Узы тьмы (ЛП) - Макмастер Бек. Страница 32

Потом она увидела мужчину, который смотрелся в зеркало. Она не могла разглядеть его лица, только спину и камзол хорошего кроя, но отражение казалось намного старше обладателя. Перья седины на висках, сеточка морщин вокруг ртутно-серых глаз. И он будто смотрел прямо на Клео, будто видел ее за своим плечом. Мужчина потянулся вперед, коснулся зеркала, и оно взорвалось, вдребезги разбив его взрослое отражение.

Образы сменяли друг друга. Тот же мужчина вдруг разделился на трех, и каждого потянуло в разные стороны. Потом он стоял в комнате, к нему подкралась тень и ударила в спину. Брызнула кровь, затмив видение, а когда она вся стекла, Клео увидела три сверкающих реликвии вокруг высеченной пентаграммы. Около дюжины фигур в мантиях стояли на коленях, бормоча заклинания, а мужчина лежал внутри кольца, прибитый к полу, с окровавленной вскрытой грудной клеткой.

На смену пришла слишком хорошо знакомая картина. Гибель Лондона, только на сей раз Клео это не снилось. Все началось с привычного чувства ужаса, бурлящих над Лондоном облаков и с криком убегающих людей. Молния пронзала темноту, стремясь к чему-то, что не должно освобождать, к чему-то, способному уничтожить целый город. Клео в одиночестве стояла на городских улицах, не в силах ничего сделать с этой наступающей тьмой. Порывы ветра сносили дома, сбивали с ног людей.

Как и всегда, она погрузилась в свое видение и не могла сбежать.

— Нет, — прошептала Клео, хотя это слово тут же унесли ветра, что хлестали за ее спиной.

Туча неумолимо двигалась в ее сторону. Клео никогда не видела конца этого ночного кошмара, да и не хотела. Все всегда одно и то же. Всегда жуткая и безжалостная картина, высасывающая из мира даже малейшую надежду.

— Останови это, Клео! — сказала она самой себе, не в силах отвернуться. — Просыпайся!

Видение размылось по краям, словно ее физическое тело выдергивали из медитации. А потом что-то необычное привлекло внимание Клео.

На этот раз вверх поплыли искорки золотого света, словно в противовес тьме. Совсем крохотные и незначительные, хотя теперь казалось, что тьма не сможет поглотить весь мир.

С трудом дыша, Клео вынырнула из медитации. Она понятия не имела, что все это может значить, но по крайней мере уже не кричала.

Клео долго сидела с прижатыми к груди коленями, пока пот стекал по лицу. Она чувствовала себя совершенно выжатой, словно пробежала несколько миль.

Что же делать? Она не упустила знаки. Вот они. Себастьян как-то связан с ее самым ярким кошмаром. Так же как и Верховный, и ее отец. Видение скоро сбудется, и она совсем этого не хочет.

«Твое желание ничего не значит. Сделай что-нибудь».

«Но что? Я всего лишь девушка, запертая в своем кукольном домике».

Клео впилась ногтями в ладони. Видение пришло неспроста. Она единственная знает, что грядет, и способна как-то помочь и остановить катастрофу. Такова цена предвидения.

Заставив себя подняться на ноги, Клео долго ходила по комнате. Что же предпринять? Непохоже, что обращение к Верховному приведет к катастрофе. Штормовые облака уже собирались на горизонте, и она просто единственная способна почувствовать их приближение.

Отрицание этого факта не поможет.

И вышагивание по комнате тоже.

Однако в видении была одна золотая искорка, которая устояла перед нависшей опасностью. Хороший знак. Клео вообще впервые увидела какой-то намек на решение надвигающейся катастрофы. Была ли она сама этой искоркой? Или это значило, что если она выйдет на связь с Верховным, то как-то выведет на поле нового игрока? Клео не знала, но это давало хоть какую-то надежду.

