Чужой муж - Кондрашова Лариса. Страница 32

— Стася, а может, не надо? Что ты будешь ходить, просить…

Наташина однокурсница от души расхохоталась.

— Просить? Ты не права. Я с ним всего лишь поговорю. Ты точно знаешь, что расписка есть?

— Точно, я как раз вчера ее нашла. Уже подумывала, не выбросить ли? Ничего не значащий документ.

— Дурочка! Ничего не значащий. Вот увидишь, он не только тебе на дом эти деньги привезет, еще и извиняться будет и предлагать бесплатно окна поменять. Ты поговори с родителями. Может, им окна нужны?.. Послушай, у меня на примете есть один крутой мужичок… Может, тебе не придется и квартиру добывать. У него все есть. Кстати, кроме детей. А вдруг он тебе понравится?

— Что же ты сама за него не выйдешь?

— Подружка, — снисходительно отозвалась та. — У нас с тобой слишком разный вкус.

— Прямо слишком? — спросила уязвленная Наташа.

Только что Стася пела ей дифирамбы и вот уже проводит границу между собой и ею. Почему вдруг ей этот мужичок не подходит, а Наташе подойдет?

— В самом деле, — безмятежно ответила подруга. — Я, например, ни за что не вышла бы замуж за такого, как Константин.

— Почему?

— Потому, что он не борец. Теперь я вспомнила, что мне в нем не нравилось. Он плыл по течению, не пытаясь грести к какому-нибудь берегу…

Разве не странно, что Стася говорит почти те же слова, что недавно говорила себе Наташа?

— Все ему небось казалось, как Бальзаминову, что вот выедет из-за угла карета или что там еще случится, но непременно само собой, безо всякого вмешательства с его стороны… Одним словом, авосечник… Прости меня, Господи, о мертвых либо хорошо, либо ничего, а я разболталась… Ну, что ты вскочила?

Стася, сидевшая за столом, подбежала и усадила обратно в кресло поднявшуюся Наташу.

— Обиделась за Костю? Просто я его немного знала.

— А что же ты тогда стала нарочно вспоминать о нем: «высокий, худощавый»… — передразнила она. — Даже лоб стала морщить.

— Дела давно минувших дней, — смутилась Стася, — я вовсе не хотела тебе ничего такого говорить. Видишь, стерва какая, расстроила тебя!

— Ничего, — сухо сказала Наташа.

А ей с Костей было легко и покойно! Она могла бы так Стасе и сказать, но отчего-то промолчала. Покойно. Они и в самом деле никаких особых усилий не предпринимали. Жили в малосемейке, успокаивали себя тем, что вот Олег Мартьянов разбогатеет, расплатится с ними, купят они себе здесь же двухкомнатную квартиру, а там и о детях можно подумать…

Мечтатель, совсем как известный гоголевский герой. Но и в самом деле не стоит сейчас о том говорить. Эпоха маниловщины у нее прошла. И ждать от кого-то или чего-то милости Наташа теперь не будет.

Стася, как сказал бы Наташин братец, всякую ситуацию разруливала сама. Так было еще в институте. Чуть возникала какая заминка, ее практичный ум тут же находил выход. А Наташа ждала, когда ситуация застынет. То есть в какой-то момент времени перестанет меняться. Тогда можно будет не спеша что-то сделать.

Вот и не высказала никакого желания с тем крутым познакомиться. То ли ждала случая, когда что-то этакое произойдет само, то ли Валентин все еще стоял между ней и всеми остальными мужчинами Земли.

— В общем, знай, если у тебя с родными что-то не заладится, — заключила Стася, — ты можешь полностью на меня рассчитывать… А я посмотрю, как у тебя все пройдет, и себе ребеночка рожу. У тебя будет мальчик, у меня девочка. Вырастут — мы их поженим. И будем родственниками.

Наташа уже и думать забыла, что хотела избавиться от ребенка. Теперь в ней окрепла уверенность: ее ребенок должен жить! И ей уже не нужно было ни чье-то одобрение, ни обещание помощи, даже если это исходит от такой славной женщины, как Стася Залеская.

Правда, чтобы сообщить новость матери, Наташа промаялась неделю в попытке подобрать для этого нужные слова.

