На дальних рубежах - Мельников Геннадий Иванович. Страница 16

— О, да я вижу, вы большой патриот Владивостока. Неужели там так хорошо живется? Или, согласно известной пословице, всякая лягушка?..

Павел Федорович несколько смутился и признался:

— Конечно, не очень… Санитарные условия города удовлетворительными назвать нельзя. Большинство домов, принадлежащих небогатому классу, построены на скорую руку, противу всяких правил гигиены, весьма тесны и холодны. Дома в основном деревянные, лесу-то вокруг сколько угодно, тайга обступила тесно, но строят наспех, иногда наружные стены состоят только из одной плахи, а то и доски. Удобств при домах никаких нет, разве что умывальник в сенях. Особенно неблагоприятные санитарные условия представляют Китайский квартал, Семеновский покос, Линейная и Матросская слободки, которые большей частью состоят из фанз или жалких лачуг. Улицы труднопроходимы и грязны во всех отношениях. Жители этих слободок и кварталов народ бедный, чернорабочие — китайцы, корейцы, русские рабочие, но их очень немного, и семейства нижних чинов. Все они живут очень тесно, скученно и в высшей степени грязно в своих или снимаемых фанзах. Но за последние годы в городе в большом количестве стали возводиться каменные здания, а их стараются ставить по возможности удобными.

— Понятно, — кивал головой Сергей Юльевич и, чтобы осветить еще одну проблему, невинно заметил: — Конечно, где грязь, там и болезни, особенно инфекционные.

— Да, — огорчился Павел Федорович, — хвастать мне особенно нечем. Хотя и нет таких вспышек эпидемий, как в других местах империи. Здесь многое зависит от климата, знаете ли, а он у нас довольно хорош. Побережье, правда, сыро и туманно, в весенние и летние месяцы особенно, но верст за двадцать от моря климат вполне можно назвать континентальным. Перепад температур бывает довольно большим, однако особого вреда здоровью людей это не доставляет. К тому же край заселен довольно редко, поэтому и вспышки заболеваний широко не распространяются. Кстати, надо отметить, заболеваемость в Приамурском военном округе по этим причинам считается одной из низших в числе других. Так же и среди гражданского населения.

Правда, в последнее время участились случаи распространения детских заразных заболеваний — кори, оспы, скарлатины, дифтерита, но нам удалось выяснить, что они завозятся с переселенческими партиями. Поэтому после прихода парохода с переселенцами их на неделю-другую помещают в изолированные бараки на карантин. Вот среди взрослого населения у нас были случаи заболеваний брюшным и сыпным тифом, хотя смертность от него была не выше нормального процента. Положение осложняется еще и тем, что У нас существует дополнительная опасность заноса инфекционных заболеваний, чаще всего холеры, из сопредельных стран. Лет шесть назад, да, в восемьдесят шестом, из Кореи или Японии была завезена холера. Она быстро распространилась среди китайского и корейского населения. Мы сперва не обратили внимания, потому что инородцы прячут и тайно хоронят своих мертвецов, но потом заметили случаи появления на улицах трупов с признаками холеры. Да и корейцы стали сниматься своими общинами и уходить в окружающие город сопки, где располагались табором. Мы сожгли брошеные ими фанзы и сейчас осуществляем строжайший контроль. Проверяем все приходящие пароходы и с нечистым по холере патентом держим на обсервации до выяснения причин и картины в целом. Но вот, в августе прошлого года, о нет, ошибся, годом ранее, холера все же проникла во Владивосток. Заболевания встречались не только среди инородцев, но и русские болели. Флотский экипаж был обнесен высоким забором, и контакты нижних чинов с гражданским населением прекращены, отчего не было ни единого случая болезни. Среди сухопутных войск, команды которого широко разбросаны по городу и области, заболевания, к сожалению, были.

— Кишечные заболевания распространяются, главным образом, из-за плохой воды, — назидательно заметил Сергей Юльевич. — С ней, надеюсь, у вас все в порядке? Горная страна, близость моря, обильные осадки проблем с водой не создают, я думаю?

