Пять поросят - Кристи Агата. Страница 31

До тех пор пока ничего не случится. Когда я посмотрел на часы, оказалось, что уже довольно поздно, и мы с Анджелой буквально побежали на обед. Все только рассаживались за столом — все, кроме Эмиаса, который остался в Оружейном саду работать, что для него стало почти правилом. Как он умно поступил, сделав это и сегодня, подумал я, ибо за обедом у нас царила какая-то неловкость.

Кофе мы пили на террасе. Я плохо помню, как вела себя и как выглядела Кэролайн. Во всяком случае, обеспокоенной она не казалась. Скорей, сдержанной и притихшей. Вот уж поистине сатана в юбке! Ибо нужно было иметь сатанинскую волю, чтобы так хладнокровно отравить человека. Если бы она схватила револьвер и выстрелила в него — это я бы еще мог понять. Но продуманное, хладнокровное, сводящее счеты убийство… И такое спокойствие…

Она встала и самым естественным голосом объявила, что отнесет ему кофе. И ведь она уже знала — не могла не знать, — что застанет его там мертвым. С ней пошла мисс Уильямс. Не помню, Кэролайн попросила ее об этом или она вызвалась сама. Вроде Кэролайн.

Две женщины ушли. Через минуту-другую вслед за ними пошел и Мередит. Я только было принялся придумывать предлог, чтобы последовать за ним, как он снова появился на дорожке, спеша к нам. Лицо у него было пепельно-серым.

— Доктора… быстро… Эмиас. — задыхаясь, проговорил он.

— Он болен? — вскочил я. — Умирает?

— Боюсь, он уже умер… — ответил Мередит.

На мгновенье мы забыли про Эльзу. Но она вдруг вскрикнула. Это был леденящий душу вопль.

— Умер? Умер?.. — И она бросилась бежать. Я и не знал, что человек способен так бегать — как олень, как раненый зверь. И как жаждущая мщения фурия.

— Беги за ней, — выдохнул Мередит. — Я позвоню. Беги за ней. Кто знает, что она там натворит?

Я бросился вслед изо всех сил. Она вполне была способна убить Кэролайн. Никогда я не видел столько горя и столько неистовой ненависти. Вся видимость культуры и образованности слетела с нее. Сразу стало ясно, что ее отец, дед и бабка со стороны матери были фабричными рабочими. Ее лишили ее любовника, и в ней взыграла простолюдинка. Если бы могла, она расцарапала бы Кэролайн лицо, вцепилась бы ей в волосы и сбросила бы ее через парапет. По какой-то причине она решила, что Кэролайн нанесла ему удар ножом. Она все перепутала.

Я придержал ее, а затем ею занялась мисс Уильямс. Должен признать, действовала она очень разумно. Она заставила Эльзу опомниться, велев ей помолчать, потом) что нам совершенно ни к чему шум и крики. Она была сущая мегера. Но сумела сделать все, как нужно. Эльза стихла — стояла, всхлипывая и дрожа.

Что же касается Кэролайн, то, насколько я помню, маска с нее сразу слетела. Она стояла совершенно спокойно — в трансе, сказали бы вы. Только глаза выдавали ее. Они были начеку — настороженно и спокойно оглядывали всех. Она начала, по-моему, бояться…

Я подошел и заговорил с ней. Не думаю, что мои слова услышали две другие женщины.

— Проклятая убийца! Ты убила моего самого близкого друга! — еле слышно прошептал я.

— Нет… О, нет… Он… сам… — отшатнувшись, сказала она.

Я посмотрел ей в глаза.

— Расскажи это полиции, — посоветовал я.

Она последовала моему совету, но ей не поверили.

Конец рассказа Филипа Блейка.

Рассказ Мередита Блейка

Дорогой мсье Пуаро!

Как я вам обещал, я принялся за описание всего того, что помнится мне касательно трагических событий шестнадцатилетней давности. Прежде всего я хотел бы подчеркнуть, что я тщательно обдумал все сказанное вами во время нашей недавней встречи. И по размышлении я более, чем прежде, убежден в невиновности Кэролайн Крейл. И раньше трудно было поверить, чтобы она решилась отравить своего мужа, но отсутствие других версий и ее собственное поведение вынудили меня, не долго думая, присоединиться к общему мнению: если не она, то кто?

