Athanasy: История болезни - Мавликаев Михаил. Страница 7
Из-за стола показался небольшой человек. С неожиданной скоростью он метнулся ко мне; я не успел даже разглядеть лица, как он уже сжимал мою руку в приветственном рукопожатии.
– Джосайя Кавиани, добро, добро пожаловать в Министерство Социального Метаболизма!.. Теперь и у тебя есть право называться, как мы тут любим говорить, метаболитом, ха-ха, – с этими словами странный чиновник затряс мою руку; облачко чёрных, курчавых волос на его голове затряслось в такт, словно соглашаясь с его словами.
– Я ведь могу называть тебя Джозом, верно?
– Это моё детское имя…
– Отлично, именно это мне и нужно. Я Гален. Гален Сулайман и прочая, и прочая, – он нетерпеливо покрутил рукой в воздухе. – Но для тебя просто Гален. Твой начальник, а заодно начальник отдела экономической симуляции.
Мозг наконец достучался до моего сознания и теперь нетерпеливо подсовывал ему новую информацию.
Мне предлагают работу. Нет, кажется, меня уже взяли на работу.
Я прочистил горло, пытаясь подобрать вежливые слова.
– Но… Я ничего не понимаю в экономике. Я математик.
– Во-первых, экономика и есть математика, – Гален прищурился в хитрой усмешке, из-за чего его узкие глаза окончательно превратились в щёлочки, – а, во-вторых, ты ведь уже был у Диодато, верно?
– Да… Да, я пришёл прямо от него.
– Ты ведь не хочешь вернуться к нему, верно?
В глазах Галена показалась тень сочувствия; но в его словах прозвучала неприкрытая угроза.
Некоторое время я стоял молча, поражаясь собственному глупому упрямству. Как будто мозг застрял где-то в начале дня и теперь по инерции пытался двигаться по пустым улицам Города, не обращая внимания на круто изменившуюся жизнь. Неужели я настолько отупел после всех этих бесцельных прогулок, всех этих медленно и мучительно убитых дней?
– Нет, я не хочу к нему вернуться, – твёрдо сказал я.
Гален внезапно успокоился. Он медленно вернулся обратно за стол, скрывшись за ним почти полностью – только пружинистый пучок волос предательски выдавал место, в котором стояло кресло.
– Видел твои расчёты. И твою директорию, – раздалось из-за стола.
На этот раз я сумел сохранить спокойствие.
– Да, я…
– Ты ведь не ошибся, верно?
В кабинете повисла тишина. Откуда-то издалека, из-за той стороны бетонного монстра, блеснул внимательный и острый взгляд.
Истовая вера и смирение не помогли в прошлый раз. Помогут ли они сейчас? Будет ли у меня третий, четвёртый шанс? Если не сработала единственно правильная линия поведения…
Главкон их побери, чего они от меня хотят?
– Нет, – медленно ответил я, – нет, не ошибся.
– Спасибо, что не соврал. Я лично всё проверил. Диодато лично всё проверил. Хотя, конечно, он сохранил это в тайне.
– Видимо, не такая уж это и тайна.
– Да, ну, он вызвал тебя к себе… Нетрудно догадаться.
Раздался протяжный скрип кресла. Над столом показалось лицо Галена – чуть смуглое, с вечно прищуренными глазами и впалыми щеками. Теперь на нём не было и тени улыбки.
– Джоз, если верить твоим расчётам, мы должны умереть.
– Нет, вовсе нет!.. – я попытался издать смешок, но вышел только нервный всхлип. – Просто… Если верить расчётам, мы должны были исчерпать все ресурсы. Вода, кислород для дыхания и промышленности, субстрат для синтеза пищи и биополимеров… Числа не сходятся, вот и всё. Просто числа.
– Для Города исчерпание ресурсов и есть смерть. Ты сам об этом написал. Замкнутая э-ко-сис-те-ма.
Последние слова он проговорил, словно смакуя каждый слог. Я не нашёлся, что ответить.
– Сложная тема, верно? Опасная, – сказал Гален. – Не переживай. Я отвечу за тебя. Мы в экономике очень любим такие проблемы. Когда дебет не сходится с кредитом, нужно просто добавить число в одну из колонок.
– Я не…
– Ты считаешь, что Город получает ресурсы извне.
