Попалась, ведьма! - Малиновская Елена Михайловна. Страница 15

– Гримуар Ивы Петерсон, – серьезно проговорил Шейн.

– Вот именно.

В комнате воцарилось томительное молчание.

Я то и дело переводила взгляд с улыбающегося Шейна, который словно забавлялся происходящим, на хмурую сосредоточенную Эмилию.

– Тереза Гремгольд всю жизнь положила на поиск гримуара теней. – Голос Эмилии прозвучал на удивление сухо и безэмоционально. – Она не добилась успеха. Твоя ненаглядная Тесса переиграла ее и уничтожила. Поэтому я решила действовать иначе. Найти тот гримуар, о котором все забыли. Никто не верил, что он вообще существует, потому что Ива прилюдно якобы уничтожила его. Даже не спрашивай, скольких трудов мне стоило втереться в доверие к этому глупцу Эдварду. Как тяжело мне было терпеть его тупую и бездарную дочь. Но я знала, что гримуар где-то рядом. И чувствовала, что его хранитель присматривается ко мне.

Я даже не обиделась, что она назвала меня «тупой и бездарной дочерью». Я во все глаза наблюдала за ее преображением. Маскировочные чары слезали с нее, как шкурки с полинявшей змеи. И куда только делась та женщина, которой я украдкой восхищалось все это время? Передо мной стояла настоящая старуха. И очень злобная, судя по ее насупленным бровям.

– Сколько ты тут уже? Два года, – Шейн покачал головой. – И за это время так и не познала прелести спокойной жизни? Ты видела трибунал над ближайшими приспешницами Терезы. Неужели в тот момент тебе не было обидно, что твои подруги погибли за преступления верховной ведьмы, а последняя вышла сухой из воды? Или забыла, что Тереза самолично привела в исполнение приговор магического надзора, не сделав ни малейшей попытки спасти их?

Эмилия низко опустила голову, будто признавая горькую правоту блондина. Но почти сразу вновь вскинула ее и с затаенной ненавистью взглянула на Шейна.

Я невольно попятилась, почуяв, как тугой волной на меня обрушился чужой гнев.

Шейн, в отличие от меня, не повел и бровью. Он стоял, широко расставив ноги и скрестив руки. И от его фигуры упругой ровной волной шли спокойствие и уверенность.

– Да, я видела казнь, – глухо сказала Эмилия. – И поклялась отомстить. Именно поэтому я здесь.

– Кому ты поклялась отомстить? – резко спросил Шейн. – И как именно? Тереза получила по заслугам. Кому как не тебе знать об этом.

– Тереза была мне почти как мать, – с раздражением фыркнула Эмилия. – Она научила меня всему, что я знаю. Показала, какой силой может обладать ведьма, если откажется от предрассудков. Долгие годы нас угнетали, нас унижали, нас…

– Да хватит!

Ого, как Шейн умеет!

Нет, он не закричал, вообще не повысил голос, даже напротив, выдохнул это шепотом. Но мельчайшие волоски на моем теле встали дыбом. Показалось, что комната в один миг наполнилась клубками шипящих отвратительных созданий, чей яд способен убить за долю секунды.

Проняло даже Эмилию. Она переменилась в лице, побледнела.

– Ты говоришь сейчас словами Терезы, – продолжил Шейн. – Не своими. Неужели за эти два года ты не поняла, какому чудовищу помогала?

– Зато ты прекрасно понял. – Эмилия натужно усмехнулась. – Тебе ли упрекать меня в прошлом? Ведь именно ты был самым верным соратником Терезы. На твоих руках крови уж поболее, чем на моих.

Я широко распахнула глаза, потрясенно уставившись на Шейна.

Неужели это правда?

– О да, девочка моя, ты даже не представляешь, с кем связалась. – Эмилия, перехватив мой взгляд, улыбнулась шире. – По крайней мере, я хоть осталась человеком. А вот он…

Она не договорила. Точнее, не смогла этого сделать. Одно стремительное движение Шейна – и Эмилия повисла в его хватке. Он держал ее одной рукой за горло. Затем без малейшего усилия приподнял, так, что носки ее туфель лишь чуть-чуть касались пола. Встряхнул – и Эмилия захрипела, силясь открытым ртом втянуть в себя хоть немного воздуха.

– Шейн! – ахнула я.

Блондин искоса глянул на меня – и я попятилась в испуге. Его глаза, обычно светлые, сейчас заливала алая муть бешенства.

