14 дней на любовь - Аркади Алина. Страница 5

Но большая часть коллектива предполагала, что нам всем предстоят нелёгкие две недели под началом молодого столичного босса, поведение которого предугадать совершенно невозможно. Больше всех сочувствия удостоилась именно я, потому как именно мне придётся контактировать с данным экземпляром чаще остальных.

Я не боюсь самого Фирсова, лишь опасаюсь, что моя работа и исполнение обязанностей могут не удовлетворить, а ещё хуже, разозлить мужчину. То, что спокойно воспринимает Артемьев, московское начальство может не устроить.

Уже к концу рабочего дня Назар Николаевич объявил, что Фирсов появится в офисе в понедельник, чтобы познакомиться с сотрудниками, принять дела и отпустить с лёгкой душой Артемьева в Москву.

Теперь я буду ждать новой рабочей недели, словно исполнения смертного приговора.

Захожу в квартиру, которую вот уже два года мы снимаем напополам с Иркой. Небольшая квартирка, но у каждой из нас своя комната и личное пространство. Плюхаюсь на банкетку в коридоре, прикрывая глаза.

Рабочий чат просто закипает, и я больше не в состоянии читать предположения коллег о молодом боссе. Ещё немного и у меня в голове сформируется чёткое представление чудовищного образа хамоватого, несносного мужика, трахающего всё вокруг без разбора.

Хватит.

– Анют, ты чего такая? – из кухни выползает Ирка в фартуке и с большой ложкой в руках.

У нас чёткий график готовки ужинов, и сегодня именно её очередь. Только сейчас понимаю, что в нос врезаются аппетитные запахи жареной картошки, в ответ на которые мой желудок начинает предательски урчать.

– Артемьева в Москву возвращают, а в понедельник ждём сына Фирсова для проверки.

– Фирсов – это тот, в чей холдинг входит ваша компания? – Ирка опирается на стену, облизывая ложку. Потом закинет её куда-нибудь, а я не найду. И так всегда.

– Ага. Тридцать четыре года, молод, богат и пока холост, но невеста имеется. Это факты. Если желаешь прочитать предположения, могу открыть рабочий чат, – смотрю на неё жалобным взглядом, потому как сама я туда заглядывать сегодня больше не желаю.

– Я представляю, что ваши сплетницы там «предполагали»! – смеётся, зная, что в нашем коллективе есть три-четыре экземпляра, которые очень любят фантазировать по поводу и без.

– А ты почему переживаешь? Боишься его, что ли?

– Угу, – киваю. – Я привыкла к Назару Николаевичу, к тому же он относится ко мне больше, как к дочери, чем как к подчинённой. Неизвестно, чего ожидать от Фирсова. Как выяснилось, он к нам не навсегда, не засядет же сын генерального в какой-то там Самаре. Приезжает, чтобы назначить новое руководство… – рассказываю, стягивая рабочий костюм и классическую рубашку. – А вот кто станет этим самым новым руководством – вопрос.

– А ты как думаешь? – Ирка ходит за мной из комнаты в комнату, затем в ванную, пока я совершаю привычный ритуал переодевания после работы.

– Вероятно, заместитель Артемьева Ливанов… – вспоминаю зама босса, и сглатываю. Не очень позитивное у нас общения.

– Это тот самый, что яйца к тебе подкатывал?

– Именно. Пока Артемьев популярно не объяснил, что подкатывание этих самых яиц чревато для него последствиями. Это было несколько месяцев назад. Ливанов успокоился, лишь иногда посматривая на меня с нахальной ухмылочкой, но, если его назначат на место Назара Николаевича, никаких ограничений уже не будет, и вступиться за меня, собственно, будет некому. А это значит – полная свобода действий и грязные намёки станут ещё гаже… – кривлюсь.

Вспоминаю образ Ливанова. Красивый мужчина, по которому половина офиса вздыхает, пуская слюни. Но мне он не нравится: слащавый, приторная улыбочка, примитивные комплименты и тупые шутки, над которыми так искренне смеётся вся бухгалтерия.

Сальные глазки то и дело проходятся по моей груди и заднице, когда зам приходит в кабинет Артемьева. Иногда замечаю, как он похотливо облизывается, смотря в вырез рубашки, которая никогда не расстёгивается больше, чем на одну пуговицу.

