Лови ведьму! - Малиновская Елена Михайловна. Страница 49

– Я даже боюсь спрашивать, что будет изображено на открытке, – с негромким смешком заметил Шейн, наблюдая за мной с нескрываемым любопытством.

– К слову, мне показалось или матушка раскусила твой обман? – поинтересовалась я, вооружившись тонкой кисточкой.

– Твоя мать очень проницательная женщина. – Шейн пожал плечами. – И она отлично знает твою магию. Стоило нам остаться наедине, как она приперла меня к стенке. Образно выражаясь.

– Неужели ты ей все рассказал? – Кисточка замерла в воздухе, так и не опустившись на бумагу.

– Нет, конечно. – Шейн пожал плечами. – Я просто не стал опровергать ее выводов, ограничившись глубокомысленным хмыканьем. Твоя мать считает, что я коллега Маркуса под прикрытием, так сказать. Ну а ты участвуешь в операции ведьмнадзора по разоблачению преступлений Терезы Гремгольд. По этой причине тебя якобы и объявили в розыск – чтобы у последней не возникло никаких подозрений в твоей связи с инквизиторами.

– И как она отреагировала на все это? – спросила я. Прикусила от напряжения кончик языка, проведя первую тонкую линию красным.

– Пообещала мне смертное проклятие, если с твоей прелестной головки упадет хоть волосок, – ответил Шейн. Помолчал немного и неожиданно серьезно добавил: – Я поклялся ей честью, что до последней капли крови буду защищать тебя.

Лишь каким-то чудом после его слов я не поставила кляксу на бумаге. Замерла, уставившись на него снизу вверх.

Нет, с одной стороны, приятно, конечно, что Шейн так сказал. Но, с другой, как-то все это все-таки странно.

– Рисуй, Тесса. – Шейн кивком показал мне на лист. – Самому жутко любопытно, какую еще пакость ты придумала.

Я выкинула все посторонние мысли из головы и углубилась в работу.

Без лишней скромности скажу – рисовала я и впрямь неплохо. Это еще и в грегской школе заметили, где мне постоянно приходилось участвовать в оформлении студенческих газет. Одним творением я горжусь до сих пор. Мне поручили придумать и нарисовать агитплакат о пользе спорта. Что скрывать, ведьмы на то и ведьмы, что терпеть не могут физических нагрузок. Да и зачем они нам? Надо очень постараться, чтобы с нашим метаболизмом обзавестись лишним весом. А просто так бегать, прыгать и потеть никакая девушка не будет рада.

В общем, занятия физкультурой в нашей школе саботировали все. Из целого потока в зале в лучшем случае присутствовала всего пара человек. Благо пожилая госпожа Бренда Брайс, которая и вела у нас эти уроки, смотрела на столь вопиющую безалаберность сквозь пальцы. Ей самой было столько лет, что ни о каких занятиях спортом в любом случае речи не шло. Пришедшим Бренда обычно рассказывала нудные истории из своего прошлого, частенько повторяясь, а зачет ставила вообще лишь за факт наличия фамилии в ведомости.

Все изменилось на моем выпускном курсе. Бренда Брайс в силу преклонного возраста спокойно умерла в своей постели, и вести физкультуру у нас стал господин Эрик Тернс – молодой и очень симпатичный жгучий брюнет. К слову, единственный мужчина из числа преподавателей.

Естественно, посещаемость занятий после этого взлетела до небес. Всем девицам хотелось поглазеть на такое чудо. Правда, приходили при этом в таких вызывающих нарядах, что стойкости бедняги Эрика можно было только позавидовать. Еще бы! Тяжело сохранять хладнокровие, когда тебя окружает несколько десятков молоденьких девушек в коротких шортиках и полупрозрачных маечках. И каждая студентка изо всех сил пытается привлечь к себе твое внимание.

Эрик выдержал пару недель. А потом отправился к главе школы с заявлением об увольнении по собственному желанию. Госпожа Рия Леммор выслушала все претензии нового преподавателя, а затем устроила грандиозный разнос всем своим подопечным. Целый месяц перед занятиями она лично встречала учениц и безжалостно отправляла переодеваться тех из них, кто вздумал продемонстрировать все свои прелести. Ну а сам Эрик принялся гонять нас так, как никто и никогда не гонял. За любое пререкание – пять кругов вокруг школы. За разговоры и шуточки на уроке – отжимания и подтягивания.

