Не оставляй меня, Малыш! - Бочарова Татьяна. Страница 48

Странно, но она почти не чувствовала боли — лишь отупение и полную апатию. Мыслей не было никаких, кроме одной: она сама заслужила всё это, всё, что получила. Ведь предупреждал же ее когда-то тот рябой парень с рынка; «Попадете под горячую руку — натерпитесь».

Сейчас Ася отчетливо вспомнила его слова, насмешливо-сочувственное выражение лица.

С чего она взяла, что является для Алексея какой-то особенной? Он со всеми одинаков: отстаивает свое мнение любым способом, пока не заставит противника замолчать. Сегодня таким противником для него стала Ася, впервые позволив себе ослушаться, высказать то, что накипело. А уйди она от Сергея и забери с собой Степку, когда-нибудь и с ним…

Ася даже про себя побоялась продолжить эту страшную фразу.

Нет, нет и нет! Всё, на что она надеялась, всё, во что верила, оказалось детским лепетом, полной чепухой. У той жизни, куда она опрометчиво и самонадеянно сунула нос, иные законы, отличные от тех, к которым приучил ее созданный Сергеем уютный и теплый мирок. В ней, в этой жизни, нет ни прошлого, ни будущего — один лишь сегодняшний день. Мало того — только текущий момент. Этим моментом нужно довольствоваться и не загадывать далеко вперед, плюнуть на такие понятия, как гордость, честь, человеческое достоинство, каждую минуту быть готовым к обману и предательству. Она, Ася, не способна на подобные подвиги. Оттого всё и закончилось столь плачевно…

Она попыталась придумать, что скажет Нинюсе, как объяснит ей свое состояние, но в голову ничего не лезло. «Как-нибудь», — вяло решила Ася и поплелась к автобусу.

Кровь кое-как остановилась, но лицо точно клеем стянуло. Она забралась на самое последнее сиденье, отвернулась к окну, прикрыла глаза.

Лучшее сейчас — это заснуть и спать всю дорогу, до самого дома.

Ее действительно начало клонить в дрему. Перед взглядом замелькали обрывочные видения зеркальная стена танцевального зала, яркие пачки девчонок. Кристина со своим белокурым легкомысленным хвостом на затылке, Диана, порхающая под веселую музыку. Кажется… да, точно, она танцевала «Влюбленную бабочку».

Ася вздрогнула и очнулась. Господи, да ведь это она сама оказалась влюбленной бабочкой, такой же глупой и доверчивой в начале своего романа и такой же жалкой в конце него…

Автобус уже подъезжал к дому. Ася попробовала подняться и тут же почувствовала подкатывающую к самому горлу дурноту. Она пошатнулась и ухватилась рукой за поручень.

— Что с вами? — С противоположного сиденья на неё участливо смотрела немолодая миловидная женщина в пушистом берете из ангоры и синей куртке — Вам нехорошо?

— Да, немножко. — Ася не узнала свой голос. Говорить было больно, губы онемели и еле шевелились.

— Вам надо в больницу. — Женщина встала со своего места, поддержала Асю за локоть. — Вы очень сильно ударились, можете потерять сознание. Я знаю, я — медсестра.

— Я лучше дойду до дому. Здесь совсем близко. — Ася сглотнула и, нетвердо ступая, направилась к дверям.

— Подождите, я вам помогу. — Женщина двинулась следом, продолжая сжимать ее руку. — Вот так, осторожно. — Она свела Асю со ступеньки на обочину, оглядела ее лицо, покачала головой: — А врачу все-таки покажитесь, непременно.

— Хорошо. Спасибо. — Ася мелкими шажками пошла по дорожке к своей четырнадцатиэтажке. Дурнота периодически наваливалась вновь, но на воздухе справляться с ней было легче, чем в душном, пропахшем бензином автобусе.

Ася добрела до подъезда, поздоровалась с консьержкой, вызвала лифт. Ей хотелось лишь одного: поскорее очутиться у себя в спальне, лечь, снова закрыть глаза и не просыпаться долго-долго, может быть, целую неделю или даже больше.

Искать ключи не было сил. Ася позвонила в дверь и принялась ждать.

Лязгнул замок. В ярком, веселом пятне света стоял Сергей.

— Ты дома? — Она ощутила, как ноги моментально делаются ватными, а рот наполняется отвратительной горечью.

— Да. Ты… где была? — Он распахнул дверь шире, бросил быстрый, пристальный взгляд на ее лицо. — Это еще что?