После нашей встречи я долго размышлял о версии о самоубийстве Крейла, которую выдвинула на суде защита, и, хотя эта версия в ту пору показалась мне совершенно нелогичной, теперь я полагаю уместным изменить свое мнение, исходя в первую очередь из того в высшей степени знаменательного факта, что Кэролайн сама в это верила. Если мы допустим, что эта очаровательная и благородная женщина была несправедливо признана виновной, тогда ее собственное неоднократно высказанное убеждение имеет серьезное основание. Она знала Эмиаса гораздо лучше, чем любой из нас. Если она считала самоубийство возможным, значит, имело место самоубийство, несмотря на скептическое отношение к такой версии всех его друзей.

Я попытаюсь развить эту теорию, предположив, что в Эмиасе Крейле были какие-то известные только его жене зачатки совести, скрытые от посторонних взглядов раскаяние и даже отчаяние из-за злоупотреблений, вызванных его бурным темпераментом. Я полагаю, такая мысль имеет право на существование. Возможно, эту сторону своего характера он раскрывал только перед женой. Хотя это несовместимо с его собственными, не раз слышанными мною высказываниями, тем не менее у большинства мужчин действительно присутствует никем не подозреваемая и зачастую не соответствующая их характеру черта, которая часто является сюрпризом для людей, близко их знающих. Почтенный и суровый человек, бывает, втихомолку ведет себя крайне непристойно. Вульгарный делец оказывается тонким ценителем искусства. Нетерпимые и безжалостные люди нередко обнаруживают невиданную доселе доброту. А великодушные и общительные порой проявляют себя как подлецы и подонки.

Поэтому вполне возможно, что Эмиасу Крейлу были свойственны приступы раскаяния и чем больше он неистовствовал в своем эгоизме, утверждая право делать, что ему заблагорассудится, тем сильнее мучила его совесть. Как это ни невероятно, но теперь я считаю, что так оно, наверное, и было. И я еще раз повторяю, что сама Кэролайн твердо придерживалась именно этой версии. Что очень важно.

А теперь рассмотрим факты, или, скорей, то, что осталось у меня в памяти, в свете моих нынешних убеждений.

Пожалуй, здесь было бы уместно упомянуть о разговоре, который состоялся у меня с Кэролайн за несколько недель до случившейся трагедии. Это произошло во время первого приезда Эльзы Грир в Олдербери.

Кэролайн, как я вам уже говорил, знала, что я отношусь к ней с глубокой симпатией и уважением. Поэтому в моем лице она видела человека, которому вполне могла доверять. Выглядела она далеко не радостной. Тем не менее я был удивлен, когда однажды она вдруг спросила меня, считаю ли я, что Эмиас всерьез увлечен девушкой, которую пригласил к ним.

— По-моему, ему интересно ее писать, — ответил я, — Ты же знаешь, как Эмиас способен загореться очередной работой.

— Нет, он в нее влюблен, — покачала головой она.

— Разве что чуть-чуть.

— А по-моему, сильно.

— Она очень хороша, я согласен, — сказал я. — А нам обоим известно, что Эмиас неравнодушен к женским чарам. Но ты уже давно должна знать, дорогая, что Эмиас по-настоящему любит только тебя. Ему свойственно увлекаться, но эта страсть продолжается недолго. Для него существуешь только ты, и, хотя порой он ведет себя скверно, это ничуть не влияет на его чувство к тебе.

— Именно так я всегда и рассуждала, — сказала Кэролайн.

— Поверь мне, Кэро, — попросил я, — это действительно так.

— Но на этот раз, Мерри, — продолжала она, — я боюсь. Эта девушка ужасно… ужасно откровенна. Она такая юная, такая настойчивая. Я чувствую, что на сей раз он увлекся всерьез.

— Но то, что она юная и такая, как ты говоришь, откровенная, — возразил я, — и послужит ей защитой. Вообще-то, женщины для Эмиаса — это дичь, на которую разрешено охотиться, но в случае с этой девушкой его ждет промах.

— Вот этого-то я и боюсь, — призналась Кэролайн. — Боюсь, что на сей раз он сам превратился в дичь. — И продолжала:

— Мне, как ты знаешь, Мерри, тридцать четыре. Мы женаты уже десять лет. По внешности я не иду ни в какое сравнение с этой Эльзой, я это понимаю.