Пятница 13-ое - Палмер Бетси. Страница 23

Когда до смерти оставалось одно единственное мгновение, Рита, прижавшись к дверному косяку, уже опускалась на колени, с мольбой глядя на безжалостного убийцу, заносящего над ее склоненной головой острое как бритва лезвие.

— Стоять, сука! — раздался из-за перегородки твердый голос, и рядом с убийцей возник бритоголовый металлист Али.

Он прижимал к животу обрубок правой руки, перетянутой как жгутом, обрывком проволоки. В другой руке негр сжимал тяжелый стальной секач. Но и на этот раз Роджер оказался проворнее и сильнее.

Он развернулся и удар, предназначенный Рите, пришелся по занесенной руке Али.

Кисть, все еще сжимавшая секач, отлетела в сторону. Из обрубка правой руки брызнула кровь. Негр в бессильной злобе воздел обрубленные руки над головой, намереваясь ими нанести удар по голове убийцы.

Но тесак описал молниеносную дугу и снес голову негра с плеч. Огромное тело осунулось на пол. Увлеченный кровавой расправой, Роджер наносил удар за ударом, расчленяя тело на куски.

Воспользовавшись этим, Рита на коленях пробралась к лежащему под стеною цельнокованному стальному топору. Сжимая в руках свое оружие, она подкралась к убийце. И когда тот, что-то мыча, в азарте развернулся к ней, Рита опустила лезвие прямо на его безобразный череп.

Хрустнули кости, топор глубоко вошел в голову убийцы. Он еще несколько шагов проделал по направлению к Рите, протягивая к ней свои длинные окровавленные пальцы.

Рита отступала.

Она пятилась, пока спиной не уперлась в стену. Дальше пути не было. Она с замиранием в сердце смотрела, как все замедляющимися шагами к ней приближается убийца, протягивая свои омерзительные и скрюченные пальцы к ее горлу, но когда их разделяло всего лишь три шага, Роджер покачнулся и медленно опустился на солому.

Он еще полз к девушке, не переставая надеяться настичь жертву. Но силы покидали его. Из-под маски текла густая липкая кровь. Роджер судорожно греб ногтями по соломе, смешивая ее с пылью. Еще несколько конвульсивных движений, и смертельно раненый убийца затих. Лишь только топор, глубоко всаженный в его череп, мерно подрагивал.

Рита с омерзением пнула ногой пластиковую маску. Голова бессильно повернулась в сторону. Затаив дыхание, Рита переступила через тело Роджера и вышла на улицу.

Все было кончено, как казалось ей. Но куда сейчас идти, куда деваться этой ночью?! Везде, и в доме, и в амбаре, были обезображенные и расчлененные трупы. Девушка добрела до берега озера и остановилась возле вытянутого на берег каноэ.

Превозмогая усталость, она столкнула его в воду и бросилась на дно. Каноэ под легкими порывами уже немного стихшего к этому времени ветра, медленно отплывал на середину озера. Над Ритой простиралось звездное небо. Легкий туман клубился над бортами каноэ и прятал от нее очертания берегов. Девушке показалось, что она одна осталась в этом мире, что вокруг больше нет людей. Но больше не было и угрозы. Она, обессиленная, лежала на дне и смотрела на крупные, как жемчуг, звезды.

Она никак не могла успокоиться. Воспоминания и кошмары преследовали ее. Слышались крики, удары, хруст расчлененной плоти, запах гниющего и горелого мяса. Девушка корчилась на дне лодки, поджимала к самой груди колени, но, наконец, обессиленная, провалилась в тяжелое беспамятство.

Рита очнулась от резкого толчка. Она мгновенно открыла глаза и села на дне лодки.

Ярко светило утреннее солнце. Каноэ уткнулся в корягу. Рита не могла понять, почудилась ли ей прошедшая кровавая ночь, или все это было на самом деле. А, может быть, это сейчас чудится ей, что исчезла темнота и наступило утро.

Послышалось резкое хлопанье и всплеск воды. Рита вздрогнула. Мимо нее пронеслась дикая утка. Девушка откинула со лба волосы и посмотрела на свой дом: окно, выбитое ею ночью, было целым. И вдруг занавески на нем раздвинулись, и за стеклом показалась залитая кровью пластиковая маска хоккейного вратаря. Из глазниц на нее смотрели налитые кровью и злобой глаза.

