Ты меня не заставишь (СИ) - Лав Натали. Страница 39

Я ждала, что вернётся. Даже в комнату не поднималась. До тех пор, пока из радионяни не раздалось жалобное попискивание. Тогда я вернулась к ребенку. Провоевал с Давидом, прилегла.

После нескольких часов сна, который скорее вымотал, чем позволил отдохнуть, меня встречает безрадостное утро. И проснувшийся сын. Прикладываю его к груди. Замечаю, что молока почти нет. Давид это тоже замечает. Не наедается, капризничает. Надо исправлять положение. У меня тоже режим кормящей мамочки. Нужно поесть, несмотря на отсутствие аппетита. И жидкость тоже нужна. А ещё нужно успокоиться, если я не хочу оставить своего ребёнка без молока.

Рустама нет. Во всяком случае, к нам он не приходит. Поэтому иду искать кухню. Никого в доме не встречаю. Охрана, видимо, на территории. А кто ведёт домашнее хозяйство?

Кухню мне удаётся найти быстро. Здесь потрясающе. Всегда о такой мечтала. Делаю себе чай. Сладкий. Лезу в холодильник. Продукты тоже в наличии. На одном из столов кухни стоят коробки и баночки с детским питанием. Это очень кстати. Я уже даю Давиду прикорм. Кашка сейчас не помешает. Ни мне, ни ему. А ещё на кухне стоит детский стульчик, в который можно поместить малыша. И даже прикреплены пара игрушек. Музыкальных. Сажаю ребенка в стульчик и включаю одну из игрушек. Она крутится, светится огоньками, играет приятная мелодия. Давид наблюдает за этим с открытым ртом. Ему нравится. Мне тоже.

Я отпиваю чай из кружки. Нахожу мультиварку, крупу, готовлю себе кашу, потому что Давид хоть немного, но поел. А если я не позабочусь о себе, то сын останется без молока

Потом рассматриваю коробки и нахожу кашу. Она готовится просто. Делаю всё по инструкции, сын увлечен игрушками и не мешает. Перехватываю пару бутербродов с сыром.

-Надо же, какие люди! Сто лет, сто зим не виделись. Да, Ольга? - подпрыгиваю, услышав голос. Хорошо, что тарелочку с кашей для Давида успеваю поставить, а то бы уронила.

Оборачиваюсь.

-Марат! - восклицаю, не зная, что ещё сказать.

Раньше у нас были ровные отношения. А теперь младший брат Рустама смотрит на меня с неприязнью.

Винит меня?

-А ты быстро осваиваешься, я смотрю. Уже на кухне хлопочешь... - бросает взгляд на Давида, но никакой радости от того, что видит племянника, на его лице не обозначается, - И ребенка даже родила, чтобы Рустам тебя не прибил после всего...

Я на свой счёт могу слушать всё то неприятное, что мне могут наговорить. Но вот в адрес Давида...

- Ребенка я родила. Но говорить о нем в таком тоне, тебе не стоит!

Моя резкость окончательно выводит парня из себя.

-Да как ты смеешь после всего? Откуда столько наглости? Чувствуешь себя здесь хозяйкой? - начинает он возмущаться.

Беру Давида на руки.

Ни я, ни Марат не замечаем появления Рустама.

- Марат! Прекрати! - раздается гневное.

Я оглядываюсь.

Не думала, что он за меня вступится

Глава 42

Ольга

Но Марат как будто не слышит старшего брата.

-Что - прекрати? Рустам, ты это серьёзно? Там, в больнице, когда ты был между жизнью и смертью, ты...

-Марат! - голос Рустама отрезвляет, - Тебе лучше прийти в другое время.

Марат всплескивает руками.

-Дожили! Выгоняешь? - Рустам молчит, я - тем более, - Ладно. Уйду!

Марат с психом вылетает из кухни. А затем - и из дома.

Я усаживаю сына обратно в стульчик. Я его хотела кашей покормить...

-Нам надо развестись, - озвучиваю то, что само просится на язык.

Жить в таких условиях я не смогу. Я и так чувствую себя виноватой, а тут, когда Рустам постоянно перед глазами... Рустам, которому я не нужна.

Не знаю, какой реакции я жду.

-Я подумаю, - слышу я от Рустама.

Кажется, так себя можно чувствовать, когда небо падает на землю. Только сейчас я понимаю, что, когда заговорила про развод, хотела вывести Рустама на эмоции. Хотела... Хотела, что рыкнул, что никакого развода не будет! А он думать собирается...

