90-е: Шоу должно продолжаться 2 (СИ) - Фишер Саша. Страница 6

— А кто сейчас глава концертно-технического отдела? — я поднял глаза от этого кошмарного текста и посмотрел на Свету.

— Куприн, — не задумываясь, ответила Света. — Но на самом деле этим Женя обычно занимается. Куприн последний раз заходил месяца два назад. Говорит, что болеет, но по-моему ему просто надоело.

— Понятно, — кивнул я. Блин, и еще ведь только половина книжечки, жесть какая! — Этот устав нам нужно наизусть учить?

— Ой, да нет, конечо! — засмеялась Света. — В среду для кандидатов будет что-то вроде инструктажа, потом просто подписи поставите, и все.

— А членские взносы? — спросил я.

— Это уже после того, как вам удостоверения выдадут, — сказала Света. — В конце месяца будет концерт, который считается общим собранием рок-клуба. Если голосование пройдет в вашу пользу, то вы получите удостоверения. Сдаешь взнос, получаешь пометку, что удостоверение действительно, врубаешься?

— Врубаешься… — усмехнулся я. — А голосование как проходит? Ну, там, урны, бюллетени, торжественная обстановка?

— Ну там у каждого зрителя будет бланк с списком групп, — Света показала мне одну из бумажек, которые принесла с собой. — Понравилась группа, ставишь галочку.

— А если набираешь недостаточно? — спросил я.

— Слушай, я тут для чего с тобой вожусь-то? — Света толкнула меня плечом. — Чтобы ты дурацкие вопросы что ли задавал? На самом деле это все вообще неважно. Ты главное покажи, что ты очень хочешь и весь такой активист, и можете даже на сцену не выходить. Вот эта вся фигня — она на бумаге только. И для тех трех придурков, которые у нас в худсовете сидят. Это им нравится всячески показывать свою важность, а на деле они не делают ни хрена. Клим вообще-то возглавляет отдел звукозаписи, но толку от него… Зато отчеты исправно сдает. И остальным мозги компостирует.

— Понял-принял, — кивнул я. — Зайти к Жене и продемонстрировать энтузиазм. У меня, кстати, есть несколько идей, так что это будет еще и правда.

— Но тексты отпечатать на машинке правда нужно, — сказала Света. — Так что если у тебя есть машинка…

— Да-да, я понял, с этим разберемся, — покивал я. — Что там еще важного мне нужно сделать за время до концерта?

— Про лекцию я уже сказала, — начала загибать пальцы Света. — В среду инструктаж, тексты песен занести в шестнадцатый кабинет, с девяти до пяти, обед с двух до трех. Если что, вот тут есть отдельная памятка на листочке. Забирай, эти бумажки все тебе, уставы тоже. У нас их в шкафу целый склад.

"И почему я думал, что рок-клубы — это такой остров свободы и глоток свежего воздуха посреди беспросветного мира советской номенклатуры? — думал я, топая по аллейке. Неожиданно распогодилось, хмурые осенние тучи расступились, и над городом воцарилось пастельно-голубое небо. И солнце еще позолотило стены и деревья. Так что я решил прогуляться и даже сделать небольшой крюк. Проветрить мозги, обдумать то, что я только что услышал.

В общем-то, ситуация, в целом, была понятна. Есть энтузиаст Женя Банкин, который все это придумал. Ну, то есть, не совсем придумал, а привез идею из Ленинграда. Есть несколько его помощников, которые его любят, и хотят, чтобы это все как-то функционировало. Типа той же Светы. И есть музыканты. Которые, понятное дело, всякой административной скукой заниматься не хотят, а хотят всякого разного. Одним нужно поклонение и преклонение. Другие хотят славы и знаменитости. Третьи хотят бухать. Среди всех этих трех категорий есть те, для кого важна музыка.

А еще здесь все-таки не здоровенная культурная столица, а совсем даже не миллионник Новокиневск. И народу в музыкальной тусовке тут вовсе не тысячи…

В общем, прорвемся. На самом деле, при всей бредовости всего того канцелярита, который я сегодня прочитал, определенная польза во всех этих правилах была. Главной мыслью всего этого устава было то, что члены рок-клуба должны работать. Устраивать мероприятия, проводить просветительскую работу, на школьные классные часы напрашиваться. И обо всем этом еще и отчитываться. А значит где-то в недрах шкафа есть даже список контактов… И обычный прозвон вполне может принести и новые заказы тоже.

