Случайный знакомый. Другая страна - Усова Юлия. Страница 16

— И много?

— Достаточно. Я его, разумеется, послала подальше.

Саша закурил новую сигарету.

— Это, детка, для тебя разумеется. А Вихлянцев твой, похоже, нашел человека, для которого само собой разумелось эти бабки взять. Это, между прочим, кто-то из своих, учти. Кто еще мог твою кассету спереть?

— Интересно, а как можно было смонтированную передачу на компьютере убить? Что, считаешь, это Сережка сделал? Не могу я этому поверить.

— Верить, дорогая моя, нельзя в таком случае даже самому себе. Ты когда из отдела уходила, там кто-нибудь был еще?

— Кто-то был, но я не обратила особого внимания. И потом, мало ли кто из наших мог по студии болтаться, а потом вернуться в отдел, одеться и уйти. Так, стоп: Сергей ушёл с работы раньше меня, это точно. Я его видела, он мне ещё рукой помахал. Стало быть, кассету он взять не мог.

— Зато с компьютером мог пошалить… Впрочем, нет, вряд ли это он. Слишком уж явно на него подозрение падает. Серега — далеко не дурак. Если бы ему это было нужно, он просто пересчитал бы твою передачу в другом формате, и амбец, файл не прочитался бы потом. И поди тогда ищи виноватых — компьютер глюкнул, вот и все дела. Нет, Янка, Сергей тут ни при чем.

— А кто тогда? Впрочем… Деньги-то всем нужны. И к монтажному компьютеру доступ есть только у Серёжки и у системного администратора, но тот уже неделю болеет. И вполне он мог вернуться за кассетой… А, как ты считаешь?

— Да почем я знаю! Так сразу не догадаешься, это думать надо. И еще: ты особо об этом не трещи.

— Сашка, мне ведь надо к Кудасову идти. Может, ты сходишь?

— А при чём тут вообще я? — резонно возразил Лукашин. Он мне скажет, чтобы ты сама пришла и все объяснила. Слушай-ка, а сходи-ка ты к Бороде! Он как-никак в нашем гадюшнике царь, бог и воинский начальник. Вот его в курс и поставь. А он уже сам Кудасову сообщит.

— Точно! — обрадовалась Янка. — Сашка, ты гений, я тебя люблю!

Чмокнув оператора в щеку, она убежала к шеф-редактору. Перспектива избежать разговора с Олегом несколько приободрила девушку.

Шеф, естественно, был огорчен и озадачен тем, что произошло. Правда, Янке он постарался этого не показывать. Пообещав самолично побеседовать о случившемся с программным директором, то есть с Олегом Кудасовым, он отправил Янку восвояси, а сам глубоко задумался. Не было ещё на телекомпании таких странных совпадений. Поразмыслив, он решил ходу этому делу не давать и спустить всё на тормозах. Соколову было, конечно, жалко, девчонка вся испереживалась от таких событий. Но допускать, чтобы всю телекомпанию начало лихорадить из-за этого странного происшествия, Игорь Петрович не мог. Не исключено, что все со временем всплывет само собой, и не нужно форсировать события.

Ольга Байкова толкнула тяжелую дверь и вошла в кафе «Муза», расположенное в двух кварталах от студии. Её коллеги сюда почти не заходили, поскольку цены тут были бешеные, а нормально поесть и спокойно посидеть в «Музе» было почти невозможно. Открывая это заведение, хозяева кафе, как было известно вездесущим журналистам, рассчитывал и как раз на близость самой популярной в городе телестудии. Однако представления о заработках и образе жизни тележурналистов у них были какие-то странные. Судя по всему, предполагалось, что работники «Эха» получают не меньше двух-трех тысяч баксов, а время проводят в роскоши и безделье.

Телевизионщики не оправдали ожиданий, но «Муза» каким-то неведомым образом не только держалась на плаву, но и процветала. Правда, сейчас, среди рабочего дня, в зале почти никого не было. Лишь в углу что-то оживленно обсуждали три дамочки — судя по прикиду, количеству золотых побрякушек и манерам, жены состоятельных бизнесменов или чиновников убивали время на маленьком девичнике. Проехались на хороших машинах по дорогим магазинам, прикупили себе всякой всячины от нечего делать, а теперь вот пощебечут, перекусят и отправятся в фитнесс-клуб или в салон красоты. Ольге о таком только мечтать приходилось, и она со злобой покосилась на дамочек.

