Она исчезла - Литвиновы Анна и Сергей. Страница 7

Наш офис находится на втором этаже. Окна выходят в подобие парка – вид на деревья, разросшиеся среди жилых домов. Воры покидали кабинеты вместе с жесткими дисками и, может, с чем-то еще, через окно.

Спрыгнули на козырек столовой, который под моим окном, и были таковы.

Входили они в наши с Римкой кабинеты, скорее всего, все-таки в двери, сломав замки.

А в само офисное здание проникли, как впоследствии выяснилось, через окно в туалете на первом этаже.

Оба охранника – и первый, дежуривший в будке у шлагбаума во дворе, и второй, который несет вахту в самом билдинге, – ничего не заметили. Спали, наверное.

Разумеется, я вызвал полицию, а потом в течение двух часов отвечал на глупые, подлые и завистливые вопросы бывших коллег: «А чем вы в последнее время занимались? А какие дела вели? А кого сами подозреваете? А поступали ли вам угрозы? В ваших компах содержится то, что могло заинтересовать преступный элемент?»

Как известно, птички, что томятся в клетках, больше всего по жизни завидуют тем собратьям, что сумели из заточения вырваться. Полицейские своим поведением всячески мне это демонстрировали.

Разумеется, я не стал говорить о таинственном исчезновении моей помощницы. И о том, что бегство (похищение или захват) Римки, казалось мне, связано с налетом на офис.

Эту идею я оставил при себе.

Позвольте, уважаемые официальные следаки и дознаватели, я расследую это самостоятельно.

Когда дознаватели убыли, я сосредоточился на главном. А главным оставалась, конечно, Римка.

Она исчезла позавчера. Последний раз в Сети появлялась сорок часов назад. Я ее видел незадолго до этого: в шесть вечера в понедельник.

Потом тем же вечером последовало ее свидание с неизвестным «Ромео» в ресторане «Осетр и Окунь», а затем перестрелка поблизости. Связаны ли два эти события? И куда Римма делась потом?

Я позвонил ее любовнику, Пану. Телефон не отвечал.

Пользуясь своими многочисленными базами, я довольно быстро вычислил его личность. Фамилия его оказалась Панюшкин (отсюда, видимо, и кличка Пан). Звать Клим Васильич. Возраст – двадцать шесть лет: ого, натуральный юнец, младше Римки на десяточку! Совсем девушка вразнос пошла, за молодняком бегает.

Работает и впрямь (как чувствовал, а может Римка когда-то обмолвилась?) инструктором в спортивном клубе «Афродита». Проживает по адресу Садово-Черногрязская, шестнадцать, квартира ***: тоже почти в самом центре – как и Римка, на Садовом кольце, только в другой его части, не южной, а восточной.

Я позвонил в клуб «Афродита». Представился сухо, но с достоинством. Слегка приврал, конечно: майор такой-то (неразборчиво), мне надо срочно, очень срочно побеседовать с Панюшкиным. Речь идет о похищении человека, поэтому звоню непосредственно по рабочему телефону, и да, дорога каждая минута.

После сладких мелодий в трубке растерянная реципционистка сказала:

– А вы знаете, Панюшкина сегодня в клубе нет.

– А должен был быть?

– Да… – проблеяла девчонка.

– И он не отпросился? Не заболел? Отгул не взял?

– Кажется, нет.

Становилось ясно, что мне немедленно следует нестись в квартиру Панюшкина на Садово-Черногрязскую.

Хотя кто знает: может, его невыход на работу с Риммой никак не связан? Он в наше неспокойное время попросту решил исчезнуть? Скрыться в братской стране, типа Армении? А может, прихватить туда свою любовь в лице Риммы Анатольевны?

Слесаря, чтобы замки чинить, замначальника НИИ по административно-хозяйственной части обещал прислать только после обеда, ничего важного после кражи жестких дисков у меня в офисе не оставалось, поэтому я кинулся к своей машине. По пути набрал старого друга и однокашника Перепелкина, который дослужился до полковника на Петровке и оставался моей палочкой-выручалочкой.

– Привет, дорогой. Я по-быстрому, извини. Можешь поднять инфу по перестрелке, которая позавчера вечером на Ферсмана случилась? Очень надо.

Перепелкин – парень понимающий и лапидарный, потому отвечал без послесловий:

– Оке, жди.

