Герой. Бонни и Клайд: [Романы] - Флейшер Леонора. Страница 19

И, что хуже всего, Берни потерял один из своих драгоценных ботинок.

 ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Услышав звук подъезжающей «Тойоты», Эвелин ла Плант промаршировала к двери своего загородного домика и сердито открыла ее так, чтобы та хлопнула что есть силы. Зрелище, представшее перед ее очами, имело весьма печальный вид. Перед ней был ее никчемный бывший супруг Берни, профессиональный неудачник.

Мокрый, как водяная крыса, с грязным лицом, в единственном ботинке на ногах. Эвелин даже не позволила ему раскрыть рот.

— Он прождал тебя целых три часа! — обвиняющим голосом закричала она.

Берни вздрогнул. При чем тут мальчик, она что, с ума сошла? И ей явно стало бы еще больше не по себе, если бы она услышала его оправдания. Даже для него самого все случившееся кажется бредом. Но Берни решил все же попробовать:

— Ты не поверишь, Эвелин! Случилось совершенно невероятное! Когда я ехал...

— Как мне надоело твое вранье! — устало прервала его Эвелин. Уголки ее рта были с горечью опущены, и очень напрасно, потому что когда Эвелин улыбалась, она была очень красива. Довольно высокая, на несколько дюймов выше своего бывшего мужа, Эвелин ла Плант обладала большими серыми выразительными глазами, густыми вьющимися волосами, которые она недавно подстригла, и замечательной фигурой. Когда она улыбалась, ее улыбка освещала комнату и все вокруг. Берни смутно припоминал это, потому что прошло очень много времени с те" пор, как Эвелин последний раз улыбалась ему,

— Эв, я не виноват.

Берни поднялся на одну ступеньку, мокрый и чувствующий себя неуютно. У Эвелин была привычка так смотреть на него, что даже правдивые слова застревали у него в горле. Он пытался казаться искренним, выглядеть победителем в собственных глазах, но чувствовал себя в ее глазах неудачником.

— Я сейчас расскажу тебе всю эту невероятную...

— Ты никогда не виноват, Берни! — огрызнулась его бывшая жена. — Ты испортил всю мою жизнь, а теперь хочешь сыну жизнь испортить? Ты никогда и ни за что не хочешь нести ответственность!

Берни устремил свой взгляд мимо Эвелин в глубину дома.

— Он здесь, твой друг? Пожарник?

— Его срочно вызвали, у него действительно был срочный вызов, — презрительно фыркнула Эвелин, специально делая ударение на слове «действительно». Но ни один из них не догадался, что Эллиота вызвали к месту крушения рейса 104.

— Почему бы тебе не впустить меня в дом, чтобы мы не разбудили соседей? — намекнул Берни. Он промерз до мозга костей, стоя на ступеньках. Эвелин могла бы угостить его чашечкой кофе, а если посчастливится, то и сэндвичами. Но еще больше, чем есть, Берни жаждал разговора, хотел перевести весь свой жуткий опыт в слова, рассказать кому-нибудь о том, что он пережил. Возможно, это поможет ему понять кое-что, потому что он далеко не все понимал.

Но если Берни хотел именно этого, то он пришел по неправильному адресу. Эвелин ла Плант уже была сыта по горло его небылицами на всю оставшуюся жизнь. Сверху лестницы тихо, как мышка, появился Джой, который должен был быть в постели и спать. Он наблюдал за драмой, разыгрывающейся между матерью и отцом, и молча умолял мать: «Пусть он войдет».

Эвелин неохотно впустила Берни в гостиную. Она не понимала, зачем он настаивал на том, чтобы продолжать свои глупые и невероятные извинения. Даже малый ребенок не поверит в них. Она пыталась прервать его, чтобы дать ему понять, как разочарован был его сын в тот вечер, но Берни продолжал говорить, даже повысил на нее голос:

— Ради Бога, дай мне рассказать. Я сейчас расскажу тебе, что случилось. Случилось то, что...

— То, что всегда случается, — закричала в ответ Эвелин. Он никогда прежде не видел ее такой сердитой. В ее голосе даже были слышны слезы ярости.

— Ты опять все выдумываешь! Но на этот раз ты разбил сердце своего сына! Он был так рад, что пойдет в кино со своим отцом, и ты подвел его! Так же как ты подводил всех и всегда! — Даже волосы у нее на голове, казалось, потрескивали от гнева.

