Слоны умеют помнить - Кристи Агата. Страница 8

— Пора начинать, — сказала себе миссис Оливер. — И если Джулия еще полностью не выпала из своей каталки, я думаю, что она что-нибудь да помнит. И начну я с нее.

Мисс Ливингстоун вошла в гостиную с бумагами в руке.

— Я подготовила четыре письма. Их надо подписать.

— Мне некогда. У меня буквально минуты нет свободной. Я еду в графство Хемртон Каунт, а это довольно длинный путь.

Достопочтенная Джулия Карстерс испытывала некоторые трудности, когда ей приходилось подниматься со своего кресла — каталки, что было вполне естественно в ее довольно преклонном возрасте. Кроме того, она была немного глуховата и поэтому не совсем разобрала имя, которое произнесла служанка, доложившая, что к ней пришла гостья.

— Миссис Гуливер? — переспросила она. — Кто это? Я не знаю никакую миссис Гуливер.

Джулия Карстерс вглядывалась в женщину, стоявшую на пороге.

— Прошло много лет с тех пор, когда мы виделись в последний раз, — сказала миссис Оливер. — Вряд ли вы помните меня.

Как и многие старые люди, миссис Карстерс лучше помнила голоса, чем лица, тем более, что лица имели свойство меняться. Услышав голос, она воскликнула:

— Ариадна! Дорогая моя Ариадна! Как приятно мне вас видеть!

— Случилось так, что я оказалась в этих местах, — говорила меж тем миссис Оливер. — Мне нужно было кое с кем повидаться. А вчера вечером, просматривая свою записную книжку, я обнаружила, что вы живете в этих краях… Вы неплохо устроились, не правда ли? — спросила миссис Оливер, оглядываясь.

— Не жалуюсь, это неплохой пансионат. У него есть свое преимущество. Здесь довольно свободно, можно привезти свою мебель, есть ресторан, а можно готовить у себя. Большой сад, и содержится в порядке. Садитесь же, Ариадна! Выглядите вы прекрасно! Недавно я видела вашу фотографию в газете, вы участвовали в литературном утреннике. Удивительно! Сначала я вижу ваш снимок, и чуть ли не на следующий день вы являетесь передо мной собственной персоной. Право, это удивительно!

Миссис Оливер уселась на предложенный ей стул.

— Вы по-прежнему живете в Лондоне? — спросила миссис Карстерс.

— Да, по-прежнему, — ответила Ариадна Оливер, вспоминая то далекое время, когда она, еще девочкой, занималась в танцевальном классе… Вперед, назад, руки в стороны, дважды повернуться, покружиться и так далее. Она расспросила старуху о ее дочери и детях, о второй дочери. Оказалось, что та живет где-то в Новой Зеландии. Миссис Карстерс нажала на находившийся в подлокотнике ее кресла звонок и попросила старую служанку Эмму принести чай.

— О, не беспокойтесь! — воскликнула Ариадна Оливер.

— Ариадна, вы непременно должны выпить чаю! Они пили чай и вспоминали прошлое. Вторую и третью фигуры танца, старых друзей и знакомых, живых и умерших.

— Когда мы виделись в последний раз?

— Я думаю, что это было на свадьбе у Льюэллинсов.

— Скорее всего там. Как ужасно выглядела тогда Мойра, которая была подружкой невесты. Ей совершенно не шел абрикосовый цвет.

— Вы совершенно правы.

— Мне кажется, что современные свадьбы не так красивы, как те, которые были в дни моей молодости. А помните, в какие красивые платья были одеты другие подружки? Они были сшиты из какого-то стеганого сатина, а воротники из валенсийских кружев. Помните?

— Конечно!

— Вы знаете, моя дорогая, если б я была священнослужителем, я бы отказалась венчать молодых, когда гости одеты так нелепо!

— На днях, — сказала Ариадна Оливер, — я видела свою крестницу Селию Рейвенскрофт. Вы помните Рейвенскрофтов?

— Подождите минуточку! Ах да, конечно! Это те, с которыми случилась эта страшная трагедия? Не так ли?

— У вас прекрасная память, Джулия, — заметила Ариадна Оливер.

— Это так. У меня всегда была хорошая память. Правда, иногда возникают трудности с фамилиями. А история эта очень трагична. Родди Ростер, мой кузен, был с ними очень дружен. Генерал Рейвенскрофт сделал блестящую карьеру. Конечно, когда он ушел в отставку, он был немного глуховат и не всегда хорошо слышал, что ему говорили.