— Это… — Ася прижала ладони к горлу, стараясь подавить новый острый приступ тошноты. — Это я… на меня… — Пол начал стремительно приближаться, в ушах зашумело, равномерно и непрерывно. — Серёжа, — произнесла она шепотом, — мне плохо…

— Вижу, — Сергей подхватил ее обмякшее тело на руки, пронес по коридору в спальню, опустил на кровать. Ася тихонько застонала и попробовала поднять голову.

— Не надо шевелиться, — мягко произнес Сергей и склонился к самому ее лицу. — Лежи спокойно, всё пройдет. Говорить тоже не нужно. Потом. — Он осторожно расстегнул пуговицы ее пальто, помог освободить руки из рукавов. — Ну вот, так-то лучше. Я сейчас. Сейчас вернусь.

Ася опустила ресницы. Ей вдруг ужасно захотелось пить, хоть глоток холодной воды, хотя бы самую капельку.

— Деточка! — послышалось из коридора. — Милая моя! Да что ж это! — В комнату просунулось испуганное лицо Нинюси. Поглядев на лежащую неподвижно Асю, она всплеснула руками: — Ой, господи боже бой! Ой, что ж это деется!

— Нин Владимирна, успокойся, — позади нее возник Сергей, — никто, слава богу, не умер и умирать пока не собирается, так что нечего выть, как по покойнику. Пойди лучше перекись принеси.

Старуха послушно исчезла.

— На, попей. — Сергей приподнял Асю за плечи и поднес к ее губам стакан с водой. Она с наслаждением сделала несколько глотков. — Теперь придется подержать вот это некоторое время. — На ее лицо опустилось что-то мокрое и холодное.

— Что… это что?

— Лёд. Чтобы не было гематомы. Он скоро растает, я новый принесу.

— Сережа, — Ася облизала губы, — это были… какие-то хулиганы. Они… возле ДК… я не знаю, что им было надо.

— Они взяли что-нибудь? Деньги, сотовый?

— Ничего, — она помотала головой и тут же сморщилась от боли, — может быть, они… были обкуренные.

— Может быть, — Сергей спокойно кивнул, — ты мне завтра расскажешь подробней. Мы заявим в милицию, обязательно. А теперь спи, ладно?

— Ладно. — Ася внезапно подумала о том, что на ее свитере запекшаяся кровь. Стало быть, ясно: в то время, когда ее ударили, она была без пальто. Как это объяснить Сергею? И как отговорить его обращаться в милицию?

Мысли эти, однако, промелькнули у нее в мозгу одна задругой и тут же погасли. Спать. Погрузиться в полную темноту, забыть обо всех проблемах. Завтра, всё будет завтра, она найдет выход из положения, что-нибудь сочинит, вывернется. Ей не привыкать.

30

Её сон был похож на глубокий обморок: никаких физических ощущений, ни боли, ни тревоги. Сновидений тоже не было — только тьма, скользкая и вязкая, как кисель. А потом она проснулась — внезапно и сразу же, точно выбралась из четвертого измерения в обыкновенный, привычный мир.

Сквозь неплотно прикрытые шторы ярко светило солнце. Блестела полированная дверца шкафа. Откуда-то издалека приглушенно доносилась грустная скрипичная мелодия — очевидно, играло радио.

Ася уставилась взглядом в потолок и разглядела в самом углу тоненькую, еле заметную паутинку.

«Надо будет взять стремянку и снять», — равнодушно подумала она и тут же вспомнила весь вчерашний день. Сердце сдавила острая, ни с чем не сравнимая боль.

— Доброе утро. — Это был голос Сергея, он звучал откуда-то сбоку. Спокойный, мягкий голос с участливой, доброжелательной интонацией.

Ася попыталась повернуть голову, но почему-то у нее ничего не вышло. Она совершенно не ощущала своего тела, точно его парализовало.

— Как ты? — Послышались тихие шаги. На ее лоб легла теплая ладонь.

— Н-ничего. Двигаться… трудно.

— Это со сна. Пройдет. — Сергей нагнулся и поцеловал Асю в щёку. — Советую тебе сегодня еще полежать, хотя страшного ничего не вижу. Так, на всякий случай. Есть будешь?

— Нет, пока не хочется. — Она сделала над собой усилие и все-таки чуть приподнялась на постели. Голова кружилась по-прежнему, но дурноты больше не было.