Тарелочка с кашей дрожит в моих руках. Я ребенку одну ложечку успела всего дать. Я не вынесу...

Посуда выскальзывает из моих рук на пол. Бьётся. Капли каши разлетаются по полу. Я - босиком. Давид стучит по стульчику, требуя еды.

-Оля! - Рустам подхватывает меня на руки, когда я делаю шаг.

Что-то впивается в стопу. Стекло... Больно.

И вообще больно. А от того, что муж держит меня на руках - еще больнее.

-Куда тебя несет? - резко выговаривает Рустам.

-Тряпка... - выговариваю кое-как. Это сделать трудно, потому что во рту всё пересохло, - Мне нужна тряпка, чтобы всё убрать.

Давид начинает хныкать.

Рустам держит меня на руках, смотрит на мои губы. Мы же только сейчас наш развод обсуждали. Потом вглядывается мне в глаза и спрашивает.

-Ты со мной жить не хочешь? Я тебе противен? Поэтому про развод заговорила?

-Дурак! - обиженно отвечаю я.

Давид начинает хныкать громче.

Что я пытаюсь сейчас сделать?! Угробить всё окончательно?

Обхватываю лицо Рустама обеими ладонями и четко выговариваю:

-Я тебя люблю! А тебя не было всю ночь! - вот так вот должно быть более понятно.

Но, видимо, не очень. Потому что Рустам хлопает ресницами. А они у него длинные и черные. Красивые...

В этот момент Давид окончательно теряет терпение и раздается безудержный детский плач.

Рустам отмирает, переносит меня на стул, подальше от того места, где разбилась тарелка. Ногу я всё-таки порезала. Течет кровь. Муж дает мне полотенце, я зажимаю ногу. Сам передвигает стульчик сына в другое место. Вместе с Давидом. Делаю попытку встать.

-Сиди! - останавливает меня грозный окрик, - Что делать надо?

-Включи ему игрушку, - Рустам выполняет. Раздается музыка, и сын отвлекается и затихает.

-Он голодный. Ему нужно кашу сделать, - сначала нужно накормить ребенка, иначе он ничего не даст сделать.

С кашей Рустам справляется на отлично. Встать он мне так и не позволяет. Давид сильно проголодался, поэтому ест без капризов и уговоров. А затем снова переключает своё внимание на игрушки.

Рустам подходит ко мне.

-Давай посмотрю, - произносит, кивая на мою ногу.

-Убрать надо, - отвечаю невпопад, пряча взгляд.

-Уберем. Сначала нужно ногу посмотреть, - настаивает Рустам, а я отчего-то чувствую себя неловко.

Впору заявить: "Не надо". И вызвать скорую. Понимаю, что такое поведение было бы очень странным. Поэтому позволяю Рустаму осмотреть стопу.

-Стекло застряло, - нахмурившись, говорит он, - Погоди, аптечку принесу.

Уходит из кухни, но возвращается очень быстро. Пододвигает второй стул, укладывает мою ногу к себе на колени. Ощущая его пальцы на своей коже, сглатываю. На мужа стараюсь не смотреть. Он вытаскивает стекло, обрабатывает ранку и бинтует ногу. Делает это всё просто на высшем уровне. Быстро и уверенно.

-Ну, вот. Теперь уже лучше. - выдыхает с облегчением.

По-прежнему не смотрю ему в лицо. Духу не хватает.

-Надо убрать, - говорю вымученно.

-Я сейчас всё сделаю, - останавливает меня снова, перехватывает пальцами за подбородок и заставляет посмотреть на него.

Мы встречаемся взглядами. И я пропадаю, тону в черной глубине его глаз. Я забыла, как Рустам умеет смотреть. По-особенному. Так, что весь мир перестает существовать.

-Я тоже тебя люблю, Оль, - делает невероятное признание.

И целует меня. Нет, не скромно, а с напором. Заставляя кровь кипеть, а мозги отключатся. От него тянет спиртным, но меня даже это не смущает.

-И хрен тебе, а не развод, - заключает, оторвавшись от моих губ.

Мои припухшие после поцелуя губы расплываются в улыбке. Вот она - надежда на будущее. То, что я боялась окончательно потерять.

Давиду надоедает стульчик. И Рустам переправляет нас с сыном в гостиную. Откуда-то приносит еще игрушек. Сынок в восторге. Я - тоже.

Рустам переодевается в домашнее, уходит на кухню. Судя по всему, убирает беспорядок. Боль в ноге делается меньше. Я уже могу наступать на нее. Затем Рустам меня сменяет и возится с Давидом, а я могу, наконец, спокойно поесть.