Пуаро ведет следствие - Кристи Агата. Страница 26

— Это все, что вы можете мне сообщить?

— Да.

— И вы ничего не упустили, милорд?

— Ну, есть одна странность…

— Да?

— Машина премьер-министра, отвозившая его на вокзал, не вернулась в гараж. Полиция торопилась допросить О'Мерфи, поэтому немедленно был объявлен розыск. Машину обнаружили возле одного из сомнительных ресторанчиков в Сохо, известного нам как место встреч немецких шпионов.

— А шофер?

— Его так и не нашли. Он тоже исчез.

— Итого, — задумчиво протянул Пуаро, — Исчезли два человека: премьер-министр во Франции и О'Мерфи в Лондоне.

Он вопросительно посмотрел на лорда Эстера, но тот лишь обескураженно развел руками.

— Знаете, мосье Пуаро, если бы вчера кто-то намекнул мне, что О'Мерфи предатель, я рассмеялся бы этому человеку в лицо.

— А сегодня?

— А сегодня я не знаю, что и подумать. Пуаро серьезно кивнул и снова взглянул на свои часы-луковицу.

— Насколько я понимаю, у меня carte blanche', господа, — во всех отношениях, да? Я должен иметь возможность попадать куда мне нужно в любое время — как только мне это потребуется.

— Разумеется. Через час в Дувр отправляется специальный поезд с лучшими силами Скотленд-Ярда. В вашем распоряжении постоянно будут находиться боевой офицер и служащий уголовной полиции. Этого достаточно?

— Вполне. И еще один вопрос, перед тем как вы уйдете, мосье. Что заставило вас прийти? Я имею в виду, прийти сюда? Я так мал и незаметен в этом вашем великом Лондоне…

— Мы разыскали вас по рекомендации и горячему настоянию одного вашего великого земляка.

— Comment? [54] Мой добрый друг префект?

Лорд Эстер покачал головой.

— Особа гораздо более высокая. Чье слово некогда было законом в Бельгии. И в недалеком будущем — Англия поклялась в этом! — будет снова.

Рука Пуаро взлетела в торжественном салюте.

— Да будет так! Мой повелитель не забывает… Мосье… Я, Эркюль Пуаро, буду служить вам верой и правдой. Бог даст, еще не слишком поздно. Но пока все темно… Пока ни малейшего просвета…

— Ну что, — нетерпеливо вскричал я, как только дверь за посетителями закрылась. — Что вы об этом думаете?

Мой друг торопливо, но как всегда ловко и аккуратно собирал свой дорожный саквояж. Он задумчиво покачал головой.

— Не знаю. Право, не знаю. Мой разум оставил меня.

— Однако вы заметили, что, чем возиться с похищением, куда проще было бы хорошенько ударить его по голове, — не унимался я.

— Прошу прощения, mon ami, я так не говорил. Вне сомнения, похищение — это как раз то, что им нужно.

— Это почему же?

— Потому что неуверенность порождает панику. Это во-первых. Погибни премьер-министр, катастрофа была бы ужасной, но очевидной — с ней рано или поздно справились бы. В нашем же случае мы наблюдаем полнейший тупик. Объявится премьер-министр или нет? Жив он или мертв? Никто не знает, и, пока это так, не будет предпринято ничего определенного. А как я уже сказал, неопределенность порождает панику, то есть именно то, ради чего и стараются наши враги. Опять же, если похитители держат премьер-министра в каком-нибудь укромном месте, у них большое преимущество: они могут договариваться с обеими сторонами. Немецкое правительство отличается отвратительной скаредностью, но в данном случае из него наверняка удастся вытянуть весьма приличную сумму. И наконец, похищение, в отличие от убийства, не карается смертной казнью. Как видите, это именно то, что им нужно.

— Но если так, почему они сначала пытались его убить?

Пуаро раздраженно дернул плечом.

— А вот этого я как раз и не понимаю! Необъяснимо! Невероятная тупость! Подготовить — и прекрасно, кстати сказать, подготовить — похищение, а потом взять и чуть не пустить все насмарку ради дурацкого спектакля, достойного разве что дешевого вестерна, и такого же не правдоподобного. С кучей людей в идиотских масках, всего в двадцати милях от Лондона!

— Возможно, эти два происшествия никак не связаны между собой, — предположил я.

— Да нет же, Гастингс, не бывает таких совпадений. Теперь дальше: кто, собственно, предатель? Без него тут никак не обошлось; по крайней мере, в первом случае. Но кто: Дэниелс или О'Мерфи? Это непременно один из них, иначе почему машина свернула с маршрута? Сомнительно, чтобы премьер-министр участвовал в попытке собственного убийства. Сам ли свернул О'Мерфи, или ему приказал Дэниелс?

