Путь воина (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 52

Неожиданно княжич быстро прижал большой палец левой руки к ладони и тут же сжал ее в кулак. Улыбаясь, тут же убрал руки в карманы и расслабился, поглядывая на охрану. Китамуро облегченно вздохнул. «Не лезь, помоги Тэмико», — так можно было расценить жест.

— Благодарю, что дали возможность посмотреть на Данилу, — дайме кивнул Витязю, резко развернулся и пошел к машине. Теперь ему было понятно пусть и не все, но гораздо больше.

— Вы удовлетворены Китамуро-сан? — спросил его Голицын, когда кавалькада полным ходом шла в поместье.

— Более чем, — глядя вперед, ответил дайме. Его лицо то освещалось пролетающими мимо уличными фонарями, то попадало в глубокую тень, отчетливо выделяя узкие скулы и напряженно сжатые губы. — Я убедился, что с Данилой все в порядке, а теперь хотел бы встретиться с Всеславом-сан.

— Думаю, послезавтра он уже точно будет в Ярославле, — убежденно произнес Голицын, хотя на душе его скребли кошки. В донесениях, поступавших на узел связи, ни слова не говорилось о начале переговоров. А ведь делегация Великого князя уже прибыла в Углич.

«Не передрались бы они там, — с тревогой подумал Алексей Иванович. — Новгородцы только и ждут момента, чтобы ударить по ненавистным им Рюриковичам. Причем, и Всеслава они охотно ликвидируют, предоставься такая возможность».

Углич, Явь-два, июнь 2016 года

Изображение в окулярах бинокля сразу прыгнуло вперед, как только Никита навел его на группу людей, вышедших из того крыла здания, где расположилась делегация ярославского князя. Его интересовал только один человек, которого описал Владимир и Степан Афанасьевич. Причем, дед был куда информированнее, словно видел Корнея каждый день и поневоле запомнил каждую черточку лица своего противника.

— Ну что там, сынка? — полупрозрачная кисея шторы едва дрогнула, отходя в сторону. Старческая рука с прожилками вен замаячила перед глазами Никиты. — Нашел его?

— Здесь он, дедушка, — тихо откликнулся волхв. — Не скрывается. Коренастый, уши слегка заострены на кончиках, плотно прижаты к голове. А вот лицо не примечательное. Я бы не запомнил, столкнись мы с ним на улице.

— На то и расчет, — ухмыльнулся дед Степан. — Только уши подвели. Я давно этой сволочи хотел их отчекрыжить, да в качестве трофея заспиртовать в банке. Дома как раз на полке местечко есть.

— Суров ты, Степан Афанасьевич, — покачал головой Никита, вовсе его не осуждая. Каждый развлекается как может. Скучно деду, вот и травит байки.

Дом, из которого они вели наблюдение за особняком Охрима Паршина, принадлежал одному товарищу боевого старика, который охотно предоставил его на несколько дней, а сам умотал на рыбалку. Было у него заветное местечко где-то в затонах Золоторучья, тихое и безлюдное. Даже не скажешь, что город и предместья находятся между двумя противоборствующими войсками.

Место, выбранное для наблюдательного пункта, оказалось удобным во всех отношениях. Улица, где сейчас находились Никита и Степан Афанасьевич, проходила всего в двухстах метрах от особняка. Сразу за аккуратными палисадами шла асфальтированная дорога, потом пустырь с низкорослыми кустарниками. Ничего не мешало лицезреть происходящее возле купеческого дома. А там уже вся прилегающая территория была забита машинами. Причем, обе стороны не постеснялись пригнать бронетранспортеры, которые теперь глядели друг на друга зрачками черных пушечных стволов.

— Брось спичку — вспыхнет все мигом, — удивительно точно оценил ситуацию старик, отходя в полутьму комнаты. — Надо бы за Корнеем проследить. Неровен час исчезнет в городе, с собаками не найдешь.

— Да, он куда-то собирается, — подтвердил Никита, не отрываясь от бинокля. — Сел в белый легковой автомобиль с тремя спутниками. У одного наблюдаю длинный кофр, кладет его в багажник.

— Винтовка там снайперская, — уверенно откликнулся Степан Афанасьевич. — Точно, решил охоту устроить или на твоего двойника или Великого князя.

Владимир до сих пор находился в его доме и ждал момента, когда можно появиться в особняке. Двойник государя старательно светился перед вражеской делегацией, ведя себя очень естественно. Когда Паршин сгибал перед ним спину, даже приобнял, чем едва не довел купца до полуобморочного состояния.