Берни вздрогнул, и Эвелин замолчала, критически глядя на него, как бы заметив в первый раз.

— Ты что, принимал грязевую ванну?

— Как раз это я и пытаюсь тебе объяснить, — нетерпеливо начал Берни, но холодный и нетерпеливый взгляд Эвелин остановил его. — О’кей, ничего страшного! — пробормотал он. — Дай я поговорю с Джоем и попрошу прощения.

Он был уверен, что Эвелин не разрешит ему увидеться с сыном, если считает, что он будет пичкать его какой-то сумасшедшей историей, из-за которой он не пришел вовремя.

Эвелин выставила руки перед грудью и стояла как монумент, похожая на одну их тех гигантских статуй каменных воинов, охранявших дворец в Древнем Китае. Вся поза Эвелин выражала отрицание.

— Он в постели! Ты ведь не собираешься будить его и морочить ему голову своими россказнями? Он возвратился домой из зоопарка и пожелал узнать, был ли Эллиот тоже «героем войны», как и ты. Он хотел знать, скольких врагов ты убил.

— Эллиот? Проклятый герой-пожарный.

— Мне пришлось объяснить Джою твою склонность все... преувеличивать, — добавила Эвелин. Она никогда не смогла бы заставить себя сказать сыну, что его отец обманывает.

— Я не говорил Джою, что я кого-то убивал, — запротестовал Берни. В его голосе прозвучала нотка правды, чего не могла не почувствовать его бывшая жена.

— Неважно, — недовольно продолжила Эвелин. — Но ты позволил ему поверить в это, что также плохо. И потом мне пришлось рассказать ему про бездомных...

— Бездомных? Какое отношение имели к делу бездомные?

— Что не все они жулики и не у всех есть отдельные квартиры, и не все они играют на бирже, и не все нанимают детей, когда идет просить милостыню. — Эвелин подняла свои огромные глаза к небу, как бы желая набраться сил.

— Ему всего десять лет, у него богатое воображение, — она явно не собиралась разрешить ему повидаться с Джоем, и Берни уже вспотел. Кто знает, удастся ли ему еще раз увидеть сына, прежде чем будет вынесен приговор?

Кроме того, он хотел рассказать Джою о том, что случилось, поделиться с сыном страшными и опасными подробностями этого вечера. Джой выслушает его и поверит ему. Он не потерял веру в отца. К тому же, как доказательство Берни покажет ему единственный ботинок и расскажет, как он потерял второй.

— Послушай, мне нужно увидеться с ним. Это очень важно, Эвелин. У меня есть на это свои причины, очень важные причины, будь они прокляты.

— Позвонишь ему завтра по телефону, ему будет приятно. А где твой второй ботинок? Хотя неважно, я не хочу знать. Какое-то фантастическое приключение, не так ли? Какая-нибудь очередная глупость.

Глаза Джоя наполнились слезами. Он терпеть не мог, когда мать так разговаривала с его отцом. И он страстно желал выслушать извинения отца, жаждал их. Джой был уверен в том, что Берни действительно пережил фантастическое приключение.

Берни тоже был обижен. Эвелин издевалась над ним, хотя на самом деле он говорил чистую правду. Ведь она даже не дала ему вставить ни слова.

— Я просто хотел дать парню несколько советов, научить уму-разуму. Ты ведь не хочешь, чтобы он вырос изнеженным, неподготовленным к жизни. Ведь наш мир — это джунгли.

Эвелин ла Плант только этого и надо было. Она настежь открыла входную дверь.

— Возвращайся в свои джунгли, Берни, — решительно сказала она. — Спокойной ночи.

Дверь с шумом закрылась за ним. Берни вздохнул и спустился по ступенькам к машине. Встреча с бывшей женой явилась достойным завершением этого удивительного вечера.

Открыв переднюю дверцу, он заметил украденный бумажник Гейл, перекинутый им сюда. Трудно поверить, но он совершенно забыл о нем.

Положив бумажник к себе на колени, Берни занялся исследованием его содержимого.

Первое, что он вытащил, была награда Гейл — «Серебряный микрофон». Берни понятия не имел, что это такое, но выглядела она так, будто обладала какой-то ценностью. Он сунул ее к себе в карман пиджака, авось пригодится. Но самым замечательным был сам бумажник. Кожа его на ощупь казалась роскошной, мягкой, шелковистой. Там должны быть деньги, деньги и кредитные карточки.