Девушка вскрикнула и лихорадочно стала отталкивать каноэ от берега, но оно зацепилось за корягу и никак не хотело сдвинуться с места. Под мощным ударом Роджера слетела с петель и рухнула входная дверь. Роджер бежал к воде. На какое-то мгновение его тело исчезло за кустами. Рита, сдирая в кровь руки, сдвинула каноэ с места. Когда же она вновь подняла взгляд на дом, двери были на своем месте. Она облегченно вздохнула:

— Нет, почудилось, все это мне почудилось, — шептала она. — Я просто, наверное, схожу с ума. А ребята спят в доме.

Но тут ее взгляд остановился на поломанных перилах террасы перед домом. Она вновь насторожилась.

Вдруг волна всколыхнула озерную гладь и раскачала каноэ. Рита только успела обернуться, как рядом с сортом лодки, из-под воды вынырнуло омерзительное, обвешенное тиной и водорослями, тело Веселого Роджера. Он протягивал к ней склизкие холодные руки.

— Нет! — закричала Рита и закрыла глаза.

Она почувствовала, как холодные пальцы сдавили ее шею и увлекли в озеро.

Темнота снова залила ее сознание.

Рита очнулась на берегу. Над ней склонился офицер полиции. Его лицо было задумчиво, он щупал пульс на шее девушки.

— Я понимаю, у вас шок, все ваши друзья убиты. Но успокойтесь, успокойтесь. — Седовласый полицейский погладил девушку по голове. — Пройдемте в машину, пройдемте со мной.

Девушка истерично захохотала.

Полицейский попытался ее удержать. Она дико закричала, насмерть перепуганная этим простым движением пожилого человека.

Мигалка машины включилась, заработала сирена, и белый офицерский форд сорвался с места и помчался по проселку на автостраду, а дальше в больницу Детройта, унося с собой все страшные воспоминания, весь кошмар, пережитый Ритой на берегу озера, в загородном доме.

ЧАСТЬ II

Новое начало

Вот уже шесть лет Томми Чарлиза перевозили из одной клиники в другую. Где он только не побывал, разные психиатры, разные профессора и ученые опробовали на нем всевозможные способы лечения. Но все это было бесполезно. Томми преследовал ужасный кошмар.

А началось все это шесть лет тому назад, когда в один дождливый вечер Томми возвращался из школы домой. На темной улице его перехватил маньяк-убийца, который вот уже месяц терроризировал весь город Детройт. Но на счастье у Томми нашелся подаренный ему одноклассником перочинный нож. И незаметно выхватив его, Томми, еще не сообразив, что он делает, вонзил лезвие маньяку в горло. Тот, захлебываясь кровью, все еще пытался дотянуться до мальчика, и в последний момент содрал со своего лица натянутый на голову чулок. Этот оскал смерти навсегда запомнился мальчику Томми: выпученные глаза, налитые кровью, застывший не то оскал, не то улыбка. И теперь, чтобы не происходило, где бы он ни был, но всегда только стоило ему вздремнуть, как снова возвращался тот ужасный вечер. Мальчик видел маньяка-убийцу, тот снова тянул к нему свои длинные желтые пальцы. И снова Томми выхватывал нож и, как в замедленном кино, всаживал лезвие в горло убийцы. И опять тот падал на залитый дождем асфальт.

Но последнее время видение странно изменилось: оно приобрело новые формы, сделалось еще более ярким и угрожающим. Во сне приходил уже к Томми не тот убийца-маньяк в черном чулке, натянутом на голову, а какой-то новый, страшный человек, скорее даже не человек, а существо. На лице этого существа была маска хоккейного вратаря.

Скорее всего, что это просто очень чувствительная психика ребенка восприняла рассказы о страшном убийце-маньяке Веселом Роджере. Этими рассказами полнились все бульварные газеты, программы телевидения, об этом только и говорили пациенты всех лечебниц, где за шесть лет побывал мальчик.

И, как ни странно, именно этого убийцы Томми и боялся. Именно он начал преследовать его последние несколько месяцев. Томми даже сам не мог себе ответить, откуда это взялось и почему. Просто он содрогался, хватался за нож, который всегда возил с собой. Но нож был здесь бесполезен — видение исчезало, оставляя только озноб и ужас в сердце юноши.