— Конечно, сам.

— Очевидно, поскольку, прикажи ему Дэниелс, премьер-министр наверняка поинтересовался бы о причинах такого распоряжения. Однако здесь слишком много «если», и все они противоречат друг другу. Если О'Мерфи чист, почему он свернул? А если нет, почему уехал, как только стали стрелять, спасая тем самым жизнь премьер-министра? И опять-таки: если он честен, то почему, доставив премьера на вокзал, тут же прямиком направляется в логово врага?

— Выглядит скверно, — признался я.

— Будем последовательны. Что мы имеем за и против каждого из этих двух? Сначала О'Мерфи… Против: подозрительный сход с маршрута, ирландское происхождение и крайне сомнительное исчезновение. За: поспешность, с которой он вывел машину из-под обстрела, спасая жизнь премьер-министра, служба в Скотленд-Ярде и — исходя из доверенного ему поста — отличный послужной список. Теперь Дэниелс. Против: кроме неясного происхождения и совершенно не подобающих англичанину способностей к языкам, нет ничего. (Простите, mon ami, но как полиглот вы решительно не состоялись.) За: найден усыпленным, связанным и с кляпом во рту, что вроде бы говорит о его непричастности.

— Это мог сделать и его сообщник — для отвода глаз.

Пуаро покачал головой.

— Французская полиция знает толк в таких штучках. Кроме того, по достижении цели, то есть удачном похищении премьер-министра, ему не было нужды оставаться. Нет, его сообщники могли, конечно, усыпить его и связать, но лично я не в состоянии понять, чего бы они этим добились. Отныне и до тех пор, пока дело не прояснится, он будет совершенно для них бесполезен, находясь под пристальным наблюдением полиции.

— Может, он должен был направить их по ложному следу?

— Тогда почему он этого не сделал? Он сообщил только, что ему к лицу прижали какую-то тряпку и больше он ничего не помнит. Это совсем не похоже на ложный след.

— Ну, — протянул я, взглянув на часы, — думаю, самое лучшее сейчас — это отправиться на вокзал. Возможно, разгадка находится во Франции.

— Возможно, друг мой, но лично я в этом сомневаюсь. М-да, невероятно… чтобы премьер-министра не смогли найти на вполне определенной территории, где и спрятать-то его практически невозможно. Если контрразведка и полиция двух стран не нашли его, что могу я?

На вокзале нас встретил сэр Додж.

— Это детектив Барнс из Скотленд-Ярда и майор Норман. Они будут в полном вашем распоряжении. Удачи! Положение прескверное, но я не теряю надежды. Теперь простите, я должен спешить…

И министр поспешно удалился. Мы перекинулись парой слов с майором Норманом. Среди людей на платформе я увидел маленького, похожего на хорька человечка, который разговаривал с высоким блондином. Это был старый знакомый Пуаро — инспектор Джепп, считавшийся одним из самых толковых сотрудников Скотленд-Ярда. Он подошел и жизнерадостно поприветствовал моего друга.

— Слышал, вы тоже задействованы. Чистая работа! Так ловко все провернуть! Только не верю я, что они долго продержатся. Наши ребята прочесывают там каждый сантиметр. Французы тоже. Сдается мне, еще пара часов и им крышка!

— И премьеру, возможно, уже, — мрачновато вставил высокий детектив.

Лицо Джеппа вытянулось.

— Да… Только мне почему-то кажется, что он жив.

Пуаро кивнул.

— Да-да. Он жив. Только вот найдут ли его вовремя? Я, как и вы, думал, что они не смогут скрывать его так долго…

Прозвучал свисток, и все поспешили в вагон. Поезд нехотя тронулся и лениво потянулся со станции.

Странная это была поездка. Всюду люди из Скотленд-Ярда… Везде разложены карты Северной Франции, пальцы, обгоняющие друг друга в путешествии по обозначенным городам и дорогам… И у каждого — своя версия. Обычная словоохотливость изменила на этот раз Пуаро, и он молча забился в угол с видом обиженного ребенка. Зато я нашел занимательного собеседника в лице майора Нормана, и путешествие пролетело незаметно. В Дувре меня немало позабавило поведение Пуаро. Едва взойдя на палубу корабля, он мертвой хваткой вцепился в мою руку, с ужасом всматриваясь в поднимающиеся волны.