Карфаген 2020. Восхождение (СИ) - Ратманов Денис. Страница 64

— Свобода Танит. Ты можешь обрывать связь адепта с покровительствующим божеством. С получением четвертого осколка Сферы познания возможно применение способности на группу не более 50 человек, доступно 1 раз в 1 день.

Доступно свободных очков характеристик — 2. Распределить?

Даже так? Теперь мне положено два свободных очка? Хорошо. Перед сном одно вкину в техномагию, второе приберегу на случай, если придется лечиться. Вывожу бонусы, полученные от Танит.

— Крылья Ветра (каждое твое новое достижения умножается на 5);

— Освобождение (нигилируются любые воздействия, подавляющие волю или навязывающие чужую волю). Умение доступно при получении второго осколка Сферы познания;

— Целительное Прикосновение (способность снимать проклятия и любые воздействия, ведущие к смерти, болезни человека). Умение доступно при получении третьего осколка Сферы познания;

— Печать Судьи (право самолично определять степень вины преступника, выбирать меру пресечения и приводить в исполнение приговор). Умение доступно при получении четвертого осколка Сферы познания не более 1 раза в 2 дня.

Так-так-так. Выходит, я могу приговорить преступника к смерти, и…

И что? Если я приговорю, скажем, Боэтарха, он тотчас подохнет, или его смерть будет выглядеть естественно: во сне остановится сердце, произойдет кровоизлияние в мозг…

От понимания прошибает холодный пот. Примерно то же самое Боэтарх может проделать с кем угодно, причем способность у него уже давно, а значит, он меня здорово опережает. Рано я обрадовался, Боэтарх на десять шагов впереди, и неизвестно, какие сюрпризы ждут меня на совете. Моя способность, скорее всего, просто на него не подействует.

Как и в прошлый раз, я даже не смогу считать информацию о нем, она останется для меня невидимой.

Эйзер Гискон говорит, что Боэтарх хотел созвать только глав великих родов, но усилиями Эйзера и Магона и вопреки возражениям Боэтарха и Филина состав будет прежним: альфы, десять генералов-бет и три гаммы, я и суфий.

Если радиус поражения Боэтарха — пятьдесят человек, а на совете не было бы меня, то все попали бы под его влияние. Теперь же у меня есть все основания полагать, что я не только смогу нигилировать его попытку, но и выведу из-под контроля Филина, оборвав его связи с покровительствующим божеством.

Конечно, возможны сюрпризы, например, Боэтарх заблокирует мою способность. Или, например, он научился привязывать людей к себе пожизненно, и освободить Филина не получится. Что бы ни случилось, нужно быть в форме. Так что в моих планах — полноценный сон до двенадцати дня. Потом мы с Эйзером отправимся к залу совета, и я проверю невозмутимых, которые будут нас охранять, надо убедиться, что среди них нет тех, что под программой Боэтарха, а значит, могут расстрелять всех несогласных.

В этот раз на шестую ступень четвертого уровня, в сердце зиккурата, мы летим вместе с Эйзером. Обходим все коридоры, чтобы я взглянул на невозмутимых — у всех у них воля свободна. Одной проблемой меньше.

Мы входим в зал советов, я оглядываю его, но ничего опасного не обнаруживаю. Все, как и в прошлый раз: шесть кресел внизу, двенадцать выше, на третьем ярусе — больше двадцати, четвертый самый широкий, повсюду скрытые камеры, дронов в этот раз нет, зато у выходов вверху стоят по два невозмутимых, внизу тоже. Итого восемь бойцов с плазменными ружьями.

Красные голографические цифры, висящие в центре амфитеатра, говорят, что до начала заседания еще полчаса, потому еще никого нет, даже бет и немногочисленных гамм, я прохожу в середину четвертого яруса, в резервацию для безродных. Не глядя на меня, Гискон занимает место в первом ряду, раскладывает выдвижной столик и жадно пьет сок, поглядывая по сторонам. Третьим приходит Ульпиан Магон, садится через стул от Эйзера.

Затем является суфий, Баальбен Барка.

Без оружия в зале, который вот-вот наполнится возможными врагами, чувствую себя неуютно. Посещает мысль, что это сейчас невозмутимые безопасны, но вдруг Боэтарх даст им команду нас ликвидировать, когда все уже соберутся?