Расспрашивая Павла Федоровича, внимательно его слушая и видя, что тот действительно влюблен в город и относится к нему по-хозяйски, Сергей Юльевич потихоньку загорался тайной мыслью, которая сперва робко зародилась, но, зародившись, требовала все новых и новых подкреплений, желая утвердиться прочно и толково. Сутью этой мысли было: а не воздвигнуть ли на берегах Тихого Океана крупный город-порт, как, скажем, Одесса или Архангельск, более того, Петербург, со значением не только военным, но, а то и преимущественно, торговым. Ведь сейчас все богатства Китая, Кореи и Японии вывозятся в Европу пароходами вокруг Азии или через Тихий Океан и Америку. Собственная наша торговая связь ограничивается жалкой чайной торговлюшкой, да и то редкими и небольшими верблюжьими караванами через Монголию и Забайкалье. Дорога к морю сулит выгоды далеко не только военные…

— А как спланирован город, каков его рельеф?

Павел Федорович опять смешался:

— Да уж не ахти… Улицы города расположены главным образом вдоль моря, не спланированы, довольно грязны и пересекаются глубокими оврагами. Лишь лицо города — его главная, Светланская, улица имеет и тротуары, и ночное освещение керосиновыми лампами, для стока воды прокопаны водосточные канавы, через овраги проложены насыпи. Но в большинстве город разбросан слободками — Солдатская, Линейная, Офицерская, Фельдшерская, Матросская, Каторжная, Корейская…. разграничивающимися оврагами, через которые переброшены мостки и узкие насыпи. Хотя, место в целом весьма красивое, простору для строительства города предостаточно.

— Павел Федорович, вы же знаете, что для строительства железной дороги, базой которой с восточной стороны стал Владивосток, нужны крупные людские ресурсы. Как у вас обстоят дела с ними?

— Дело в том, что возникновением своим Владивосток обязан не экономическому развитию Южно-Уссурийского края, представителем которого он сейчас является на берегах Восточного океана, а исключительно государственным целям правительства. Отсюда и наши сложности. Живут в городе преимущественно люди служащие и их семьи. И если офицеры переводятся или, по выходу в отставку, уезжают в Европейскую Россию, но очень редко остаются, то нижние чины часто обзаводятся семьями и остаются городскими мещанами, находят работу и строят себе домишки. В последнее время, впрочем, в городе стали оседать и офицеры, появляются люди интеллигентные — врачи, чиновники, учителя, инженеры. Конечно, рабочей силой для строительства железной дороги они не являются. Правда, на Первой речке расположен поселок ссыльнопоселенцев, бывших каторжан, не отбывших еще срока каторги. Они заняты на очистке ретирадных мест, по строительной части морского ведомства и других казенных работах. Но для строительства дороги мы нашли буквально неисчерпаемый резервуар и, можно сказать, совсем рядом — в соседних странах. В прошлом году, начиная работы, мы испытывали громадный недостаток в рабочей силе, осложненный рабочими волнениями, но тут буквально нахлынули корейцы, китайцы и, представьте себе, японцы. Так что с этой стороны затруднений не возникает.

— Хорошо, будем считать, что эта проблема уже решена. А как обстоят дела с промышленностью как технической базой железной дороги?

— Кое-что мы уже имеем. У нас есть небольшой казенный механический завод при Владивостокском порте и кораблестроительные мастерские. Казенный механический завод обслуживает, главным образом, военные корабли и обладает всеми возможностями для их ремонта, в том числе и доком, небольшого, правда, калибра. Сейчас, впрочем, строится сухой док для ремонта морских судов любого водоизмещения. Есть заводики и по обеспечению необходимыми строительными материалами — известковый, кирпичный, лесопильный.

— Павел Федорович, вы человек военный, служите в Приамурском крае очень долго и, без сомнения, всесторонне и глубоко осведомлены в военном аспекте этой проблемы. Не скрою, чтобы добиться крупных ассигнований и ускорить строительство дороги, мне желательно рассчитывать на поддержку военного и морского министров. Не могли бы вы подсказать, насколько реально я могу полагаться на их содействие?