Смерть в облаках - Кристи Агата. Страница 42

— Вас погубила торопливость, — сказал Пуаро. — А начальница «Института Марии» еще более ускорила события, отправив телеграмму Анне Морисо.

Игнорировать эту телеграмму было бы неразумным. Вы внушили жене, что если она не скроет некоторых фактов, то или ее, или вас качнут подозревать в убийстве, коль уж, к несчастью, вы оба оказались в самолете во время совершения преступления. Когда же, встретившись с Анной, вы узнали о ее беседе со мной, вы заторопились еще больше. Испугались, что я узнаю правду от Анны, а может, думали, что она и сама начинает подозревать вас. Вы вынудили ее покинуть гостиницу, усадили в поезд, согласованный с пароходным расписанием. Там вы силой заставили Анну Морисо принять синильную кислоту и зажали в ее руке пустой флакончик.

— Отвратительная ложь!

— О нет! На шее Анны были синие следы пальцев. — Отвратительная, гадкая, гнусная ложь!

— Вы второпях даже оставили отпечатки ваших; пальцев на флаконе!..

— Вы лжете! Я был в пер...

— А-а! Вы были в перчатках? Я полагаю, мсье, что это небольшое признание окончательно изобличает вас...

Побагровев от ярости, с перекосившимся до неузнаваемости лицом, Гэйль кинулся на Пуаро. Инспектор Джепп, однако, опередил его. Схватив Гэйля за руки, Джепп громко и отчетливо произнес:

— Джеймс Ричардс, он же Норман Гэйль! Вы арестованы по обвинению в преднамеренном убийстве! Должен вас предупредить, что все, сказанное здесь вами, будет внесено в протокол и использовано в качестве доказательств. Страшная дрожь сотрясала тело Нормана Гэйля. Казалось, он на грани коллапса.

Двое констеблей в форме, за дверью ожидавшие приказа, вошли в комнату и увели арестованного.

Оставшись наедине с Пуаро, мистер Клэнси в порыве исступленного восторга сделал судорожно-глубокий выдох.

— Мсье Пуаро! — вскричал он. — Это самый поразительный случай в моей жизни! Вы были великолепны!..

Пуаро, скромно потупившись, улыбнулся в усы:

— Нет, нет! Здесь, бесспорно, есть и заслуги инспектора Джеппа. Он прямо-таки творил чудеса, когда доказывал, что Гэйль — это Ричардс! Канадская полиция уже давно разыскивала некоего Ричардса. Подозревали, что девушка, с которой тот одно время был близок, покончила с собой по его вине, причем некоторые детали и факты указывали на то, что это не самоубийство, а убийство...

— Ужасно! — пролепетал мистер Клэнси, каким-то птичьим голосом.

— Гэйль — убийца! — сказал Пуаро. — И как это уже не раз бывало, он был из тех, кто особо опасен, так как он привлекателен и нравится женщинам...

Мистер Клэнси робко кашлянул:

— Бедная девушка, эта Джейн Грей...

— Да, я уже толковал с нею о том, что жизнь бывает очень жестока. Но девочке не откажешь в мужестве! Она сумеет преодолеть трудности.

Пуаро машинально сложил в стопку газеты, разбросанные Гэйлем в его диком прыжке. В одной из газет его внимание привлекло какое-то фото. Это был снимок из колонки светской хроники: Венетия Керр в день скачек «разговаривает с лордом Хорбари и со своей приятельницей», гласила подпись под снимком.

Пуаро вручил газету со снимком мистеру Клэнси:

— Видите? А через год, я уверен появится объявление: «Закончены приготовления, и вскоре состоится свадьба лорда Хорбари и Венетии Керр.» И знаете, кто устроил эту свадьбу? Мсье Эркюль Пуаро! И еще одну свадьбу я устрою!

— Леди Хорбари и мистера Барраклоу?

— О нет! Свадьбы подобных персонажей меня не занимают! — Пуаро доверительно наклонился вперед. — Нет, я говорю о свадьбе мсье Жана Дюпона и мисс Джейн Грей... Этим молодым людям я симпатизирую...

Спустя месяц мисс Джейн зашла в контору мсье Пуаро.

— У меня есть причины ненавидеть вас, мсье Пуаро. — Она была бледна, под глазами темнели круги. Пуаро мягко обратился к девушке:

— Что ж, дитя мое, если хотите, можете меня немножко ненавидеть. Но я уверен, вы предпочитаете смотреть правде в лицо! К чему вам призрачное счастье? В раю Нормана Гэйля вы прожили бы недолго. У таких, как он, есть застарелый порок: они привыкли избавляться от женщин...

— О Норман... — грустно вздохнула Джейн. И, после паузы, добавила: — Я никогда в жизни никого уже больше не смогу полюбить...

— Разумеется, — согласился Пуаро. — Эта сторона жизни уже навеки окончена для вас...

Джейн, не уловив улыбки в его добродушной интонации, кивнула.

— Мсье Пуаро, — сказала она, — теперь все, что мне нужно — это хорошая, интересная работа! Чтобы я могла забыть...

— Я советовал бы вам, Джейн, поехать в Персию с Дюпонами. Это чрезвычайно интересно.

— Но... переговоры с ними обо мне... Разве это были переговоры всерьез? Это не было только для... видимости?

— Наоборот, дитя мое, — Пуаро покачал головой. — Я так увлекся в последнее время археологией и допотопной керамикой, что и в самом деле отправил нашим археологам чек с обещанным пожертвованием! Как я узнал сегодня утром, они весьма надеются на то, что вы присоединитесь к их экспедиции. Вы умеете рисовать?

— Да. В школе я рисовала — и неплохо.

— Отлично. Полагаю, путешествие доставит вам наслаждение.

— Они действительно хотят, чтоб я поехала?

— Даже рассчитывают на это.

— Что ж... — подавляя вздох, сказала Джейн. — Уехать бы поскорее и далеко-далеко. — Ее лицо слегка зарделось. — Мсье Пуаро... — она взглянула на Эркюля с недоверием, — я была неплохим секретарем, не правда ли? Вы... Не будете ли вы так добры...

— Добр? — притворно ужаснулся Пуаро. — Могу вас заверить, мадмуазель, что, если речь идет о деньгах, я — деловой человек! — Он казался таким обиженным, что Джейн поторопилась попросить прощения.

— А теперь, я думаю, — помолчав, с облегчением сказала она, — мне лучше походить по музеям и хотя бы поглядеть на эти доисторические гончарные изделия...

— Превосходная мысль!

На пороге кабинета Джейн в нерешительности остановилась, затем вернулась.

— Быть может, мсье, вы не были добры вообще, но, в частности, ко мне вы были очень добры!.. — Она, искренне смущенная, чмокнула Пуаро в макушку и поспешно вышла.

— О! Это очень мило! — сказал мсье Эркюль Пуаро.