Просто фу! Если Фирсов поставит его боссом, уволиться придётся в тот же день, потому что я не согласна терпеть Ливанова ежедневно, выслушивая идиотские шутки.

– Сколько раз говорила – ты паникёрша! Ещё никто не приехал, ничего не произошло, никого никуда не назначили, а у тебя уже мозг дымиться от предположений, причём, самых ужасных, – Ирка двигается на кухню, и теперь я послушно плетусь за ней. – Садись, ужинать будем.

– Просто, я хочу быть готовой к тому, что меня ждёт. Возможно, уже пора искать новую работу… – вздыхаю, понимая, что с Ливановым точно не сработаемся, а Фирсова может не устроить моя кандидатура в качестве помощницы. Оба варианта не сулят мне ничего хорошего.

– Стоп, Анюта, – почти стонет Ира, – ты себя так в пятый угол загонишь, и выбраться не сможешь. Не предполагай – смотри. Наступит понедельник, новая рабочая неделя, вот тогда и сделаешь выводы.

Передо мной появляется тарелка с дымящейся картошкой, а Ирка плюхается напротив, смачно поглощая приготовленный ею же ужин.

– Стараюсь… Если бы не рабочий чат, возможно, и я бы себе не накручивала… Знаешь, что они там пишут? – вскакиваю, чтобы вытащить из пальто телефон.

– Не знаю и знать не желаю, – останавливает Ирка, вовремя перехватывая меня в порыве. – Мне всё равно. Вашим офисным курицам только повод поговорить дай. И вообще, пошли завтра в клуб сходим, давно не были. Просто потанцуем, как обычно, развеемся, даже пить не будем.

– Настроения нет… – вздыхаю, ковыряясь вилкой в тарелке приготовленного ужина. – Может, в другой раз? Да и Костик твой не будет против?

– Костик? – вздыхает подруга. – А нет больше Костика. То есть, нас с ним нет. Надоело. Психанула. Встречаемся два года, а дальше этих самых встречаний дело никак не движется. И семь лет к другу на свидания бегать можно, вот только всё это не то, – со злостью бросает на стол вилку, видимо, Костик накосячил по полной программе.

Пожалеть бы Ирку, вот только я молчу, потому что ещё хуже будет. Совсем злой станет из-за своего Костика Сначала цветёт и пахнет, бегает на свидания и надеется, а потом, словно переклинивает её, и начинает тревожиться, что так всё на стадии встречаний и останется.

– Тебе двадцать пять, Косте двадцать шесть, ну успеется ещё, куда ты торопишься-то? – стараюсь поддержать Иру, обнадёживая.

– Ай, – безразлично машет рукой в мою сторону, – хоть жить вместе предложил и то уже сдвиг. А так: он с мамой, а я с тобой квартиру на двоих снимаю – ничего не меняется. Я всё серьёзно хочу, официально, понимаешь?

– Хочешь, понимаю. А какая женщина не хочет?

– Ты не хочешь, – отрезвляет каждым словом, равнодушно пожимая плечами.

Много раз говорила, что не хочу, но только потому, что пока достойного не нашла. Не встретился человек, с которым бы всего этого захотелось. Чтобы вот, сразу, нырнул в омут с головой и понял, что всё – твой человек, каждой клеточкой тела твой.

– А я и хотеть не знаю, чего. У меня всего-то два парня и было. Влад, с которым ещё в школе начали встречаться. Я уехала учиться, он в военную академию поступил, приезжал раз в месяц, общение стало реже, короче, и в итоге совсем сошло на нет. И Андрей, ты сама помнишь: встречались год, и чувства вроде, и что-то серьёзное намечалось, а в итоге всё-таки поняли, что разные, во всём разные, больше отличий у нас, чем сходства.

И сейчас вспоминаю, как с Андреем расстались. И вроде мирно всё и без надрыва, но мне всё равно потом общие знакомые рассказали, что нелестно отзывался обо мне. Слишком эмоциональная и ранимая, и в постели не фонтан…

А откуда мне этим фонтаном быть, если Андрей мой второй парень, да и первый-то ничему не учил. Андрей только рычал постоянно, что всё не так делаю, а как нужно рассказать не удосужился. А я просила.

Ничего постыдного в этом не вижу, и унизительного тоже. Я из той категории людей, которые если не знают, не понимают, всегда спросят у более опытных и знающих. Вот только Андрею было проще гавкнуть на меня, чем объяснить, что ему нравится.