Опасные манипуляции 4 (СИ) - Путилов Роман Феликсович. Страница 3

Бросив прощальный взгляд на фотографию господина Хлоева, что перерезал ленточку в каком-то сарае, с вывеской «Гипермаркет» над входом, я сладострастно улыбнулась — сегодня я уезжаю к тебе, мой милый пушистик. Я обязательно сделаю из твоего хвостика украшение на зимнюю шапку, чтобы радость нашей последней встречи оставалась со мной как можно дольше.

И вот я, холодная и собранная, нет, наверное, структурированная, как льдинка, сидела на обшарпанной скамейке у входа в администрацию города Н-ска и ждала, когда на крыльцо выйдет главный местный волколак и у меня будет возможность накоротке переговорить с ним. Где-то в здании управы мелькали ауры второго оборотня, что был в образе человека, когда меня похитили. Еще я чувствовала ауру финансиста Ваксина. Я очень надеюсь, что эти существа выйдут из здания вместе с боссом и мне не придется разыскивать их в закутках местной мэрии. Где-то на окраине города я чувствовала слабенькую ауру еще одного зверочеловека, который явно был болен или ранен. Скорее всего это была тварь, что Николай спихнул бампером джипа в пропасть. Но ничего, незачем ему мучиться, закончив с местными начальниками я посещу и его.

И вот, в преддверии моего триумфа, о котором я так долго мечтала, меня нашли Николай и Никсон, эта парочка, оказавшаяся в не том месте и не в то время. И если Нискон был неизменно счастлив, найдя меня, то увидев Жемчужного, я испугалась. Я просто видела огненные всполохи, что рвались из его ноздрей, настолько зол он был на меня. И я испугалась. Я просто испугалась, несмотря на могучую сущность, что сидела во мне и делала меня способной остановить сердце человека прикосновением ладони и разорвать могучего волколака на куски голыми, девичьими руками. Я почувствовала, что сейчас меня просто забросят на плечо и уволокут домой, подальше от опасности, в родную пещеру, не обращая ни малейшего внимания ни на мою колдовскую силу, ни на протесты, ни на слезы.

Глава 2

Людмила Сомова, колдунья.

— Ничего не хочешь мне объяснить? — злым шепотом прошипел Николай, придерживая за шею пса, который, единственный, горячо радовался нашей встрече, вертясь между нами и пытаясь облизать нас по очереди, раз уж мы не хотим целоваться.

— А я должна? — вместо того, чтобы радоваться, что меня, молча, не волокут в машину (или на чем там, Жемчужный прилетел, не на вертолете же?), я, сама понимая, что поступаю неправильно, пошла на обострение: — Я взрослая, самостоятельная женщина. У меня здесь личное дело. Я не жена тебе, в конце концов. Ты зачем вскочил?

— Где-то тут должен быть обязательно ЗАГС, думаю, что за несколько тысяч на с тобой распишут уже сегодня. — Николай крутил головой, смешно вытягивая шею.

— Да, сядь ты и успокойся! — я схватила Колю за руку и потянула вниз, на скамейку — своими прыжками он привлекал ненужное внимание: — Я не это имела в виду!

— Ты уверенна? — Жемчужный позволил себя усадить: — А то, мне показалось, что это единственная проблема твоей злости…

— Да, не дай Бог за тебя замуж выйти! — я сплюнула через левое плечо и попыталась постучать Коле по голове.

— А вот это было очень обидно. И грубо. — Николай надул губы, но через пару секунд бросил придуриваться: — Ладно, рассказывай, какого…?

— Глава местной администрации Хамзат Икрамович Хлоев — главный оборотень что убил мою прабабушку. Вернее, убил не он, но, он тут старший и за все должен ответить. Я еще чувствую двух оборотней, послабее. Один в администрации находиться, а второй, какой- то слабый, где-то за городом. Наверное, это тот, которого ты машиной в пропасть спихнул.

— Да ладно⁈ Там лететь было метров сто до низа, как он мог живым остаться?

— У оборотней сильная регенерация.

— Хрен с ними и с регенерацией. Что ты здесь высиживаешь?

— Жду, когда Хлоев с родственником выйдут и убью их обоих.