Стоит ли говорить, что после столь суровых мер занятия физкультурой вновь попали в опалу. Будущие ведьмы искали малейшую возможность, лишь бы избежать новых встреч с господином Тернсом, о которых прежде мечтали. Не скрою, я присоединилась к большинству. И тогда та же госпожа Рия предложила мне своеобразную сделку. Я рисую красочный плакат о необходимости и пользе спорта, а мне ставят зачет за весь год.

Отказаться от столь соблазнительного предложения я не сумела. Еще бы! Взять и раз и навсегда закончить все свои мучения.

Поэтому подошла я к заданию со всей ответственностью. Целую неделю корпела над листами ватмана, использовав при этом всю фантазию.

Когда я принесла госпоже Рии свои творения, та на некоторое время онемела. А вот господину Тернсу изменила его обычная выдержка, и он от хохота сполз под стол.

На первом плакате был изображен атлетически сложенный мужчина, бегущий по тропинке между деревьями. Для правильного изображения пропорций я долго изучала анатомический атлас, поэтому на фигуру можно было любоваться бесконечно. Особенно с учетом того, что из одежды на мужчине были лишь штаны, а рубашка отсутствовала вовсе. Но венцом творения были стихи собственного сочинения, крупно выведенные снизу: «Хочешь замуж поскорей – бегай ты быстрей зверей!»

На втором плакате с той же скрупулезной тщательностью и точностью, почерпнутой, опять-таки, из атласа, была нарисована влюбленная парочка. Стройная брюнетка трогательно прижималась к высокому мускулистому мужчине. Стихи тут тоже присутствовали: «Жир с пуза долой – и принц будет твой!»

Конечно, я прекрасно понимала, что великой поэтессой мне не бывать. Но, по-моему, получилось очень мило. Хотя бы рифму я соблюла.

К слову, зачет я действительно получила, а плакат с бегущим атлетом оказался настолько популярным, что на него приходили украдкой поглазеть даже преподавательницы.

В общем, я немного отвлеклась. Как бы то ни было, но рисовать я умела. А еще худо-бедно, но могла слагать дурные вирши. Поэтому в открытке я постаралась объединить сразу два своих умения.

Шейн не отвлекал меня. Он вел себя так тихо, что на какое-то время я вообще забыла о его присутствии.

– Вот! Я отложила в сторону кисточку и удовлетворенно вздохнула, критическим взглядом окинув свой новый шедевр.

Шейн тут же подошел ближе. Завис над моим плечом и замер, видимо, потрясенный моим талантом.

Пауза длилась так долго, что я начала волноваться. Осмелилась кинуть на него быстрый взгляд через плечо.

Блондин прикусил нижнюю губу, в упор разглядывая открытку. Затем зажмурился, потряс головой, как будто надеялся, что наваждение растает. И опять уставился на мой рисунок и стихи внизу.

– Ну как? – робко поинтересовалась я, настороженная столь долгим молчанием.

– Если честно, у меня нет слов. – Шейн медленно моргнул и посмотрел на меня с каким-то священным трепетом. – Тесса, я сильно удивлюсь, если Тереза завтра не попытается разорвать тебя голыми руками. Возможно, – даже наплевав на присутствие гостей при этом.

– Но у нее же это не получится?

– Пока я буду рядом с тобой – нет. – Шейн ободряюще потрепал меня по плечу и добавил с нажимом: – Поэтому, моя драгоценная девочка, завтра и шага от меня не делай. Поняла?

Меня опять кольнуло странное чувство, как тогда, когда Шейн пересказал свой разговор с моей матерью. Вроде бы и приятно, что он беспокоится обо мне. А с другой стороны, какой-то он подозрительно добрый стал.

Дождавшись, когда открытка высохнет, я упаковала книгу в подарочную бумагу и прилепила сверху цветок из лент. Аккуратно сложила свой рисунок. Ну, все готово для завтрашнего торжества. Теперь остается лишь ждать и надеяться на лучшее.

Глава третья

Я боялась, что Шейна на празднование дня рождения верховной ведьмы Грега не пропустят. Как никак приглашение Терезы касалось только меня и Маркуса. Однако ошибалась. По всей видимости, никому и в голову не могло прийти, что кто-то посмеет заявиться на торжественный прием незваным гостем. Так или иначе, но нашу троицу впустили в дом Терезы Гремгольд без каких-либо дополнительных вопросов.