Кодекс Инквизитора. Книга I (СИ) - Морале А.. Страница 7

«Поздравляю, княжна Ольга, ты только что прошла ратное крещение в новом мире. Беру свои слова обратно! Ваше Высочество, с тобой не соскучишься! Только тело не вверяй Василисе боле! Я не хочу погибать молодым!»

«Не виноватая я! Передовой отряд выскочил из отнорка — и понеслось. Одного я вырубить успела, вон он, у стеночки лежит без сознания».

Веселье артефакта, отмазки Василисы прошли фоном мимо. Заглянула в астрал — и обмерла. Большая часть энергии испарилась, вернее, это я её тупо слила в одно-единственное заклинание, фактически исчерпав магический резерв накопителя. Если бы не своевременно поглощённые души, всё, пиши пропало! Запустить иссушенный реактор невозможно, а без него смерть, окончательная и бесповоротная.

Кожа покрылась испариной. Отдохнула, называется! По самой кромке прошла. Гневаться на второе сознание смысла не было. Я давно поняла, что моё альтер эго не то, чем кажется. Василиса — полноценный субъект, со своими достоинствами и недостатками. Доверить тело было моей ошибкой. Мне и отвечать за последствия. Но нет худа без добра. Взяли языка. Вот сейчас и узнаем, кому княжна Ольга перешла дорожку.

Сорвав балаклаву с головы мужчины, отвесила пару хлёстких плюх, приводя в чувство. Человек в чёрном не спешил выказывать, что пришёл в сознание, но по движению глазных яблок под веками я поняла: клиент созрел для допроса.

— Пора, красавица, проснись: открой сомкнутые негой взоры и ответь на пару вопросов. Даю слово, что умрёшь быстро и безболезненно.

— Да пошла ты, тварь! — Боец неведомого подразделения харкнул в глаз.

Княжне — и в глаз. Хм. Налицо открытое неуважение к аристократии. Уверена, что в своде законов Российской Империи водится статейка, предусматривающая кару за столь кощунственный проступок, а значит, я в своём праве. Ха! Я сама себе закон и судья! Я инквизитор! А это вам не клопик всхрапнул!

Чиркнула ногтем по ноге наглеца, вскрыв бедренную артерию. Секунда — и боец лишился двух литров крови. Я повертела алой сферой перед носом мужчины, а затем поднесла к губам и с наслаждением всосала жидкость, смачно плямкнув.

— Что ты такое⁈ Отпусти меня, сука! Тебе это с рук не сойдёт!

— Отчего же? Мы здесь совсем одни. Кричи сколько угодно, никто не услышит. Но лучше не надо, а то язык укорочу. Заболталась я с тобой. Меня интересует следующее: кто вы и зачем напали на беззащитную девушку?

— Ты бесово семя. Не человек! Ты будешь уничтожена! Моя жизнь ничто, я готов умереть во славу Империи! Тебе не уйти, демоница! Все входы и выходы перекрыты оперативниками Тайной Канцелярии! Сам третий министр руководит миссией! — Зрачки опера сверкнули фанатичным огнём, он истово верил в то, о чём говорил.

— А отчего не первый министр, а всего лишь третий? — с серьёзным лицом спросила я, едва сдерживая смех.

— Права министров равны, невежда! Ты не успеешь! Не успеешь, слышишь меня, отродье Сатаны! Тринадцать часов! Ты потеряешь всё! Богопротивный род сгинет! Тебя нет, княжна Ольга! Ты уже мертва! Тринадцать часов!

В уголках губ агента Тайной Канцелярии скопилась пена. Глаза вылезли из орбит. Мужчина дёрнулся и затих. Сдох, что ли? И вправду сдох, сердце не выдержало. А, нет, сердце тут ни при чём: увлеклась я, вытягивая кровь по капле, осушила бедолагу до донышка. Душа ушла, ну и бог с ней. Не всё коту масленица. От одной душонки проку чуть. Не жили богато, нечего и начинать.

Узнала я то, что ничего не узнала. Инфа о Тайной Канцелярии — секрет Полишинеля, патчи на рукавах форменных курток не то чтобы прозрачно намекали, они напрямую говорили о том, с кем я имею дело. Покойный упоминал про тринадцать часов, что у меня остались, но я не обратила на это особого внимания.

Мало ли что у фанатика с языка сорвалось. Входы-выходы перекрыты? Перекрыты чем? Противотанковыми ежами? Колючкой опутали? Фугасов навтыкали? Или же выставили в охранение пару бойцов? Мясом меня не остановить: я тёмная ведьма как-никак, а это вам не морщины утюгом разглаживать.

