Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом - Вудхаус Пэлем Грэнвил. Страница 28

– Пепсин?

– Да… – выдавил он. – У меня жуткое несварение.

Пелена сна окончательно развеялась, и Фредди кинулся на помощь другу – тот самый случай, когда последний из Руков оказывается совершенно незаменим.

Кто, как не он вскочил с кресла и усадил туда Дерека; это он слетал в ночную аптеку за углом и вернулся с магическим зельем, исцеляющим с гарантией даже страуса, переевшего десятипенсовых гвоздей; наконец, не кто иной, как он, смешал с водой и подал лекарство.

Старания его были вознаграждены. Вскоре мучительная боль утихла, и несчастный стал приходить в себя.

Можно было бы даже сказать, что вновь стал самим собой, если бы не столь чуждое его натуре кроткое, покаянное настроение, овладевшее им на одре болезни. Фредди еще не видел друга таким смиренным, похожим на выздоравливающего ребенка. Совместные усилия москательщиков и аптекаря сотворили настоящее чудо.

Званые обеды в Сити не так уж редко приводят к временному смягчению нравов. Если хотите застать дельца из какой-нибудь Благочестивой компании в ангельском настроении, ступайте к нему наутро после банкета, и он отдаст вам свои часы и цепочку в придачу.

– Фредди… – заговорил Дерек.

Друзья сидели у догорающего камина. Часы на каминной полке, где прежде стояла фотография Джилл, показывали десять минут третьего. Голос у Дерека был тих и мягок. Кто знает, возможно, врачи все-таки правы, и в два часа ночи самомнение покидает нас, уступая место раскаянию и добрым намерениям.

– Фредди… Так что же говорят о… ну, ты знаешь.

Фредди медлил. Заводить разговор сызнова было страшновато.

– Да я и сам догадываюсь, – продолжал Дерек. – Говорят, что я поступил низко.

– Ну…

– Они совершенно правы, Фредди. Так оно и есть.

– Да нет, знаешь ли, я бы так не сказал. Виноваты всегда обе стороны, и все такое…

– Нет, я один! – Дерек не отрывал глаз от огня. Его сотрапезники по всему Лондону, должно быть, так же точно маялись без сна, со смирением и скорбью оглядываясь на свое черное прошлое. – Это правда, Фредди, что она уехала в Америку?

– Сказала мне, что уезжает.

– Какого же я свалял дурака! – Дерек упер подбородок в ладони, вздыхая, будто дряхлый старик, и глядя на тлеющие угли. В тишине тикали часы, слабо потрескивал огонек в камине. – Как бы мне хотелось поехать следом и разыскать ее…

– Почему бы и нет?

– Ну как я поеду? Выборы могут назначить в любой момент, мне нельзя…

Фредди ракетой взвился из кресла, и от внезапности его прыжка боль ввинтилась в мозг Дерека раскаленным штопором.

– Что за черт! – раздраженно прошипел он. Такое трудно вынести даже самой кроткой жертве званого обеда в Сити.

– У меня идея, старина!

– Все равно, к чему эти пляски?!

– Меня здесь ничто не держит, так? Так почему бы мне не смотаться в Америку, и не разыскать там Джилл?

Сияющий Фредди не мог устоять на месте. Каждый скачок отдавался у Дерека в голове, но величие идеи заставляло терпеть.

– Что, правда? – просиял он.

– Ну конечно! Я же сам только недавно говорил, что подумываю об Америке. Идеальное решение! Отплыву первым же пароходом и выступлю в роли старого доброго посла. Обернусь в два счета и верну Джилл. Даже не сомневайся – покажу себя в лучшем виде!

Глава 9. Джилл разыскивает дядю

Нью-Йорк приветствовал Джилл бодрящими колючими поцелуями снежного вихря, каких только и можно ожидать от столь блистательного и деятельного города. Выйдя из Пенсильванского вокзала на Седьмую авеню, девушка смотрела вокруг жадным взглядом – тоненькая фигурка подле высоченных колонн.

Ветер свистел в ушах, небо сверкало чистейшей синевой, воздух дышал энергией и надеждами. Интересно, подумала Джилл, бывал ли здесь Элмер Маринер? Даже его вечное уныние едва ли устояло бы против воодушевляющего обаяния Нью-Йорка.