За несколько минут до начала заседания приходят десять генералов, шумно рассаживаются. Косясь на меня, на безопасном расстоянии устраиваются гаммы, пожилая ухоженная женщина кивает, здороваясь. Сканирую всех, но не обнаруживаю тех, кто был бы под влиянием Боэтарха.

Рядом с Гисконом садится взъерошенный Армадон Филин. На его голове будто бы красная светящаяся сеть.

А что, если попытаться освободить его до того, как придет Боэтарх? Активирую Свободу Танит, и перед глазами появляется текст:

Способность применима к группе не более пятидесяти человек. Применить?

Нет, мне нужен только Филин. И будут ли суммироваться освобожденные? То есть смогу ли я потом применить способность к группе, скажем, в сорок девять человек?

Приходит ответ:

Возможно единичное применение способности, в данном случае количество человек в группе уменьшается пропорционально количеству освобожденных разово, умноженному на два. Необходимое условие: касание.

Ясно. Если с Филиным получится, группа влияния уменьшится с пятидесяти до сорока восьми человек. Поднимаюсь с кресла, чтобы спуститься к Гискону и как бы случайно коснуться Филина, но появляется Боэтарх и верховный жрец, древний старик Ганнон, в окружении толпы журналистов. Воцаряются шум, суета, щелкают фотоаппараты, жужжат камеры. Дронов тут нет по настоянию моих соратников, и журналисты, а их пятнадцать, и все — жители пятого уровня, вооружены старинными камерами. Сканирую приборы, убеждаюсь, что они не опасны и, минуя рассевшихся гамм, пробираюсь к спуску.

Голографические часы показывают 15.57. Учитывая пунктуальность пунийцев, у меня есть еще три минуты, и мне нужно освободить Филина, тем самым выбив у Боэтарха почву из-под ног.

Только делаю шаг, как отчаянно пищит и вибрирует коммуникатор, прикрепленный к браслету с тыльной стороны предплечья. Раньше он таких сигналов не подавал. Смотрю на экран и останавливаюсь, считывая предупреждение:

Леонард! Немедленно вернитесь на место. Иначе ваши действия будут расценены охраной как агрессия.

Вот оно что! Бетам запрещено покидать места без предварительного согласования. Скрипнув зубами, возвращаюсь, сажусь у входа. Наблюдаю за Боэтархом и верховным жрецом в белой мантии с алой накидкой, его рукава украшены бубенцами, звенящими при каждом движении.

Информация о Ганноне тоже не считывается. Ни он, ни Боэтарх не смотрят на меня, хотя понимаю, что я — их основная цель, и они просто не подают вида. Или задумали нечто, после чего я буду для них не страшнее назойливой мошки.

Скоро узнаю. Голографические часы растворяются, звучит сигнал начала заседания, все нажимают зеленые кнопки на подлокотниках, и суфий, Баальбен Барка, объявляет:

— Четвертое со смерти Белого Судьи заседание малого совета объявляю открытым! — Он берет паузу, дает нам осознать важность момента и продолжает. — Заседание инициировано Гамилькаром Боэтархом при содействии служителей культа Ваала, от последних присутствует верховный жрец Ганнон. Повестка дня: способ выхода из сложившейся ситуации безвременья. Повестка номер два: захват карталонцами разработок ядерного оружия. Слово предоставляется верховному жрецу Ганнону.

Для верховного жреца не было предусмотрено место среди представителей величайших родов, ведь на малых советах он присутствовал нечасто, потому Ганнон сидит на втором ярусе амфитеатра, среди прочих альф, ко мне в полупрофиль. Он тяжело встает и качается, когда летающая платформа несет его в середину амфитеатра, с трудом удерживает равновесие. Ссутулившись и приняв устойчивое положение, жрец вскидывает руки в приветствии, и звон бубенцов завораживает, настраивает на нужную волну.

— Братья и сестры! — говорит он неожиданно юным голосом. — Да ниспошлет Ваал свою милость каждому из вас! Мы заранее не озвучивали причину сбора, и вот момент настал. Вы слышали это сотни раз не только от меня — от жрецов пониже рангом, от соседей, родных, с экранов телевизоров. Читали в книгах. Это звучит уже тысячи лет, со смертью Судьи — каждый раз все громче. Но, поверьте, теперь точно не стоит пропускать наши слова мимо ушей, какими бы знакомыми и банальными они вам ни показались. Потому что это не просто слова, это — крик о помощи, и если ничего не сделать сейчас, потом будет уже поздно.