей помогли. Кто-то вбил в седло два гвоздя.
- Вы хотите сказать – чтобы она упала? Но это чудовищно! Кто бы стал делать такое?
- Некоторые люди, возможно, захотят узнать, есть ли у вас какие-то мысли по этому поводу.
- Я… Я не понимаю…
- Тогда я выскажусь прямее. Ваше наследство зависело от того, умрёт ли Александр бездетным. Теперь это так.
- О, нет, – прошептал Юджин, тряся головой, – о, нет.
- Так что, как вы понимаете, ситуация неловкая.
- Но… Но… Я никогда… Я не стал бы! Я никогда бы не повредил ей так! Я никогда бы не сделал ничего столь жестокого и низкого, тем более – со своей сестрой! Я даже не знал, что она ждёт ребёнка! Она никогда не говорила мне.
- Она была нездорова, когда я видел её в прошлое воскресенье. Вы могли это заметить и сделать выводы.
- Я никогда не думал об этом. Она сказала, что должно быть, съела что-то дурное. Это именно так и выглядело.
- Да, – кивнул Джулиан. – Это хорошо подходит.
- Подходит к чему?
- Неважно. Я просто думаю вслух.
- Вы же мне верите, правда? Вы не думаете, что это я вбил те гвозди?
- У вас была возможность. Вы могли пробраться в Хэмпстед сегодня ранним утром, подготовить ловушку и вернуться в Лондон.
- Что же, наверное, мог, но я этого не делал!
- Неужели молодой человек-дурная кровь не подумал бы о таком трюке?
- Послушайте, я помню, как говорил вам про дурную кровь, но… но это было… было…
- Уничижительная чепуха?
Юджин поднял подбородок.
- Да. Да, именно так. Возможно, я был ослом, но я не лжец. Я не повредил бы Белинде, и я не убивал Александра. Клянусь вам.
Какое-то время Джулиан в молчании разглядывал своего гостя.
- Что вы собираетесь делать теперь?
- Я не знаю, – Юджин снова стал ребёнком, – Что по-вашему стоит сделать?
- Теперь у вас есть только один путь. Вы должны немедленно вернуться в Хэмпстед.
- То есть… в дом сэра Малькольма? Я не могу. Все там будут подозревать меня. Белинда возненавидит меня, она решит, что я убил её ребёнка!
- Тогда что вы будете делать? Сбежите? Это всё равно, что признаться в преступлении.
- Но когда она будет смотреть на меня, она будет думать: «Это он сделал? Он убийца?» И что я скажу?
- Что угодно – это будет лучше, чем оставаться вдали и позволить вашему отсутствию говорить за вас. Кто поверит в вашу невиновность, если у вас не хватит храбрости сказать о ней самому?
Юджин замолчал. Наконец, он с трудом сглотнул и спросил:
- Вы пойдёте со мной?
Джулиан почувствовал, что должен сделать это. Он не мог толкнуть юношу в логово львов и бросить одного. Кроме того, он хотел увидеть, как Юджина примут в Хэмпстеде.
- Очень хорошо, – сказал он, поднимаясь.
- Мы пойдём сейчас?
- Конечно, если вы хотите остаться тут, размышлять и представлять, как всё будет…
- Нет! – содрогнулся Юджин. – Нет, сэр, – вежливо добавил он.
Они вышли в коридор. Джулиан невесело посмотрел на себя в зеркале, но решил, что чрезвычайные обстоятельства позволяют ему выйти из дома вечером в рединготе[63]. Юджин тоже бросил взгляд на своё отражение и слегка поправил внушительный чёрный платок вокруг шеи.
- Вы делаете большие успехи, – сообщил ему Джулиан, – но его совершенно необязательно носить à la guillotine [64].
- Он и правда высок, – признал Юджин. – Но вы сами сказали, что мне нужно научится высоко держать голову.
- Кажется, у вас получается.
- Да, платок очень жёсткий.
Джулиан улыбнулся.
- Я не о платке.
Когда они прибыли в Хэмпстед, уже почти рассвело. Тени от деревьев и фонарей тянулись вдоль улиц, как указующие персты. Юджин был напряжён и натянут как струна. Джулиан подумал, стоит прикоснуться к нему, и он зазвучит, как камертон.
Сэр Малькольм принял их в библиотеке. Миссис Фолькленд уже перенесли в её комнату, а портрет Александра вернули на стену, и он снова глядел смеющимися глазами на беды и страдания своей семьи.