Печальный кипарис - Кристи Агата. Страница 7
— Позаботиться? Ты хочешь позаботиться о ней в своем завещании? Оставить ей денег? Понимаю, дорогая тетя. Это очень просто. Мистер Седдон приедет завтра, и все будет сделано, как ты хочешь.
Полутруп на постели, казалось, вздохнул с облегчением. Отчаяние исчезло из открытого умоляющего глаза. Элинор взяла руку тетки в свои и почувствовала слабое пожатие пальцев.
Миссис Уэлман с невероятным трудом выдавила:
— Ты… все ты…
— Да, да, родная, положись на меня. Я позабочусь, чтобы все было, как ты желаешь.
Элинор вновь почувствовала слабое пожатие пальцев, потом оно прекратилось, веко вздрогнуло и опустилось. Доктор Лорд осторожно вывел девушку из комнаты. О’Брайен заняла свое место около постели. На площадке Мэри Джеррард разговаривала с Хопкинс. Она порывисто обратилась к Лорду:
— Прошу вас, доктор, разрешите мне войти туда.
Тот кивнул:
— Только тихо и не беспокойте ее.
Мэри вошла в комнату больной. Лорд начал, обращаясь к Элинор:
— Ваш поезд опоздал, вы… — и осекся.
Элинор смотрела вслед Мэри. Внезапно она отдала себе отчет в наступившем молчании, повернула голову и вопросительно взглянула на врача. Тот, в свою очередь, смотрел на нее, и лицо его выражало недоумение. Щеки Элинор порозовели от смущения, и она поспешно заговорила.
— Прошу прощения, доктор. Что вы сказали?
Лорд медленно ответил:
— Что я сказал? Уже не помню. Но вы… вы держались там… — он кивком указал на дверь, ведущую в комнату, — просто изумительно. Такая выдержка и самообладание…
Элинор сжала губы, а потом нехотя обронила:
— Я научилась… не показывать своих чувств. Врач сказал задумчиво:
— Все равно время от времени маска обязательно соскальзывает…
Девушка быстро отвернулась и пошла вниз по лестнице. Питер Лорд последовал за ней с тем же недоумением и странно серьезным выражением лица. Внизу, в холле, где их ждал Родди, он сказал Элинор:
— Теперь я должен уйти. Сделано все, что можно. Я загляну завтра рано утром. До свидания, мисс Карлайл, постарайтесь по возможности не очень волноваться.
На мгновение он задержал ее руку в своей. Его пожатие было успокаивающим и дружеским. «Как странно он смотрит на меня, — мелькнуло в голове у Элинор, — как будто ему меня жаль».
Когда дверь за врачом закрылась, Родди засыпал ее вопросами. Она объяснила:
— Тетю Лауру беспокоит… одно дело. Я обещала ей, Что мистер Седдон приедет сюда завтра утром. Нужно будет обязательно позвонить ему пораньше.
— Она хочет составить новое завещание? — спросил Родди.
— Ничего такого она не говорила.
— Тогда зачем…
— Он остановился, не докончив фразы.
Мэри Джеррард бегом спускалась по ступенькам. Она быстро пересекла холл и исчезла за дверью в кухне. Элинор заговорила, и голос ее прозвучал странно хрипло:
— Да? Так что ты хотел спросить.
Родди ответил рассеянно, думая о чем-то своем:
— Я… я забыл. Да это и не важно…
Он все еще смотрел на дверь, за которой скрылась Мэри Джеррард. Руки Элинор сжались в кулаки, она почувствовала, как длинные, отточенные, ногти впились в ладони. Мысли вихрем кружились в ее мозгу: «Я этого не вынесу, не вынесу… Это мне не мерещится, это правда. Родди, Родди, я не могу потерять тебя! Почему этот врач так смотрел на меня наверху? Он о чем-то догадался… О боже, как ужасно все это… Что же делать, что делать?»
Глава четвертая
На следующее утро Элинор разбудила не горничная, а сама миссис Бишоп, шуршащая всеми своими старомодными одеяниями и обливающаяся слезами.
— О мисс Элинор, она скончалась.
— Что?!
— Ваша дорогая тетушка, моя добрая хозяйка… Она умерла во сне. Подумать только, после всех этих лет! Ведь я прослужила здесь восемнадцать лет.