Но почти сразу Шейн с усилием моргнул. А когда вновь посмотрел на меня, то лишь красноватые точки на самом дне его зрачков указывали на то, что мне это не почудилось. А затем небрежно отбросил уже обмякшую Эмилию в сторону. Та, не удержавшись на ногах, рухнула на колени. Сипло задышала, растирая шею.

Шейн с непонятным ожесточением вытер ладонь о край рубахи, словно прикоснулся к чему-то мерзкому и противному.

– И чем смерть Кристы могла помочь тебе в поиске гримуара? – спросил негромко, вернувшись к главной теме допроса. – Ты ведь специально подсунула ей искаженный вариант ритуала. Тот, при котором она неминуемо погибла бы при вызове демона.

– Для любого нормального родителя смерть ребенка, тем более единственного, – огромное горе. – Эмилия пожала плечами, будто удивленная, что приходится объяснять настолько очевидные вещи. – Я уверена, что Эдвард из кожи бы выпрыгнул, чтобы спасти жизнь Кристе. Он отдал бы мне гримуар, если бы я пообещала ему все исправить и вернуть дочь. А получив желаемое, я бы убила и его. В конечном итоге, даже не особо и солгала бы при этом. Все равно они воссоединились бы в лучшем из миров.

– Понятно, – совершенно без эмоций прошелестел Шейн. – В принципе, я ожидал именно такого ответа.

– Что дальше? – Эмилия, по-прежнему стоя на коленях, с вызовом улыбнулась. – Отправишь меня в магический надзор?

– Естественно, – спокойно ответил Шейн. – Это даже не обсуждается. Ты обязана ответить за свои преступления.

– Как понимаю, Кристабелла Петерсон составит мне компанию на суде? – Эмилия улыбнулась шире.

По моей спине пополз неприятный холодок. На что она, спрашивается, намекает?

– О чем ты? – Шейн чуть сдвинул брови, как будто в недоумении. Но его голос при этом едва заметно дрогнул.

– Ну как же! – в притворном удивлении воскликнула Эмилия. – Ты сам сказал, что она пыталась призвать демона. И лишь твое появление позволило избежать трагедии. Не мне тебе рассказывать о законах Трибада. Или забыл о том, что магический надзор наказывает за намерение осуществить ритуал темной магии так же строго, как и за сам факт совершенного колдовства?

Шейн нервно дернул щекой. Его губы беззвучно шевельнулись, словно он в последний момент удержался от ругательства.

– Уверена, что судить Кристабеллу будут по всей строгости, – торжествующим тоном заключила Эмилия. – Какой резонанс в газетах вызовет это дело, учитывая, кем была ее бабушка! Еще бы, так и представляю заголовки: «Семейное зло пробудилось! Дурная кровь все-таки взяла свое!»

Шейн так отчетливо скрипнул зубами, что это услышала даже я. Его глаза снова тревожно и грозно полыхнули алым.

– Ни о каком снисхождении в этом случае не будет идти и речи, – холодно добавила Эмилия. – Да, я готова понести наказание за свои деяния. Но и Кристабелла ответит вместе со мной.

После ее заявления в комнате воцарилось тягостное молчание. Я с надеждой уставилась на Шейна. Неужели это правда? Но он ведь обещал, что на сей раз я выйду сухой из воды. И я раскаялась. Честное слово, я не думала, что мой поступок будет иметь такие серьезные последствия!

Шейн не торопился оборвать затянувшуюся паузу. Он стоял, широко расставив ноги, и что-то внимательно рассматривал на стене позади Эмилии.

На всякий случай я проследила за его взглядом. С недоумением хмыкнула. Что он там увидел? Обычный книжный шкаф.

А вот Эмилия почему-то насторожилась. В свою очередь оглянулась, словно почувствовав чье-то чужое присутствие.

– Проблемы надо решать по мере их возникновения и срочности, – вдруг проговорил Шейн.

Знакомо щелкнул пальцами.

– Нет!

Эмилия успела выставить перед собой обе руки, будто пытаясь остановить что-то. Задрожало марево какого-то заклинания, по всей видимости, защитного. Но ярко-алая молния легко пробила ее щит. Угодила прямо в грудь, и ведьма, тихо всхлипнув, медленно осела уже в обмороке.

– Не прощаюсь. – Шейн вдруг задорно подмигнул мне.

– Что… – задать вопрос я не успела.