Ветер перемен (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич. Страница 60

Понимая, что это «первые ласточки» Леонтий и остальной «творческий коллектив» этой экспедиции занялся заготовкой леса. И его накоплением у стоянки. Благо, что он рос совсем недалеко и вполне пригодный для возведения пусть небольшого, но острога, то есть, маленькой деревянной крепости.

Таких по землям Сибири стояло к 1710 году уже очень много. Разных. И технология их в целом являлась ходовой, отработанной. А тут еще и у Леонтия Злобина кое-какие материалы имелись на эту тему. Так что по весне, как земля просохла, и начали его строить…

Возводимый ими острог был прямоугольный в плане, размеров где-то двадцать на десять саженей[3], если в новой державной системе СИ. По углам укрепления ставили башни простыми срубами на четыре стены с выступающими с них боевыми площадками, позволяющими стрелять вдоль тына. Причем площадками, закрытыми стенкой их теса с узкими бойницами, а также крышей с крутыми скатами.

Между башнями располагалась куртина максимально простого вида — частокол. С тыльной же его стороны прилегала классическая «ферма» из столбов и перекладин с косыми распорками, поверх которых шел настил боевой площадки, прикрытый сверху навесом. Чтобы и в дождь можно было стрелять, да и в целом непогода не так сильно мешала.

На южном узком торце укрепления находились ворота. Обычные, распашные наружу. Но с массивной упорной рамой, подпертой изнутри косыми упорами. Дабы труднее выбить. В одной из створок — калитка, также открывающая наружу. Слабовато, конечно. Однако две башенки позволяли накидывать очень уверенно по незваным гостям что пулей, что картечью, что даже дробью…

Еще бы вал со рвом, колодец да большую наблюдательную башню. Но это потом. Как и перестройку самих укреплений — основательнее. Все-таки эта конструкция выглядела откровенно временным решением. Да и маленьким. Здесь просто не разместить нормально строительную артель и казаков усиления. Впрочем, даже на это сил и рабочих рук не хватило. К моменту, когда заприметили поблизости большой отряд неприятеля северную, узкую стену еще не успели возвести, равно как и северо-западной башню и небольшой фрагмент западной стены.

В итоге да — укрепления имелись. Но весьма условные. А недостающий их фрагмент они стали спешно перегораживать, сооружая баррикаду из лодок и прочего имущества. От греха подальше…

Злобин скосился на казака, равнодушно щурящегося куда-то вдаль.

— Идут, — тихо буркнул кто-то.

Злобин вскинулся.

Поймал взглядом, куда один из бойцов указывал рукой. И подняв зрительную трубу стал изучать ситуацию. А та выглядела очень дурно. Во всяком случае на первый взгляд.

К ним приближалось два отряда туземных воинов. Первый шел с копьями и в ламеллярных доспехах. И каких-то накидках кожаных на плечи. Странных, но мало ли? Леонтий в этом вопросе не разбирался. Этих было около двух с половиной — трех сотен человек. Еще пара сотен бойцов бодро бежала трусцой с луками в руках, лишенная напрочь доспехов.

Внушительно.

Серьезно.

Основательно.

Во всяком случае для его отряда в три десятка бойцов. Пятеро егерей со штуцерами — теми самыми «кентуккийскими винтовками» российского «розлива», которые Алексей делал для нужд лейб-кирасир и лейб-егерей, ну и простым егерям, что формировались потихоньку, они перепадали. Ну и двадцать пять казаков с новенькими армейскими мушкетами самого стандартного образца.

Доспехов не было.

Вообще.

Никаких.

Поэтому, если дойдет до ближнего боя, казакам и егерям явно несдобровать. Отчего Леонтий про себя матерился. Ему ведь предлагали, когда он собирался в поход, для всех легкие, тонкие латы в три четверти. Но он отказался, посчитав, что они станут только отягощать отряд в походе. Сейчас же он мог только мысленно ругаться да корить себя за недальновидность…

Так или иначе бойцы заняли оборону на баррикаде. Потому как именно сюда вся эта масса неприятелей и приближалась.