— Переигрывает чутка, — заметил дед Степан.

— На то и расчет, — улыбнулся Никита. — Кто-то все равно заподозрит, что Владимир Юрьевич подослал вместо себя двойника. Всеславу доложат обязательно, и он начнет переговоры с позиции силы, зная, что настоящий государь ему не сможет оппонировать.

— А Володька тут как тут, — хмыкнул старый разведчик. — Неплохо расписал, сынка. Только вот как сам-то будешь искать Корнея? Куда он поехал?

— Думается мне, его команда засядет неподалеку, — волхв проводил взглядом машину, в которой уехали диверсанты. На какое-то мгновение ему пришлось отвлечься, активируя скрипт слежения. Помещенные во временную капсулу две миниатюрных «амебы-шпиона» через по астральному каналу рванули следом за транспортом, на который указал хозяин, и почти на излете своих возможностей присосались к багажнику. — Только ведут они себя очень нахально. Я бы на месте Корнея приехал заранее, выбрал место для стрелка, ликвидировал объект и спокойно исчез.

— Наоборот, все правильно, — старик размеренно похлопал ладонями по коленям, внимательно наблюдая за манипуляциями молодого напарника. — Корней этот сейчас у князя Всеслава правая рука. Отвечает и за безопасность, и за организацию разных мероприятий, в том числе и душегубских, хе-хе. Вот увидишь, вечером он вернется к приезду своего хозяина, а стрелок и маги останутся на позиции. Как это… алиби?

— Алиби, — задумчиво повторил Никита. — Интересно, хватит ли смелости Всеславу приехать?

— Хватит, — уверенно ответил Степан Афанасьевич и прищурился, как будто уличил парня в какой-то хитрости. — Князь — человек смелый, и интриган знатный. Он обязательно захочет сыграть с племяшом… А что ты сейчас сделал, сынка? Какую пакость Корнею подложил?

— Маячок слежения нацепил на машину, — прикрыв глаза, Никита ответил предельно честно.

— Там же метров двести с гаком будет! — удивился старик. — Да и маги учуют слежку.

— Нет, не смогут. Мои маячки работают асинхронно со временем.

Как ни странно, дед Степан понял, что хотел сказать Никита. Хмыкнул сначала недоверчиво, потом в старческих глазах появилось уважение.

— Эва, как! И насколько расхождение?

— Минута-две. Так что через полчасика пойду прогуляюсь по окрестностям, найду лежку, а потом будем решать, что со злодеями делать.

— А чего думать? Порешать их, и в воду с концами! — разошелся Степан Афанасьевич. Сегодня же ночью, пока не поняли, что обнаружены!

— Нарушим план государя.

— Какой план? — зафыркал дед, распушая усы. — Погубить человека, который тебя изображает? Не по-людски это! Ты иди, сынка, погуляй, город посмотри. Углич-то наш интересный, купеческий, раздольный. Да и Волга рядом, лепо здесь жить. А я пригляжу за особняком, чтобы приезд Всеслава не проворонить.

Никита усмехнулся, подивившись образности речи старика. Вот уж поистине человек, имеющий несколько лиц. То сурово-казенный, то вдруг наивно-старческий, и на тебе — душа нараспашку, словно нерв оголенный.

Степан Афанасьевич был прав. Стоило прогуляться, подышать свежим воздухом, напоенным ароматом свежей зелени и легким, едва осязаемым запахом речной воды вперемешку с дразнящим обоняние дымком коптилен. Война, затеянная неугомонным Всеславом, ушла куда-то на второй план, и так не хотелось заниматься ерундой, замешанной на непонятных амбициях, отвлекаться от домашних дел, которых еще оставалось воз и маленькая тележка. Медцентр, развитие клана, «Изумруд», «Назаровские мануфактуры», которые с помощью Каримовых уже продвигают свою продукцию в Персии — это все требовало его присутствия и внимания.

Не легче ли выпустить Дуарха с Ульмахом и уничтожить мятежное войско? Но тогда Владимир прослывет человеком, не гнушающимся большой крови. Новгород как рассадник сепаратистских идей сразу отколется и уйдет под Ганзу. Окраины тоже призадумаются, а так ли хорош молодой государь? Как-то неправильно здесь пошла история, криво, как проселочные дороги на бескрайних просторах Руси.