Итак, надо обратиться к Верховному. Убрав на место кристаллы, Клео вытащила из-под кровати письменные принадлежности. Чаще всего она диктовала свои письма миссис Пендлбери, но лет в тринадцать поняла, что в жизни может настать такое время, когда она не захочет, чтобы кто-то видел ее переписку. И с помощью линейки и небольшого приспособления, которое прижимало ту к листу бумаги, научилась аккуратно выводить буквы. Одна из служанок, Элли, была грамотной, и за несколько фунтов стала глазами Клео. Получалось не особо разборчиво, но Элли всегда удавалось распознать, что же написала госпожа.

Клео долго размышляла, что сказать. Наконец она взяла перо и принялась выводить записку. Придется дополнительно заплатить Элли, чтобы ее младший брат доставил послание адресату.

Глава 12

В отеле «Виндзор» не оказалось ни единого следа Морганы, впрочем, Ианта и не надеялась что-то найти. Разумеется, тварь съехала, как только забрала Луизу. Кроме того, непросто спрятать похищенного ребенка в общественном месте так, чтобы не пошли слухи.

Из-за свойственного всем колдунам аппетита Ианта и Люк задержались в «Виндзоре» на поздний обед. Ей приходилось заставлять себя быть прагматиком. В первые четыре дня после исчезновения дочери Ианта сама едва ела и сильно отощала, пока не стала шататься от слабости. В таком состоянии ей с бывшей женой Верховного уж точно не тягаться.

Поэтому теперь Ианта проглотила белый суп, два бифштекса и, к большому удивлению официанта, еще и крем-брюле. На вкус все казалось пеплом, но она заставляла себя есть, видя в питании способ достижения цели. Люсьен справился с супом и ложкой ее десерта, прежде чем отодвинул от себя креманку.

— Не голоден? — спросила Ианта, внимательно за ним наблюдая.

— Не привык к обильной пище.

Темные круги от усталости под его глазами потихоньку начали пропадать, но жестко очерченные впадины под скулами указывали на стесненность жизненных обстоятельств в последние несколько месяцев. В конце концов, он уже съел чуть больше, чем раньше, что само по себе хороший признак.

— Что ж, почему бы нам не выяснить, что Моргана планировала делать с дневником лорда Ретберна? Может, немного развлечемся.

— Ты ведь никогда с ним не встречалась, правда? — с легкой горечью улыбнулся Люсьен. — Я не удивлен, что он путался с Морганой. Жаль только, что их связь затронула и меня.

— Есть предположения, чем они занимались?

Они как раз выбрались на улицу, и он напрягся и слегка ссутулил плечи.

— Нет. Без понятия.

Ианта подозревала, что Люк обеспокоен сильнее, чем готов признать. Она искоса окинула его взглядом из-под ресниц.

— Ну, тогда вперед выяснять. Хоть от одной проблемы избавимся.

— Хорошо.

Вероятно, виной всему то, что она отвлеклась на Люсьена, или нехватка сна, растянувшаяся на много ночей, но Ианта уже была на середине улицы, когда увидела экипаж из лакированного черного дерева. Она невольно ахнула, разглядев золотой герб на двери, и резко остановилась, наблюдая за пассажирами. Из экипажа вышел высокий и худощавый мужчина в безупречном твидовом костюме и помог спуститься на землю стройной девушке в одеянии нежно-голубого оттенка. Однако Ианта едва ее заметила — она смотрела только на мужчину. Проклятье. Возраст едва оставил на нем свои следы: походка по-прежнему была уверенной, темные волнистые волосы аккуратно напомаженными, жесткий рот как и всегда замер тонкой чертой, словно ничего во всем мире не радует его обладателя… и никогда не радовало.

Люсьен подошел к Ианте и взял за предплечье:

— Что с тобой?

Какая-то часть ее разума продолжала работать, хотя тело оцепенело от шока и страха. Она слышала, что он женился во второй раз. Вот бедняжка.

— Н-ничего. — Ианта отвернулась и не глядя направилась в противоположном направлении. Куда-нибудь. Не важно. Просто прочь отсюда.

Сзади раздались шаги Люсьена.

— Кто-то знакомый?

«Нет. Не особо. На самом деле, совсем нет».

— А ты не узнал герб на экипаже?

Он нахмурился:

— Ad servium veritatum?

— «Служить истине», — перевела Ианта. — Это эмблема Комитета по надзору над колдовством.