Цветок эдельвейса или под сенью львиной лапы (СИ) - Пономарь Ольха. Страница 21

— Она не сказала, тарга Туайя, но мне мнится, что она хотела посетить брата лорда.

— Лорда Цервина? — я действительно была удивлена, с чего моей горничной хотеть аудиенцию у родственника хозяина? Не иначе сменить хочет место работы или…

— Да, к нему поехала, — уже более уверено сказала Эврил, — может вернётся к ночи.

— Пусть зайдёт ко мне, если придёт, — я поднялась, ознаменовывая конец разговора, умничка Эврил тут же ушла, предварительно заверив, что все сделает как я сказала, чувствую я, что она метит на место Утаны.

Следующий день ознаменовался двумя событиями: после обеда вернулся лорд, мрачный и раздражённый и Утана так и не объявилась. Эврил чуть не со слезами на глазах говорила о том, чтобы послать гонца к лорду Цервину, но я пресекла ее инициативу. Лезть впереди своего хозяина не стоило ни в коем случае. Потому я и направилась, несколько хромая, в апартаменты лорда Адвина.

— Кто там? — резкий голос, выдающий, что его обладатель не в духе, что ж, мое дело нужность и я, стиснув зубы, все же решилась ответить.

— Это Ваша экономка, Туайя, могу я с вами побеседовать?

— Да, заходи.

Голос лорда не потеплел ни капли, но я уже не чувствовала в нем бездумное желание сорвать на ком-либо злость. Я, как позволила моя нога, встала в почтительную позу и спросила:

— Как прошла поездка, милорд?

— Хуже, чем я рассчитывал, — Адвин стоял у окна, я видела лишь его тёмный профиль и пару прядей, выбившихся из причёски и упавших на его щеку. Руки мужчина сцепил за спиной, а на полу лежал большой тканевый мешок.

— Что-то пошло не так? — я постаралась вложить сочувствие в бездушный голос некроптички.

Адвин мельком взглянул на меня:

— Ничего такого, с чем бы я не справился, — и я вновь явственно почувствовала, что тонкая нить доверия натягивается, потому сменила тему.

— Хотели бы вы перекусить или может подать ужин чуть раньше?

Лорд подошёл ко мне достаточно близко, чтобы я смогла рассмотреть круги усталости у него под глазами и резкую складку на лбу.

— Вы так добры ко мне, Туайя, чем я это заслужил? — он смотрел на меня с некоторым подозрением, будто я имела тайные планы.

— Вы дали мне работу, старухе, которой светило только доживать век в пансионе для неимущих. Я вам бездонно благодарна, — я сказала правду, ну почти правду, точнее, просто не всю, а только ее часть.

Уж, не знаю, насколько лорд мне поверил, но он перестал сверлить меня подозрительным взглядом, а отвёл глаза и сказал:

— Принесите мне что-нибудь перекусить, я умираю с голода.

— У меня есть к вам несколько вопросов, которые можете решить лишь вы, — я добавила робости в голос, чтобы лорд сразу понял, что дело важное.

Тёмные глаза сверкнули, а Адвин произнёс:

— Я готов вас выслушать, пока несут пищу.

— Тогда прошу меня подождать, — я легко кивнула ему и вышла, чтобы отдать распоряжения насчёт еды лорду, — все будет готово через четверть часа, милорд, — сказала я ему, когда вернулась.

— Что это за дела, которые моя экономка не может сделать? — лорд присел на диванчик в малой гостиной и жестом пригласил меня присоединиться к нему.

Я поморщилась, когда больная нога напомнила о себе резкой болью при попытке сесть, но все же подчинила ее себе и аккуратно села, расправив юбки.

От лорда не укрылись мои гримасы, но комментировать он, к моему удовольствию, не стал.

— Первое дело — это необходимость в вашем личном лакее, Гаяз не молодеет, ему трудно, он не успевает, либо тогда нужно освободить его от другой мужской работы в доме и взять на службу садовника, и двух младших лакеев, ещё бы и дворецкого, но тут думаю Гаяз позиции не сдаст.

Я задумчиво перебирала попавшие под руку, стоявшие на столе засохшие цветы в вазочке, попутно убирая некрасивые и оставляя в композиции лишь гармоничные звенья.

— Я подумаю, — лаконично ответил лорд на мое предложение, — а что за второе дело?

— Я несколько растеряна, потому что не знаю стоит ли вас беспокоить, но не вернулась моя заместительница, старшая горничная Утана. И я начала беспокоиться…

— Пропала служанка? — в голосе лорда нельзя было прочесть никаких эмоций и я лишь кивнула ему в ответ, — почему я узнаю об этом сейчас?