А я стартанул из своего офиса – снова в сторону центра. Одна радость: двенадцать, утренние пробки схлынули.

Припарковался рядом с искомым домом на внутренней стороне Садового – он оказался обильным, парадного послевоенного стиля. Двор ограждал шлагбаум, подъезд – домофон. Но шлагбаум не был препятствием для пешеходов, а из парадного в таких огромных домах, стоит подождать пять минут, кто-нибудь да выйдет.

Я вознесся в лифте на восьмой этаж. На лестничной площадке оказалось множество квартир. Когда-то здесь, видать, была коммуналка, а потом, в процессе неуклонного роста благосостояния советского человека, ее переделали в квартиры – маленькие, но отдельные, с личными санузлами.

Нужная мне дверь оказалась открытой.

Когда я только начинал публиковать свои записки частного детектива, читатели иногда сетовали: почему у тебя так часто на место преступления сыщику удается проникнуть без отмычек и ключей? Вечно двери нараспашку, разве так в жизни бывает?

Отвечаю: еще как бывает! Если преступнику, конечно, надо, чтобы труп долго не нашли, он за собой все запоры закроет. А если убийство, напротив, вызов кому-то? Или предостережение? Или просто душегубцу все равно, найдут тело, не найдут, и когда? Или вдруг он пребывает в настолько сильном душевном волнении, что забывает за собой запереть? Отсутствие у правонарушителя ключей тоже играет свою роль – многие замки сейчас не английские, которые сами защелкиваются, а французские – такие, что снаружи запирать надо.

Как бы там ни было, дверь в квартиру Клима Панюшкина, любовника Римки, оказалась не заперта.

Я все равно честно позвонил – нет ответа. Постучал в деревянную притолоку. Из квартиры донесся сдавленный шум. Я вытащил из кобуры свой газовый и вошел внутрь. Первое, что увидел: голого человека, притороченного к стулу за ноги и за руки, заплетенные сзади. В рот был вбит кляп. На его действительно красивом торсе имелось несколько кровавых порезов.

Но главное – он был жив, и его голубые глаза с ужасом таращились на меня.

– Спокойно, – сказал я, – я тебя не трону. Наоборот, пришел спасти. Я Павел Синичкин, начальник Риммы.

Я вытащил кляп, парень отдышался и прохрипел:

– А я тебя знаю.

Клим Панюшкин, позавчера ночью. История, которую он рассказал мне, Павлу Синичкину, когда я его освободил и оказал первую помощь.

Они ко мне в ночь на вторник около часа приехали. Римка и еще какой-то мужик, которого я не знаю и никогда раньше не видел. Взбудораженные. Он раненый. Руку, говорит, порезал. Но я его перевязал – умею, нас в медучилище натаскивали, – и сразу понял: это огнестрел, пуля по касательной прошла.

В каких они с Римкой отношениях? Хороший вопрос. Я, знаешь, тоже его себе задавал. Непохоже, что любовники. Может, когда-то были. Что-то между ними иногда проскакивало. Какие-то искорки. Но я не уверен. Может, просто знакомые.

Как его звали? Она его Мишей называла. И еще Минькой.

Как он выглядел? Старше ее. Но ненамного. Лет сорок. Крепкий физически. Но не потому, как мне показалось, что следит за собой и в зал ходит качаться. Возможно, трудовой процесс у него с физикой связан. Такой, знаешь, загорелый и обветренный, будто работает на свежем воздухе. Типа строитель или комбайнер.

И мне показалось, что он из Питера. Почему? А он, например, мой подъезд «парадным» назвал. Нет, «поребрик» и «булка» не говорил – но все равно, кажется, питерский.

Короче, зачем они с Риммой ко мне пожаловали среди ночи? Спрятаться. Просили укрытия.

Если можно, пересидеть у меня в квартире. А лучше: есть ли у меня за городом какая-нибудь хибара, где можно пожить-отлежаться пару-тройку дней, а то и неделю?

Я сказал, что есть, но далеко, и там никаких удобств. А они говорят: отлично, это то, что надо.

Я дал им ключи, и они решили переночевать у меня, а с утра туда отправиться.

Я постелил мужику, этому Мише, на диване. Ты извини, но Римка опять, как всегда, со мной легла – только между нами в этот раз ничего не было. Я ее все пытался выспросить, что случилось да в чем дело. А она: «Тебе лучше не знать» – и уснула.