Я остановился на перекрестке и вдруг подумал, что для прозвонов сейчас вообще раздолье. Телефонным маркетингом народ не измучен, трубки пока еще бросать не научились, так что, если посадить за стол смышленую девочку, сунуть ей в ухо телефонную трубку, а на стол перед ней положить справочник телефонов всех ДК, сельских клубов и прочих точек раздачи культуры населению и правильный скрипт разговора, то она за день работы спокойно распишет нам гастрольный тур на год вперед…

Дело за малым — сохранить в своих говнарях боевой задор с энтузиазмом и заставить репетировать больше. А еще, пожалуй, имеет смысл вступить с кем-нибудь в коллаборацию. И устроить парный гастрольный тур. Тогда и программу будет легче составить, не так много песен нужно будет отработать.

Пойдут концерты, появятся деньги, и не нужно будет переживать, что любой из моих музыкантов в любой момент может решить, что какое-то хобби стало трудоемкое, ну его нафиг. А деньги — это хороший мотиватор. Когда к ним привыкают, то приоритеты начинают по-другому расставляться…

— Вова! — раздался окрик откуда-то сбоку. — Эй, Вова, я тут! В машине же!

— О, привет, Иван, — я шагнул к притершейся к бордюру волге Ивана. Обошел, открыл дверцу и сел на переднее сидение.

— Я тебе звонил, но какая-то барышня с капризным голосом сказала, что дома тебя нет, а передавать тебе она ничего не будет, — сказал журналист, выруливая на середину дороги. Эх, детство человечества! Новокиневск пока еще не знает, что такое пробки и проблема с парковочными местами в центре!

— Выделывается больше, — усмехнулся я. — Все равно бы передала.

На самом деле, с сестрой отношения были все еще натянутые после того разговора. Надо бы решить этот вопрос, но пока находились дела поважнее. Подарок ей что ли купить какой-нибудь?

— Ты, кстати, не занят? — Иван бросил на меня настороженный взгляд. — А то я тебя вот так похитил, а вдруг ты на свидание важное шел…

— До восьми вечера я совершенно свободен, — сказал я.

— Вот и славно, значит есть время и статью обсудить, и еще кое-что, — Иван прибавил скорость и помчал по Социалистическому проспекту.

— А куда мы едем? — спросил я.

— В кафешку при союзе журналистов, — ответил он. — Еда там не очень, зато варят приличный кофе. Хоть и не эспрессо, конечно…

— Лавандовый раф, угу, — себе под нос пробормотал я. — И тыквенный латте с сиропом топинамбура.

— Что⁈ — Иван так резко повернул голову, что машина тоже вильнула.

— Ничего, — я пожал плечами. Подозрения насчет этого парня снова зашевелились в голове. — Так, ерунда всякая в голову лезет.

— Ну как скажешь! — Иван снова просиял идеальной улыбкой и как ни в чем не бывало поехал дальше.

Союз журналистов занимал двухэтажный особнячок в старой части Новокиневска, и половину первого этажа занимало кафе, как будто переместившееся сюда из будущего, натурально. Даже меню было написано мелом на доске. И за столиками сидели типичные такие хипстеры — неплохо одетые, среднего возраста, улыбчивые и болтливые. Пожалуй, я среди этой публики был самый молодой.

— Добрый день, Иван Алексеевич! — помахала из-за стоки бариста… Черт, но ведь бариста же! Миловидная, с ямочками на щеках и в длинном фартуке с вышитыми зернами кофе на кармане. — Вам как обычно?

— Сейчас уточним, — Иван повернулся ко мне. — Тебе черный или с молоком?

— С молоком, — сказал я.

— Ну вот, ты слышала, — Иван подмигнул и двинулся к столику в самом углу. Он был занят, но парочка, заметив моего спутника, спешно принялась собирать манатки.

Понятно. Он тут в авторитете. И столик у него именной.

— На самом деле вопросов у меня к тебе два, — сказал Иван, усаживаясь. — Вот первый.

Он положил передо мной напечатанный на машинке текст.

Глава 4

— Здесь три варианта пилотной статьи из серии, — сказал Иван, раскладывая листы на три кучки. — Прочти внимательно каждый и скажи, что думаешь.