— Прошу меня простить, милорд, но была надежда, что она возвратиться сегодня самостоятельно. Мне сказали, что Утана намеревалась посетить поместье вашего брата. Возможно, она хотела найти там работу.

— Когда ее видели в последний раз?

— В день вашего отъезда, милорд, — я рискнула посмотреть в его тёмные глаза, тяжёлый взгляд давил меня и от этого на душе просыпался робкий протест, пока неоформленный, но уже вполне самостоятельный.

— Два дня назад, — протянул лорд Адвин, — ее искали? Хотя да, вы же сами сказали…

Он что-то пробормотал себе под нос и нетерпеливо вскочил на ноги:

— Пойдемте к ней в комнату.

И протянул руку, чтобы помочь мне подняться. Рука как рука, тёплая, крепкая и сильная, но почему так забилось сердце и кровь прилила к щекам? Пришлось нагнуть голову, скрывая своё состояние, но, похоже, Адвин попросту ничего не заметил, он вышел в коридор и замер в ожидании, когда я поведу его. Некоторая его неинформированность в жизни дома меня иногда смущала.

Как старшая горничная, Утана могла жить в комнате, рассчитанной на двух служанок, а не на шестерых, как иные, но в связи с малым количеством прислуги, я разрешила выбрать девушке себе комнату в единоличное владение, в то время, как остальные жили по двое.

Дверь едва заметно скрипнула, из освещённого маг светильниками коридора полуподвального помещения темнота комнаты Утаны пугала. Мне виделся провал в преисподнюю, но я собравшись с духом, толкнула дверь дальше.

Две кровати, обе аккуратно застеленные, небольшой комод и две тумбочки, сразу и не скажешь, что здесь жила девушка.

Никаких вещей я не наблюдала, но ощущение неправильности ситуации не покидало меня.

— Вы уверены, что Утана пропала, а не просто решила сменить место работы? — устало спросил лорд. Я повернулась к нему и неожиданно поняла, что выгляжу как одна старуха-кликуша из храма, та постоянно несла что-то про смерть мира и прочее.

— Утана — хорошая девушка, она не могла сбежать, и то, что ее вещи отсутствуют, лишь укрепляет мои подозрения.

Я вошла внутрь комнаты и немного провозилась со светильником, он все не хотел загораться, фитиль чадил, но не поддавался. Адвин забрал фонарь и чиркнув пьезой, заставил его дарить нам свет.

Комната осветилась мягким светом, окон здесь не было, прошлые лорды таким образом пытались сэкономить на дровах, потеря тепла здесь была небольшая. Да и служанки чаще всего в комнатах только ночевали, так что окна им были ни к чему.

Осматривать особо было нечего, я выдвинула ящики комода и тумбочек, полюбовалась на их девственную пустоту и обошла маленькую комнату по спирали, бесцельно вглядываясь по сторонам.

Наконец, я сдалась:

— Наверное, вы правы, милорд, я плохо ее знала, Утана сбежала.

Лорд не смотрел на меня, его взгляд был направлен на пол около дальней кровати.

Он сделал большой шаг и нагнулся, а когда распрямился, в руках его блеснула брошь. Я узнала ее — эта брошь была единственной памятью и ценной вещью Утаны, она не могла уйти без неё. Дрожащими руками я потянулась к находке, но лорд Адвин неожиданно отодвинул ее от меня.

— Не трогайте, я могу найти горничную, если вы не будете мешать ваши энергетические следы.

— Да, милорд, — воробей приглушённый пискнул, задетый моим взбудораженным настроением.

— Мне нужно открытое пространство.

Лорд Адвин быстро вышел из комнаты и направился наверх, во внутренний двор.

Фонтан по-прежнему не работал, «радуя» взгляд упавшими в него листьями и ветками с растущих рядом деревьев.

Странно, но мы никого не встретили по дороге, хотя по чёрной лестнице шанс встретить слуг резко возрастал, нежели в доме.

Адвин выбрал ветку потолще и прямо на земле начал что-то чертить для обряда поиска. Спустя четверть часа приготовления были закончены, Адвин положил в центр рисунка брошь и встал рядом. Я ожидала многого, но только не того, что он просто спокойно встанет и будет наблюдать. Я уже готова была подать голос, как пространство вокруг слегка потемнело и тогда Адвин полоснул руку, невесть откуда взявшимся ножичком и будто в кошмаре, вознёс ее над рисунком, чтобы кровь попадала на него.