– Может быть, – проговорил я внезапно пересохшими губами. На это полупризнание ушли последние остатки смелости; её опустевшее место в теле занял лёд, проступивший холодным потом на коже.
– И ты не сказал об этом Диодато.
– Почему… Почему Вы так решили?
– Потому что ты всё ещё здесь, конечно же.
Гален снова вскочил из-за стола и принялся возбуждённо расхаживать по кабинету.
– Машины, о-о-о, эти Машины! Машины Любви и Благодати, всевидящие, всезнающие, всеблагие и всечистые, неспособные ошибаться и лгать!
С этими словами чиновник на мгновение выпрямился, с неожиданным артистизмом передав закостеневшую осанку Диодато.
– Если тайный источник ресурсов действительно существует, – горячо продолжил он, – значит, Машины о нём не знают, и тогда они не всезнающи. Либо они знают и лгут. Ох уж эти парадоксы, верно?
– Это чудовищная ересь! Одни только сомнения во всемогуществе Машин, не говоря уже об этих ужасных обвинениях…
– Ох, Джоз, конечно же, это просто гипотезы, игры разума. Наброски в твоих черновиках, сделанные для разминки. Ты ведь уже всё удалил, верно? И, конечно, ничего никому не говорил.
Я ничего не удалил – по одним только моим запросам к Библиотеке можно было отследить весь ход исследований, если найдётся достаточно терпеливый человек с большим количеством свободного времени. Но Гален не задавал мне вопрос; это было настойчивое указание на то, что нужно сделать сегодня же.
– Но почему Вы говорите обо всём этом мне?
– Если Машины лгут… – Гален остановился и посмотрел на меня, – эта альтернатива пугает меня гораздо, гораздо сильнее всего остального. А я не хочу бояться один.
Он замолчал, на этот раз явно ожидая от меня ответа.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я справился с голосовыми связками:
– Я вообще не хочу бояться.
Слова вышли из моего горла, но я их не услышал. Зато их расслышал Гален – он снова схватил меня за руку и яростно её потряс:
– Правильный ответ! Добро пожаловать на твоё место в Городе, Джоз! Завтра к семи без опозданий.
Я вывалился за дверь кабинета и прислонился к стене. К счастью, младший сержант Драйден уже успел куда-то отмаршировать – значит, можно наслаждаться приятной прохладой стены без помех.
Какая удача – нет, какое невероятное открытие той судьбы, которую уготовили мне Машины: я чиновник. Но радость омрачалась странными, пугающими разговорами и событиями. Слова на грани ереси, а за ними мысли, шагнувшие далеко за эту грань.
Гален не стал говорить только об одном; умолчал, не продолжил мысль. Я не боюсь ошибок или лжи Машин. Я боюсь той правды, которую Машины могут скрывать.
Если где-то за пределами Города скрывается неизвестный источник ресурсов, значит, там возможна жизнь. Значит, Фиолетовая Смерть потеряла свою силу, и мы можем выбраться наружу. Могли бы выбраться, если бы знали правду.
Значит, кто-то зачем-то удерживает нас внутри.
Петер Эстергази
2 марта
Закончил программирование опытного образца. На тесте in silico всё прошло адекватно. Но всё равно нужно ещё раз проверить на возможные ошибки.
На выходе из лаборатории снова встретил её. Ким. На этот раз она отвечала за чистоту помещений. Где на днях кошек чуть вскроют. Как минимум.
Она спросила: «Что, док? Вы готовы? Франк сегодня ворчал, что только Вас и ждут».
И ещё год подождать могут, ответил я. Как он представляет науку, этот Ваш Франк? Поставлена задача, вложены деньги и к нужному сроку бах! – и маленькое чудо?
«Да нет, Вы не подумайте, док, я не за Франка. Говнюк он, этот Франк. Он всех шилом в задницу колет, Вы не думайте. Нас тоже».
Приятно знать, что я не исключение. Что это работа у Франка такая. Впрочем, это его не оправдывает.
«Думаю, в его должностных обязанностях так и написано: колоть подчинённых вилами в зад», – добавила она со смехом.
Я думал, что где-то тут мы и разойдёмся, но она сказала, что собирается выпить кофе. Пригласила меня составить компанию. А я как насчёт взбодриться? Я очень хорошо насчёт взбодриться.