Однако долго пялиться на жен состоятельных кротов Оленьке Байковой было некогда. Из-за дальнего столика на нее уже посматривал солидный дядечка. Девушка приосанилась и гордо посмотрела по сторонам — она тоже не лыком шита, вон какой мужчина ее дожидается!

Виктор Павлович Вихлянцев, как и полагалось хорошо воспитанному джентльмену, явился на место встречи за несколько минут до назначенного срока. Он уже успел заказать себе кофе и теперь поджидал Ольгу, попивая ароматный напиток. Правда, при виде девицы он все же не встал — джентльменство его не простиралось так далеко, чтобы демонстрировать все правила вежливости человеку, которому он платит деньги. Вихлянцев лишь кивнул ей без улыбки и жестом пригласил присесть.

— Добрый день, Виктор Павлович! — приветливо чирикнула Ольга, устраиваясь за столиком. — Мне тоже кофе, если можно.

— Можно даже с пирожными, — наконец-то слегка улыбнулся Вихлянцев, подзывая официанта.

— Нельзя, — кокетливо вздохнула Ольга. — Фигуру беречь надо.

— Ну, для вас пока пирожные опасности не представляют. А они здесь очень вкусные.

— Уговорили! — согласилась Байкова, решив, что хватит уже ломаться и пора урвать с Вихлянцева дармовое угощение. — Раз так, тогда мне «Мокко», пожалуйста.

Пирожное действительно оказалось восхитительным, но долго наслаждаться им Вихлянцев девушке не дал.

— Извините, Оля, у меня довольно мало времени. Вот, возьмите. Мы с вами в расчете. Да пересчитайте, не стесняйтесь!

Он сунул Ольге несколько купюр. «В баксах, как и договаривались, — отметила про себя Ольга. — Может, прибавил хоть немного? Нет, не прибавил! Вот гад! У самого денег куры не клюют, а ему сотни баксов жалко за хорошую работу…» Она тщательно сложила деньги и убрала их в сумочку.

— Все верно? — нетерпеливо осведомился Вихлянцев. — Ну что ж, мне пора.

— Одну минутку, Виктор Павлович, — остановила его Ольга. — Я вот ещё о чём с вами поговорить хотела…

— Ну, что ещё? — недовольно спросил её собеседник, мгновенно теряя весь светский лоск.

— Виктор Павлович, вы ведь человек влиятельный. Не могли бы вы посодействовать моему жениху? Он исключительно добросовестный, с прекрасными способностями. Работает у нас же, на телекомпании. Но вот не дают ему ходу, затирают. Сами знаете, как всякие посредственности давят тех, кто способнее их. За свои места дрожат, боятся.

— А что вы от меня-то хотите? Я что, министр?

— Да у вас влияние побольше, чем у иного министра, — хихикнула Ольга, преданно глядя Вихлянцеву в глаза. — Вы ведь наверняка хорошо знакомы с нашим основным учредителем, Алексеем Сергеевичем Сомовым. Ну, акционерное общество «Электроагрегат»!

— Знаком, и дальше что?

— Замолвите словечко! А он с нашим шефом поговорит, намекнет ему, что недурно было бы человека продвинуть. Кстати, вам кассета не нужна с передачей? Ну с той самой? Могу хоть завтра вам подарить — наверняка вам интересно будет посмотреть.

Вихлянцев только скрипнул зубами и сжал губы. Взгляд его стал колючим и жестким. «Ну что за стерва! Черт меня дернул с ней связаться! Знал ведь, что она кассету себе оставит. Правда, выбора все равно не было, — подумал он с ненавистью. — И что теперь с этой сучкой делать? Не посылать же к ней в самом деле жлобов бить ее по дурной голове… Наверное, правда надо пристроить её хахаля… Эта дрянь еще может пригодиться, лучше ее держать на привязи».

Вихлянцев перегнулся через стол, приблизив свое лицо почти вплотную к Ольгиному. Он уставился прямо на нее и с удовлетворением заметил, как в глубине посветлевших, как будто мгновенно выцветших голубых глаз плеснулся страх.

— Слушай, ты… — буквально прошипел Виктор Павлович, который еще несколько минут назад казался воплощением воспитанности. — Слушай меня… Я могу сделать для тебя или твоего хахаля всё, что посчитаю нужным. Но и с тобой я тоже могу сделать всё… Понимаешь меня — всё, что угодно. Ты уже вывела меня из себя, и не дай Бог тебе сделать это ещё раз. Но пока я тебя прощаю. И не ради твоих глазок или круглой задницы. Просто ты мне пока ещё можешь пригодиться. Поняла? Я тебя спрашиваю: ты меня поняла?