Чужой муж - Кондрашова Лариса. Страница 7

«Хочешь не хочешь, — сказал ей внутренний голос, — а время упустила. События покатились, как ком с горы. Покуражиться ей захотелось. Вот и получай!»

В комнате между тем разгорались страсти.

— Пальчевский, ты меня знаешь!

— Имел возможность узнать.

— Учти, я устрою такое, будет тошно и тебе, и ей! — Она передразнила: — «Наташу не тронь!» Еще как трону! Идиллию развели. По мне, если хочешь знать, вот ТАКОЕ — хуже физической измены. Там — мужик штаны надел и обо всем забыл. До другого раза. А здесь — сю-сю, вздохи, томные взгляды… Я эту хренотень вам поломаю!

Тамара выскочила из комнаты и примчалась в кухню к Наташе.

— Сидишь радуешься? Довольна, что семью поломала?

Что называется, с больной головы на здоровую. Наташа была ошеломлена и не сразу ответила. Но поскольку Тамара нависала над ней в ожидании, то мяукнула первое пришедшее в голову:

— Ты считаешь меня во всем виноватой?

— Считаю. На фиг ты сунулась со своими деньгами? Милые бранятся — только тешатся. Свои собаки грызутся — чужая не мешай! Ты бы на водку деньги не дала, посмеялись бы и забыли. Или ты такого момента и ждала?

— Тамара, что ты несешь?!

— Несу то, что взяла! Не думаешь же ты, будто я тебе своего мужа вот так и отдам, за здорово живешь? На твои проклятые деньги!

Она бросила Наташе под ноги купюры, так что они разлетелись веером по всей комнате, и отошла, чтобы видеть и Наташу, и вышедшего из комнаты Валентина.

— А теперь слушайте меня, голубки! Я даю вам полчаса. Слышите, полчаса на то, чтобы прийти в себя и осознать, что нет Ассоль, капитана Грэя, а есть женатый человек и одинокая женщина, возжелавшая чужого мужа…

— Да не желала я никого!! — закричала Наташа.

Она и в самом деле никогда прежде не воспринимала Валентина иначе, кроме как женатого человека, мужа своей подруги. Думала, конечно, что Тамаре повезло: муж у нее хороший, добрый, разве что несколько флегматичный. Вот и все мысли о нем.

Но теперь Тамара своими инсинуациями направила ее мысли в иное русло. То есть Наташа подумала о том, почему столько лет Валентин живет в унижении, с женщиной, которая ему совершенно не подходит… Причем от своей крамольной мысли даже не ужаснулась. Наверное, потому, что была зла на подругу. Дружба еще не предлог для хамства. Или Пальчевская просто демонстрирует свою суть, которую Наташа старалась прежде не замечать?

Если подумать, она всегда ни с кем не считалась. Да и с Наташей тоже — пока не сталкивались их интересы. И пока можно было время от времени собираться на девичник и трепаться о том о сем…

— Возможно, я тебе и поверю, — между тем продолжала Тамара. — Если ты исправишь ошибку, которую совершила.

Опять этот тон! Если они обе виноваты, то почему Тамара игнорирует свою вину, а все сваливает на Наташу? Думает, и она должна ее бояться, как Валентин?

— Вообще-то, я думаю, ты не врешь, — с издевкой продолжала та, — но Валик отчего-то решил, что может остаться с тобой. Иначе со мной не стал бы ссориться. И знаешь почему?

— Почему? — растерянно переспросила Наташа.

— Потому что ты дала ему надежду.

Надежду? Это же надо такое придумать! В чем это выразилось? В том, что Наташа оставила его ночевать? И постелила ему на этой узкой кушетке? И собиралась накормить завтраком?

Тамара сняла с вешалки куртку Валентина и бросила ему:

— Одевайся!

Куртка так и упала на пол, а Валентин спокойно покачал головой и проговорил:

— Ты торопишься. У нас с Наташей есть еще тобой подаренные полчаса.

— У вас с Наташей? — с нажимом повторила Тамара, словно не могла поверить в услышанное.

— У нас с Наташей.

За Тамарой с громким стуком захлопнулась дверь, и в квартире настала прямо-таки оглушительная тишина.

Наташа вернулась на кухню и собрала валявшиеся на полу деньги. Ну вот, а думала, придется до зарплаты занимать! И ничуть не обеспокоилась, в каком виде предстала перед Валентином: ползает по полу, деньги собирает…

А он немного постоял и пошел в комнату складывать белье, которое она ему постелила.

