Что случилось с секретарём Ким? Книга 1 - Чон Кён Юн. Страница 12

#Гость, свалившийся как снег на голову

31 октября, 15:00

– Не знаете?

– Знаю. Очень хорошо знаю.

– Тогда пойте.

– С таким духом и с таким сердцем со всей преданностью, и в скорби и в радости, люби свою страну! Три-и-и-и тысячи ли прекрасных рек и гор, покрытых цветущим гибискусом. Великий корейский наро-о-од, не сворачивай с великого пути-и-и! [13]

– Хватит.

– Уф…

– Перейдем к общеизвестным экономическим фактам. Сжато изложите мне значение понятия «Nash equilibrium» [14].

Термин намеренно был сказан на английском с американским региональным акцентом, так что каждое слово словно шипело и извивалось на раскаленной сковороде. К тому же это была очевидная ловушка для кандидата с гуманитарным образованием, у которого в графе специальность было написано «Корейский язык и литература».

– Что, простите?

– Не знаете?

– Не-нет, просто это не то…

– Тогда что насчет Теории игр? [15]

– Понимаете, я не…

– Имя лауреата Нобелевской премии по экономике 1993 года?

В ответ послышалось лишь нервное покашливание.

Ён Джун сидел со скучающим выражением лица за своим огромным столом, подперев подбородок руками, собранными в замок. Ходившие о нём слухи были правдой. Только в жизни он оказался ещё более привлекательным, но ещё более пугающим.

У девушки, которая была сегодня последним кандидатом на должность секретаря, темнело в глазах. В воздухе витала явная несовместимость с работодателем, а вопросы, на которые практически невозможно было ответить, ещё больше нагнетали и без того тяжёлую атмосферу. Неужели другие претенденты смогли пройти это абсурдное интервью?

– Что летит быстрее всех на свете?

– Ой! Я знаю! Знаю! Время!

Кандидат № 3 настолько обрадовалась тому, что смогла ответить хотя бы на один вопрос, что выкрикнула разгадку на весь офис. Тотчас ей вдруг стало стыдно за саму себя, и её глаза моментально покраснели от нахлынувших слез. Казалось, что девушка была окончательно эмоционально разбита.

В комнате раздался плач.

– Вы свободны.

Девушка вышла из кабинета, еле передвигая ногами. Как только за ней закрылась дверь, Ён Джун помассировал ноющие от боли виски и положил голову на стол. В его глазах мутнело, а всё тело ломило так, словно его хорошенько поколотили. Хроническая бессонница и недостаток сна и раньше мучали вице-президента, но за последнюю неделю он просто-напросто не мог сомкнуть глаз, чего раньше с ним никогда не случалось.

– И кто же является лауреатом Нобелевской премии по экономике 1993 года? – раздался где-то над его головой голос Ми Со.

Ён Джун даже не заметил, как она вошла. Он поднял голову, выпрямился на стуле и недовольно бросил в ответ:

– А мне почём знать? Разве найдется в мире человек, который запоминает такие детали?

– Боже мой, как точно сказано, – смеясь, ответила Ми Со.

Но на её улыбающемся лице уголки губ нервно задергались.

Все три кандидата сегодня выбежали из личного кабинета Ён Джуна с раскрасневшимся лицом и взбудораженно задавал Ми Со странные вопросы:

– Столица Антигуа и Барбуда [16]?

– Что это еще за «невидимая рука»? Уж точно не моя!

– А вы случайно не знаете, кто является лауреатом Нобелевской премии 1993 года?

Ми Со помнила лишь то, что «невидимая рука» – это один из экономических терминов, введённых Адамом Смитом. Ответы на остальные вопросы ей были неизвестны, но она прекрасно знала намерения того, кто задавал их.

Девушка глубоко выдохнула. Она собралась спросить у мужчины кое-что, но быстро передумала, заметив неладное. Ми Со подошла к Ён Джуну поближе и обеспокоенно поинтересовалась, пристально глядя на него:

– Вице-президент, вы правда в порядке?

– Зачем ты спрашиваешь у меня одно и то же в сотый раз? Я выгляжу как-то не так?