Наверное, со стороны это было смешно наблюдать. Она приходила, садилась подле матери. Если та перебирала, например, гречку, то помогала ей, собираясь с духом. Если мама смотрела телевизор, Наташа ждала рекламы, во время которой мама убирала звук, — ничего не получалось. Слова — у меня будет ребенок — никак не хотели сходить с языка.

Мама сама помогла ей, в одну из попыток дочери подбодрила:

— Ну, давай уж, говори.

И тогда Наташа выпалила:

— У меня будет ребенок.

Ни охов, ни вздохов, ни крика. Немного помолчали.

— Кто его отец? — скупо поинтересовалась мать.

— Главный механик той парфюмерной фабрики, на которой я прежде работала.

— Женат?

— В ту пору он как раз подал на развод.

— И что же, передумал?

— Это я передумала.

Ха-ха! Передумала она. Да если на то пошло, она и не думала. Просто собрала вещички и рванула к маме под бочок.

— О будущем ребенке ты тогда не подозревала.

— Конечно. Мы три года прожили с Костиком, и ничего. Я уже думала идти к врачу проверяться… А с Валентином мы прожили всего одну неделю, и его послали в командировку во Францию.

— Понятно. Он оттуда не вернулся.

— Ничего тебе не понятно! Он наверняка вернулся.

— Наверняка. Иными словами, ты точно об этом не знаешь?.. Вот что, Наташа, я не желаю разговаривать с тобой так, будто ты у меня на допросе. Вопрос — краткий ответ. Додумывай остальное за тебя! Не хочешь мне рассказывать, как все было, не говори, но и тянуть из тебя по одному слову тоже не собираюсь!

— Хорошо, мама, я тебе все расскажу.

Так Наташа в третий раз нарушила свой зарок насчет молчания. В самом деле, от кого скрывать случившееся, от самых близких людей?

Мать выслушала без комментариев, только вздохнула и спросила осторожно:

— О будущем ребенке его отцу ты решила не сообщать?

— Подумай, мама, — излишне запальчиво заговорила Наташа, — он вернулся к жене, детей у них не будет. Зачем же сыпать соль на его рану? Ставить его перед выбором только с помощью ребенка… Однажды его уже шантажировали.

Она проговорила это с раздражением, думала, что мама будет настаивать, но опять ничего особенного не произошло.

Мама улыбнулась своим мыслям и произнесла:

— А что, мне давно пора быть бабушкой. Кроме меня и Таси, у всех моих подруг уже есть внуки. А у Таси, если ты помнишь, и детей-то не было.

— Знаешь, — улыбнулась, вспоминая, Наташа, — мне моя бывшая однокурсница предложила в случае чего жить у нее в квартире.

— В каком, интересно, случае? — насторожилась мама.

— Если ты будешь возражать.

— Спохватились! Такие беспокойства происходят в семье, где дочь — девица на выданье, а ты самостоятельная взрослая женщина. Конечно, хотелось бы, чтобы у ребенка был отец, но мы пока, слава Богу, при силе, поможем.

Больше всех, как ни странно, обрадовался будущему племяннику Валерка.

— Я уверен, будет парень, — утверждал он и смотрел не скрываясь на живот сестры, словно тот мог вырасти прямо на его глазах. — Наташка, будешь сидеть дома до трех лет, не меньше. И не возражай! Я тебе пособие буду выплачивать: двести долларов в месяц. Пока. А там, если мой проект удастся реализовать, и все пятьсот.

— Ты посмотри, миллионер! Ротшильд! — подкалывал его отец, но по всему было видно, что ему приятно такое внимание сына к своей сестре.

Наташе без особого труда удалось примирить отца и брата, так что на некоторое время в семье Селивановых воцарилась идиллия.

Отец, улучив минутку, когда он остался наедине с дочерью, тоже ее ободрил:

— Не дрейфь, дочка! Неужто мы всем миром одного ребятенка не вырастим?

В общем, родные сплоченно выступили в поддержку решения Наташи оставить ребенка. Многие женщины в ее положении могли бы только мечтать о таком внимании к себе. Казалось бы, радуйся, но что-то мешало Наташе наслаждаться разливавшимся вокруг нее благоденствием. Она полюбила сидеть в своей комнате наедине, уставившись куда-то в одну точку, и думать, думать…

А почему, собственно, она уверила себя, что Валентин вернулся к Тамаре? Потому что так было легче оправдывать свое бегство?