— Это куда можно положить?

Наташа машинально взяла из его рук стопку белья, подушку, одеяло и отнесла в шкаф. Двигалась по своей вдруг ставшей тесной квартирке и все недоумевала: как могла ее тихая обитель стать ареной такой ожесточенной жизненной битвы? Наташа никогда не была воином. Рыть окопы — это пожалуйста, но брать в руки винтовку…

А Валентин между тем спокойно пошел на кухню. Не хотел мешать Наташе наводить в комнате порядок. И в самом деле, идиллия. Два любящих супруга проснулись в воскресное утро. На работу идти не нужно, и поэтому оба не торопятся.

Интересно, зачем Валентину эти полчаса? Решил над женой покуражиться, попугать ее?

Она тоже побрела на кухню. Отчего-то Наташе представлялось, что Валентин сидит, схватившись за голову, и на его лице написано отчаяние.

Ничего подобного. Ее нечаянный гость налил в чашки чай себе и ей и теперь резал хлеб для бутербродов. Как он может?! В такое время думать о каких-то бутербродах! Да еще так аккуратно, не торопясь, намазывать на хлеб масло!

Наташа никак не могла успокоиться. Ее бросало из стороны в сторону. Вернее, ее мысли. То есть думала она то о распоясавшейся Тамарке — в конце концов, чья это квартира и что она себе позволяет: врываться, предъявлять какие-то ультиматумы, кричать на хозяйку. То о Валентине, который расположился у нее дома, как будто Наташа и вправду дала ему какую-то там надежду. Он что же, думает, будто она и в самом деле оставит его у себя? Чтобы вся фабрика и весь город на нее пальцами показывали?

— Это ничего, что я у тебя хозяйничаю? — будничным тоном поинтересовался он.

— Пожалуйста, — пожала плечами Наташа, изо всех сил старавшаяся так же, как и он, выглядеть спокойной.

Она присела на краешек табуретки, будто не у себя дома, а у него в гостях.

— Я положил тебе три ложки сахара.

— Обычно я кладу две.

— Ничего, сегодня тебе нужно побольше глюкозы, — пошутил он и без перехода спросил: — Переживаешь? Решила принять поставленные условия?

— Думаешь, ты мог бы остаться?

Она имела в виду, что Тамара не позволит. Но он не думал о жене, а интересовался именно ее мнением.

— Если бы ты позволила.

— Но зачем? Из этого все равно ничего не выйдет.

— Почему?

Наташа смутилась. Что ему на это сказать? «Ты мне не нравишься»? Или: «Ты не в моем вкусе»? Но это неправда — если бы Валентин был свободен… Вот именно, в этом все дело, и нечего делать вид, будто от решения Наташи что-то там зависит.

Нет, мелькнула на мгновение мыслишка: а что, если плюнуть на Тамару… Но Наташа задавила ее в зародыше. Почему? Да потому, что Валентин оказался в ее квартире и в ее жизни… по-дурацки, ненормально, непорядочно! Никто ее поступка не одобрит. И если Наташа оставит Валентина, то ей придется принять удар на себя. Он-то как бы уже отстрелялся. Тамара потребовала, чтобы супруг вернулся домой, но Валентин отказался.

Тамара отступилась от него на время, потому что она прекрасно знает, кто в противостоящей обороне слабое звено. И сейчас все свои полки она направила именно туда. То есть напала на Наташу.

Что она может сделать Валентину? А ничего. Он пострадавшая сторона. Его унизили, а он ответил. Если на то пошло, многие его одобрят.

А вот на сторону Наташи вряд ли кто встанет. Решат, что она всего лишь воспользовалась ситуацией. Тут Тамара права…

Валентин по-своему истолковал ее молчание.

— Все правильно. Даже если бы ты меня оставила, — пробормотал он, когда молчание уже стало тяготить обоих, — Тамара с таким положением никогда не смирится. Тут, как говорится, к бабке не ходи. И не потому, что без меня не может, а потому, что кто-то посягнул на ее собственность…

— Ты так спокойно говоришь — собственность. Валентин, ты хоть понимаешь, во что себя превратил? Даже я, по натуре конформист, и то не выдержала. Встала на твою защиту. Теперь вот получаю за свою слабость по полной программе.