— Стесняюсь спросить, а почему ты никого в прошлый раз не убила, а поехала с ними на карьер. И позволь не поверить, если ты скажешь, что просто планировала заманить в укромное место и там, без помех, с этими, двухметровыми болонками, расправится. Больно вид у тебя в этот момент был не боевой. Так обычно выглядят жертвы, которые уже со своей участью смирился.

— Неправда. Я не смирилась. Просто не знала, что делать. И, вообще, с твоей стороны очень непорядочно мне об этом напоминать!

— Слушай, это вообще… за гранью! — Николай хватал воздух ртом: — Ты прошлый раз чуть не сдохла, теперь лезешь опять в тоже пекло.

— Сейчас я справлюсь. Я стала другой, я гораздо стала сильнее и просто раздавлю…- от пафоса моих слов меня саму покорежило, а Николай обидно заржал.

Черная волна злобы поднялась во мне, мне захотелось убить этого пересмешника, но я смогла удержать себя в руках, после чего просто наслала на Колю приказ сохранять молчание. Мужчина выпучил глаза, пытался двигать челюстью, но губы его оставались плотно сжаты. Я иронично подняла брови и чуть-чуть улыбнулась, самым кончиком рта:

— Что, не получается?

Николай, напрягся, покраснел, как будто у него поднялось давление, а потом просто заржал.

— Что, чаровница, у тебя не получается?

Я была поражена — я казалась себе такой могучей, сила так и бушевала во мне, а тут обычный человечишка…мужчина, поправила я себя, вернее, злого духа черной ленты, поселившегося в моей голове, обычный мужчина, не обладающий, я знаю точно, никакими сверхспособностями.

— Скажи мне — как, Коля?

Жемчужный сунул руку под футболку, после чего достал оттуда обычный крестик, всего лишь серебряный, на простом, черном шнуре.

— Освятил на гробе Господнем и теперь вся твоя волшба мне побоку.

— Ты хочешь сказать, что положил крест на гроб и…

— На Голгофу положил.

— То есть, этот крест полежал несколько секунд в том месте, где, пятьсот лет спустя, кто-то объявил, что там Его распяли и…

— Я не знаю, через сколько лет и, кто там что решал. Мне сказали — здесь Голгофа, я крестик и положил. В любом случае твое колдовство на меня не подействовала. Видела бы ты со стороны, как ты пыжилась. — Николай самодовольно хохотнул, чмокнул крест и сунул его под одежду.

Ну как так, не может этого быть. Я чувствовала какой-то обман — не мог обычный крестик так подействовать на мою силу. Или мог? Я, задумавшись, даже забыла, зачем я тут, но, долго пребывать в раздумьях мне не дали. Жемчужный подтолкнул меня в бок:

— Ну, так что ты здесь собралась делать?

— Дождаться, когда оборотни выйдут из здания и убить их. И еще Ваксина тоже. Он убийца и что-то против тебя лично замыслил. Ему тоже не жить.

— Ладно, допустим, ты успеешь добежать до автомобиля, пока эти оборотни не уехали, даже начнешь с ними драться, а дальше? Там, в здании, уверен, всегда сидит пара милиционеров с автоматом, на шум еще люди набегут… И что ты будешь делать? Весь поселок убивать будешь?

Я задумалась — действительно, когда представляешь картину в целом, то как-то все не правильно получается.

Мой спутник помолчал задумчиво, потом выдал новую порцию философствований:

— Я теперь понимаю, почему твои коллеги до наших дней не дожили.

— Какие коллеги?

— Ну эти, ваши… ведьмы, короче.

— Почему?

— Уверен, что так же, как ты, выскакивали на городскую или ярморочную площадь, дурь свою могутную показывать. Соперницу или врага убьют, или козленочком сделают, а что дальше делать — об этом она не думала, она же самая крутая в этой местности. А тут толпа народу набегает, с крестами и хоругвями, и со святой молитвою эту чудо-женщину волокут на костер или топить. Вот и не осталось никого, ты, только, каким-то чудом уцелела. Естественный отбор, все по Дарвину.

— Вот тебе весело, а то, что эти твари мохнатые мне всю жизнь испоганили, ты не думаешь? Я год почти после того случая спать ночью не могла. И, если я сейчас уеду отсюда, я этого никогда не прощу. Да и не факт, что, если я все оставлю, как есть, эти зверюшки ко мне не придут домой. Только произойдет это в тот момент, когда я буду меньше всего готова…