Четверо егерей отправились на южные башни. Парами. Чтобы оттуда вести огонь и хоть как-то контролировать ситуацию. Пятый остался с Леонтием, также вооруженным длинным штуцером, прямо тут — на позициях. Казаки разбились на тройки и рассредоточились по баррикадам. Одевшись на всякий случай в зимнюю одежду. Чтобы, если дело дойдет до ближнего боя, хоть какую-то защиту иметь… хотя бы символическую…

Переговоров явно не намечалось.

Гости выдвинули вперед лучников. И те, выйдя на дистанцию обстрела, начали без лишних прелюдий пускать в защитников тучи стрел. В основном довольно поганых, не имевших даже оперения да с каменными наконечниками. Но «тряпочным» стрельцам за глаза хватало и таких гостинцев, в случае попадания. Удивительно острые края кремневых пластинок могли в чем-то дать фору металлическим. После попадания же частенько крошились, оставляя в ране массу мелких каменных обломков. Но обычно происходило именно это.

Выжил?

Выжил.

Но ненадолго, так как в условие местной медицины такое ранение вело почти наверняка к сепсису и смерти от заражения крови. Если вычистить все это не смогли. Так что стрельцы, прикрываясь от обстрела, охотно использовали подручные средства. В ход шло все — и корзины, забитые всяким барахлом, и какие-то эрзац щиты из нескольких тесовых «обрубков», перевязанных веревкой, и другое.

Главное — избежать такого попадания.

Как таковых залпов не было. Они пускали стрелы по готовности в интересные каждому из них цели. Из-за чего те свистели и гудели они почти непрерывно.

Бойцы ближнего боя тем временем пошли на сближение. По которым из южных башен били егеря из своих длинных штуцеров. Отрабатывать они стали еще когда неприятель находился метрах в четырехстах. И не в лучников, что стояли рассеянно, а в «контактников», идущих плотной толпой. Длинные стволы их «карамультуков» вполне позволяли накидывать в скопления на такой дистанции. И очень результативно.

Теперь же, когда те сблизились достаточно, начали целить в их командиров. Чтобы деморализовать. Благо, что тех легко было различить из-за наиболее яркого и пышного вида.

Наконец их поддержали и мушкеты.

Пулями.

Хотя стрелять под обстрелом лучников приходилось тяжело. Один прикрывал, придерживая что-то, защищающее от стрел — второй стрелял. Третий перезаряжал и подавал оружие.

Нападающих такой прием не отпугнул. Даже напротив — они ускорились. Маленькие залпы по пять выстрелов не выглядели опасно. Но было это непросто… Казаки еще накануне с вечера устроили небольшое предполье — ползая в сумерках, набили в земле с самого уязвимого направления, множество маленьких колышков. Всего на ширину ладони выступавших из земли, но острых и беспорядочно расположенных. Поставили несколько «растяжек». По траве натянув веревки чуть на нижней трети щиколотки. То тут, то там в сажень шириной. Да прочих мелких ловушек.

И это возымело свой эффект.

Разогнавшиеся было противники влетели в это предполье и резко замедлились. Где их и угостили мушкеты уже картечью, которая на столь небольшой дистанции была весьма действенна. Даже по ламеллярным доспехам из кости или какого-то подобного материала. Может даже китового уса — отсюда не разобрать.

Пятый егерь вместе с Леонтием работал по командиру неприятеля. Вон он красовался в окружении нескольких всадников поодаль. Где-то в пяти сотнях метрах на пригорке.

Вот одной пулей помимо засадили совсем.

Второй его товарища свалили, засадив куда-то в бедро.

Третьей сбили ветку с дерева рядом…

Но тот стоял на месте, демонстрируя храбрость.

Тем временем пехоту, идущую в рукопашную на русских, встретили залпы мушкетов уже не картечью, а довольно мелкой дробью. Ибо били с них практически в упор — с дистанций в десять-двадцать шагов.