Она вытащила из сумочки письмо дяди Криса. Обратным адресом был указан дом на 57-й Восточной улице. Сейчас самое время застать дядю, пока он не ушел обедать. Она махнула такси, отъезжавшему от вокзала.

Ехали медленно, то и дело застревая в пробках, но дорога показалась короткой. Джилл сама себе удивлялась: коренная жительница Лондона, а чувствует себя провинциалкой, всему поражается. Впрочем, Лондон остался далеко, в той жизни, что закончилась будто многие годы назад, в мире, покинутом навсегда.

Да и город, по которому с трудом пробиралось такси, был воистину колоссален! Лавина машин с Бродвея вливалась в водоворот Таймс-сквер навстречу бурным потокам с востока, запада и севера. На Пятой авеню, казалось, собрались все автомобили мира! По тротуарам торопливо сновали прохожие, укутанные от морозного ветра. А над головой распростерло бархатный покров сапфировое небо, на фоне которого минаретами из восточных сказок белели верхушки зданий.

Такси затормозило перед многоквартирным каменным домом. Пройдя под козырьком крыльца, Джилл пересекла некое подобие средневекового дворика с живыми деревьями в кадках. Такая роскошь впечатляла. Очевидно, слухи о состояниях, нажитых в этом сказочном городе за одну ночь, все-таки правда, и одна такая сказка выпала на долю дяди Криса. Человек, стесненный в средствах, никак не мог себе позволить такое жилье. Явись сюда сам Крез или граф Монте-Кристо, владелец дома, пожалуй, глянет на них с сомнением и намекнет на желательность платы за месяц вперед.

В стеклянной будке за внутренней дверью чопорно восседал, пережевывая жвачку и читая газету, старик в пышно расшитом мундире генерала гватемальской армии. Для полного великолепия не хватало лишь драгоценностей, что, без сомнения, объяснялось личной скромностью. Поскольку рядом не было никого рангом ниже, чтобы представить гостью и ходатайствовать об аудиенции, Джилл взяла на себя смелость обратиться к генералу сама:

– Будьте добры, подскажите, как мне увидеть майора Сэлби?

Задержав на миг ритмичное движение челюстей, гватемальский генерал опустил газету и взглянул на посетительницу. Сперва Джилл решила, что его вскинутые брови выражают высокомерное презрение, но затем поняла, что он удивился.

– Майора Сэлби?

– Майора Сэлби.

– Здесь такой не проживает.

– Майор Кристофер Сэлби, – уточнила Джилл.

– Нет, не знаю, – покачал головой советник послов и любимчик гватемальских красоток. – В жизни о нем не слыхал.

Джилл доводилось читать в романах, как при крутых поворотах сюжета перед глазами героини «все поплыло», но сама она до сих пор не испытывала столь примечательного ощущения. Гватемальский воитель, быть может, и не поплыл перед глазами, однако без сомнения замерцал, так что пришлось даже поморгать, чтобы восстановить его истинные очертания. Суматоха и шум Нью-Йорка уже успели вызвать у нее чувство нереальности, сходное со сном, и эти поразительные слова стали завершающим штрихом.

Возможно, услышанное от гостьи «будьте добры» все же тронуло сердце героя тысячи революций. Каким бы величественным и живописным ни казался он со стороны, но обитал, хоть и неприятно это отмечать, в мире, где пренебрегают мелкими любезностями. «Поди сюда!», «Привет!» и «Черт тебя дери!» – это запросто, а вот «Будьте добры» – уже редкость. Видимо, оно пришлось по сердцу генералу-привратнику, так как он перекатил жвачку во рту, дабы изъясняться членораздельнее, и поднапрягся.

– Как, говорите, его фамилия?

– Сэлби.

– А пишется как?

– С-э-л-б-и.

– С-э-л-б-и… А, Сэлби?

– Ну да, Сэлби.

– А имя?

– Кристофер.

– Кристофер?

– Да, Кристофер.

– Кристофер Сэлби, значит… Нет, не припомню.

– Точно должен быть!

Ветеран покачал головой со снисходительной улыбкой.

– Должно быть, вам нужен мистер Сипперли! – догадался он. В Гватемале вечно путают имена. – Да-да, мистер Джордж Сипперли с четвертого этажа… Как ему доложить о вас?

Престарелый военачальник уже взялся было за телефонную трубку, но Джилл остановила его. Пускай мы живем в эпоху эрзацев, но неведомый Сипперли никак не годился на замену дядюшке Крису.