— Вы хорошо помните их?

— Конечно. По-моему, в течение пяти — шести лет они жили в Оверклиффе.

— Я забыла, как ее звали…

— Маргарита. Но все называли ее Молли.

— Да, да, вспомнила!

— В то время Маргарита было очень модное имя. Очень многих звали Маргаритами. Вы помните, что Молли носила парик?

— Да, да, — пробормотала миссис Оливер, — припоминаю. Кажется, я знала об этом…

— Я не уверена, что она не уговаривала меня тоже завести парик. Но помню, как она убеждала, что это удобно, особенно когда вы путешествуете! Нет нужды заботиться о прическе. У нее было четыре разных парика, для вечера, для путешествий. И еще у нее был один, который она носила под шляпу. Это очень странно, не правда ли, дорогая?

— Я не знала их так хорошо, как вы, Джулия. Когда случилась эта драма, я была в Америке, читала там лекции. Так, что все подробности прошли мимо меня.

— Эта драма вся окутана тайной. Никто ничего не знает. Было столько различных догадок!

— А расследование было?

— Конечно. Но полиция пришла к выводу, что это было двойное самоубийство.

— А не возникало предположения, что в данном случае имело место преступление?

— О нет! Преступления не было. Ведь не обнаружили никаких признаков того, что их застрелил кто-то другой. Они, как обычно, после чая вышли прогуляться. И не вернулись к обеду. Слуги забеспокоились, стали их искать и обнаружили мертвыми. Револьвер лежал между ними.

— А револьвер принадлежал генералу?

— О да. У него их было два. Бывшие военные не любят расставаться с оружием. Я думаю, что таким образом они чувствуют себя в большей безопасности. Второй револьвер нашли в доме, в ящике стола. Скорее всего, уходя из дома, револьвер взял он. Не думаю, что это могла сделать Молли… И никто не знает, какова же была причина этого самоубийства… И никогда не узнает. — И миссис Карстерс печально покачала головой.

— Это так. А что вы слышали об этом?

— Люди любопытны.

— Вы правы. Люди очень любопытны. Кое-кто полагал, что генералу сказали, что он скоро умрет от рака. Но это не так. Вскрытие показало, что он был совершенно здоров. Сердце у него тоже как будто было нормальное. Правда, Молли всегда была очень нервной.

— Я помню это, — кивнула Ариадна Оливер. — Она была в парике?

— Точно не помню. Но она всегда носила один из своих париков.

— Я вот что подумала: если вы собираетесь застрелиться или застрелить своего мужа, вряд ли вы наденете парик.

Дамы обсудили этот вопрос с определенным интересом.

— А что еще говорили о них, Джулия? — спросила миссис Оливер.

— Болтали, что там была женщина. Секретарша, которой он диктовал свои мемуары. Я думаю, у него был договор с каким-нибудь издательством. Полагали, что у него связь с этой девушкой, хотя она не особенно молода, ей было за тридцать, и не очень симпатичная. Но я не слышала, чтобы между ними были кз — за нее скандалы. Но если он хотел жениться на этой девушке, зачем он стрелял в себя? Нет, я не верю этому. Говорили, что у Молли была какая-то история. Как будто в то время, когда они жили в Малайе. Какой-то человек, моложе ее, ну и все в этом роде. Говорили, что был небольшой скандал. Но я не верю в это.

— У них было двое детей, — задумчиво проговорила миссис Оливер. — Девочка, как я уже говорила вам, моя крестница.

Глава 7

Назад, в детскую

С некоторым сомнением миссис Оливер осмотрела три ступеньки и входную дверь ветхого деревенского дома. Под окнами цвело несколько тюльпанов. Она открыла маленькую записную книжку, чтобы удостовериться, что она находится именно перед тем домом, который ей нужен. Поискав глазами кнопку звонка и не обнаружив ее, она осторожно постучала в дверь висевшим на ней молоточком. Не дождавшись ответа, постучала снова. Наконец за дверью раздалось какое-то шуршание, вздохи и бормотание. Дверь, скрипя, медленно открылась, в ее проеме стояла очень старая, сгорбившаяся женщина с морщинистым лицом. Взгляд ее был неприветлив, судя по всему, она не одобряла вторжение посторонних лиц, «крепость англичанки».