– У вас с самого утра очень бледный цвет лица. Точно ничего не болит?

Ми Со переминалась с ноги на ногу, а её лицо выражало беспокойство. Взглянув на неё, Ён Джун лениво отмахнулся и, быстро отвернувшись, ответил:

– Я уже говорил тебе, что это все усталость.

– Вы уверены в этом?

– Да.

– Ой, да ладно, признайтесь наконец. Вам просто грустно, что я ухожу, так что не надо прикрываться усталостью. Может, вы и сон потеряли из-за моего увольнения? – пошутила Ми Со.

У Ён Джуна ёкнуло сердце. С большим усилием нацепив на лицо маску безразличия, он резко ответил:

– Было бы из-за чего грустить.

– Ну что же вы. Даже обидно как-то. А вот мне немного грустно уходить.

Немного приподнявшись, Ён Джун облокотился на спинку кресла. Некоторое время он так и сидел, не говоря ни слова. Ми Со показалось, что он впал в раздумья, поэтому решила не мешать и, развернувшись, пошла по направлению к выходу. Взявшись за дверную ручку, она обернулась. И в этот момент Ён Джун окликнул её серьезным голосом:

– Секретарь Ким.

– Да, слушаю.

Судя по тону, Ми Со показалось, что разговор предстоит нелегкий. Поэтому она снова размеренным шагом подошла к столу вице-президента.

– Ты прекрасно знаешь, что…

– Что?

– Я не даю никому второго шанса. Никогда.

– Да, всё верно.

– Но…

Ён Джун слегка нахмурил брови. Это была его привычка, когда он был вынужден делать что-то, что ранит его гордость. И когда приходилось поступать так, как ему не хотелось.

– Я дам тебе ещё один шанс, только потому что это ты. Один-единственный уникальный шанс. Так что подумай хорошенько, прежде чем принимать решение.

Эти слова были произнесены в такой самонадеянной и наглой манере, словно Ми Со была оказана великая королевская милость. Но Ли Ён Джун не учёл одного «но». Ми Со не была уволена, а сама не хотела оставаться. Она уходила из компании по собственному желанию на своих двух ногах. Если бы перед её глазами сейчас сидел не Ли Ён Джун, она бы просто усмехнулась своему собеседнику в лицо.

– Что вы имеете в виду?

Ён Джун поднял взгляд на мило улыбающуюся Ми Со и лениво продолжил:

– Я повышу тебя до директора. Если ты считаешь, что работы слишком много, то я назначу тебе в помощь секретаря. После повышения у тебя будет личный транспорт с персональным водителем от компании. Если хочешь, я также куплю тебе просторный хороший дом. Ты говорила, у твоей семьи еще остался долг? Я выплачу и его. Чего бы ты ни пожелала, просто скажи, я сделаю, сколько бы это ни стоило. Всего с одним лишь условием – останься у нас работать.

– Ничего себе!

Ми Со продолжала смотреть на Ён Джуна со своей фирменной милой улыбкой. Словно что-то обдумав у себя в голове, она вскоре добавила:

– Вы просто невероятны!

– Да, я сейчас, конечно, начну хвастаться, но куда бы ты ни пошла, тебе нигде не заплатят больше, чем в «Юиль Груп».

– Так и есть.

– К тому же нигде у тебя не будет такого идеального начальника.

– Конечно, я в этом даже не сомневаюсь.

– Я не знаю, какие личные цели ты так упорно намерена реализовать после увольнения, но брось эту затею с легким сердцем прямо сейчас. Разве предоставленный тебе сейчас шанс не слишком велик, чтобы от него отказываться?

Ён Джун победоносно смотрел на Ми Со, он был явно доволен собой. Она же ответила ему своей дежурной улыбкой, а затем раскрыла папку, которую всё это время держала в руках. Достав оттуда кое-что, она положила это прямо на рабочий стол Ён Джуна.

Это был белоснежный конверт. Белоснежный конверт, а на нём аккуратным подчерком было написано три слова:

_{Заявление об увольнении} [17]