Стянув с оперативника броник и разгрузку, принялась за остальную снарягу, сетуя, что продырявила штаны, перепачкав кровью. Наспех обрядившись, попрыгала на месте, проверяя, не гремит ли чего. Ботинки великоваты на пару размеров, но, затянув шнурки потуже, особого неудобства не почуяла. Подобрав короткий автомат незнакомой конструкции, за ненадобностью закинула за спину. Стрелять в узких коридорах — тот ещё экстремальный вид спорта. Велик риск словить рикошет. Пусть этим бойцы ТК занимаются, а у меня есть аргумент повесомей, чем калибр пять сорок пять.

Минут двадцать шаталась по коридорам, взбивая безразмерными говномесами грязь подземелья, то и дело пиная надоевший саквояж. Пока наконец не услышала приглушённые голоса впереди. Их было семеро, вооружены до коренных зубов. Штурмовые винтовки, короткоствол по типу трофейного, а у одного уникума имелся ручной пулемёт.

Вот бы взглянуть на то, как он будет из него стрелять в узком пространстве прохода. А чего тянуть, сейчас и проверим. Перехватив ручку баула поудобней, зашвырнула в толпу бойцов. С криком «Вспышка слева!» упала на землю, прикрыв голову руками.

Что там началось! Крики. Мат. Беспорядочная стрельба. Пулемётчик отрывался по полной, поливая свинцом каменную кладку, — кладка отвечала агрессией на агрессию. В итоге незадачливый воин повалился навзничь, зажимая пятернёй окровавленный живот. Тоже мне, Тайная канцелярия, по объявлению оперов набрали, что ли?

— Княжна Нагая! Выходите с поднятыми руками! У вас нет шансов! Вы окружены! — прогремел зычный бас, отдаваясь эхом от низких сводчатых потолков.

Боже! Я окружена! Обложили со всех сторон, волки позорные! Что же мне делать⁈ Я ведь так молода! Не хочу умирать!

Уняв смех, рвавшийся из груди, манерно щёлкнула пальцами. Ну а что? Чтобы сделать какую-нибудь пакость, нужно произнести «эни-бени-раба» и мысленно щёлкнуть хвостом. Хвоста-то у меня нет — чем могу, тем и щёлкаю.

До противника — двадцать метров, для массового проклятия не расстояние. Концентрированная бубонная чума струпьями опустилась на головы людей в чёрном. Я встала во весь рост, не таясь, и расслабленно подошла к агонизирующим бойцам элитного подразделения. Какой неприглядный конец.

Ничего личного, господа. Я защищаюсь — вы умираете, таков рок. Не обессудьте, но ваши души — мой законный трофей. Я в своём праве!

Подобрав саквояж, двинула в чернильную мглу. Осталось двенадцать часов. До чего? Знать бы самой!

Глава 3

— Александр Михалыч. Голубчик. Поведайте мне, будьте так любезны. Как так вышло, что юная княжна обвела вокруг пальца целого полковника? Да не просто оставила с носом, а ликвидировала взвод опытных оперативников тайного сыска. Я в толк не возьму… Как⁈ Объяснитесь, дорогой мой. Только очень хорошо постарайтесь, иначе я решу, что вы засиделись на своём посту. Надеюсь вам не нужно напоминать, чем чреваты подобные выводы?

Статный моложавый мужчина говорил невозмутимо, без тени эмоций на холёном лице, его собеседник побледнел, пальцы дрогнули, а на высоком лбу выступила испарина. Вкрадчивый голос министра Тайной Канцелярии не предвещал ничего хорошего. Как минимум отставка — по статье за несоответствие. Но старый полковник слишком долго варился в организации, о которой мещане боялись говорить даже на собственных кухнях. Через его руки прошли десятки дел под грифом «секретно», и именно его подпись стояла на злополучном бланке, в личной карточке княжны Ольги Фёдоровны Нагой.

Это приговор. Полковник отдавал себе отчёт в том, что кабинет министра живым покинуть не выйдет. Князь Толстой не тот человек, который спускает с рук просчёты подчинённых. Виновного ждёт ад пыточных казематов, а затем долгая, мучительная смерть через колесование. Офицер, вынув табельный пистолет из заплечной кобуры, вставил воронёное дуло в рот и нажал на курок.

Князь и бровью не повёл. Лишь задумчиво глянув на шёлковый ковёр, тонкой ручной работы тибетских мастериц, мысленно подсчитал, во сколько встанет чистка государственной казне. Подняв трубку старомодного дискового аппарата внутренней связи, набрал несколько цифр.