Элинор медленно проговорила:
— Значит, тетя умерла во сне, без страданий… для нее это было благом.
Миссис Бишоп рыдала уже вовсю.
— Так внезапно, а доктор сказал, что зайдет сегодня утром, и все, все как обычно…
Девушка прервала ее:
— Ну, не так уж внезапно. Все-таки она довольно долго болела.
Набросив халат, Элинор поспешила в комнату Родди и объявила с порога:
— Тетя Лаура умерла, Родди. Она скончалась во сне.
Тот приподнялся и глубоко вздохнул:
— Бедная тетя! Слава богу, еще такая легкая смерть… Просто Страшно подумать, что ей пришлось бы еще долго промучиться в таком положении, как вчера.
Элинор была несколько удивлена.
— Разве ты все-таки заходил к ней? Ты же, кажется, оставался внизу.
Родди кивнул с несколько смущенным видом.
— Видишь ли, Элинор, мне стало стыдно, что я словно боюсь взглянуть на нее, когда она… такая. Я пошел туда вчера вечером. Сиделка, эта толстуха, зачем-то вышла из комнаты, так что даже не знает, что я был там. Я проскользнул туда на минутку, посмотрел на тетю и тут же вышел. Она выглядела просто ужасно. Не правда ли, сейчас мы с тобой чувствуем лишь облегчение, что со всеми страданиями для нее покончено.
Элинор молча кивнула.
— В чем дело, сестра, что-нибудь потеряли? — спросила сиделка
— О’Брайен.
Сестра Хопкинс с несколько покрасневшим лицом рылась в маленьком чемоданчике, который она оставила в холле накануне вечером.
В ответ Хопкинс проворчала:
— Ума не приложу, как это могло со мной случиться.
— А что такое?
— Знаете Элизу Райкин, у которой саркома? Ей нужно делать уколы морфина утром и вечером. Вчера вечером я использовала последнюю таблетку из старой трубочки по пути сюда и могла поклясться, что новая, полная, тоже здесь.
— Поищите еще, эти трубочки такие маленькие. Хопкинс еще раз перетряхнула содержимое чемоданчика.
— Ее здесь нет. Должно быть, я все-таки оставила ее дома в шкафу. Подумать, как может подвести человека память! Я ведь прекрасно помню, что взяла ее с собой.
— А вы нигде не оставляли чемоданчик по пути сюда?
— Разумеется, нет! — отрезала Хопкинс.
— Да ничего, найдется, — попробовала успокоить ее собеседница.
— Конечно. Единственное место, где я оставляла чемоданчик, это в холле, а здесь никто ничего не возьмет. Просто я запамятовала. Досадно только, что теперь мне придется возвращаться домой, в этакую даль, а потом тащиться обратно.
О’Брайен заметила сочувственно:
— Надеюсь, у вас будет не слишком утомительный день после такой-то ночи… Бедная леди! Я, впрочем, и не думала, что она долго протянет.
— Я тоже, но доктор, надо полагать, удивится. О’Брайен присовокупила с легким оттенком неодобрения:
— Он всегда надеется на благополучный исход. Хопкинс, уже готовая к уходу, закончила разговор:
— Он еще так молод, у него нет нашего опыта.
— И с этими малоутешительными словами закрыла за собой дверь.
Доктор Лорд всем своим видом выражал крайнее изумление.
— Значит, она отдала концы?
— Да, доктор.
Врач на секунду глубоко задумался, а потом вдруг приказал:
— Принесите-ка мне немного кипятку.
Сиделка О’Брайен была удивлена и заинтригована, но твердо помнила, что ее дело не задавать вопросы, и выполнять полученные распоряжения. Если бы врач приказал ей пойти и снять шкуру с живого крокодила, она лишь пробормотала бы автоматически «слушаю, доктор» и отправилась бы за шкурой.
Родерик Уэлман недоверчиво переспросил:
— Вы хотите сказать, что моя тетка умерла, не оставив завещания.
Мистер Седдон, тщательно протирая стекла очков, подтвердил:
— Судя по всему, это так.
— Как странно.
Юрист осторожно кашлянул:
— Не так уж странно, как вы думаете. Тут что-то вроде суеверия. Люди предпочитают думать, что у них еще масса времени. Я не раз беседовал с вашей тетушкой, убеждая ее составить завещание, но она упрямилась, и вот…