Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом - Вудхаус Пэлем Грэнвил. Страница 33
На миг он оказался так близко от Джилл, что она могла бы до него дотронуться, если бы не закрытое окошко. Но тут медведь за рулем заметил просвет в потоке транспорта и нажал на акселератор. Машина вильнула, набрала ход и исчезла.
Джилл тяжело вздохнула. Указатель вновь повернулся, остановив движение. Она перешла дорогу и зашагала дальше на поиски дома Нелли Брайант. Лишь пять минут спустя ей пришло в голову, что девушка практичная и сообразительная непременно запомнила бы номер машины.
Глава 11. Любовный жар мистера Пилкингтона
Репетиции мюзиклов, в том числе и «музыкальных фантазий», начинаются, как правило, довольно сумбурно в Брайант-холле, старинном здании на Шестой авеню рядом с 42-й улицей. Хористы и хористки – то есть «ансамбль» в случае «Американской розы» – рассаживаются на длинных деревянных скамьях вокруг пианино в скудно обставленном пыльном зале без ковра и с помощью музыкального директора постановки заучивают слова и мелодии первого акта.
Покончив с этим, они переходят к балетмейстеру для отработки сценических движений, групповых танцев и выходов на «бис», которых этот неисправимый оптимист ожидает не менее шести. Затем в заученные сцены вводятся солисты – исполнители главных ролей. Наконец, покинув Брайант-холл и кочуя из одного незанятого театра в другой, солисты и хор репетируют вместе, повторяя весь спектакль снова и снова вплоть до первого показа на предпремьерных гастролях.
На первых порах Джилл казалось, что она снова в школе. Невольно вспоминалось, как ее первая учительница, которую музыкальный директор несколько напоминал внешностью и манерами, выводила псалмы слабеньким сопрано, громко тарабаня по клавишам, а орава бойких ребятишек с увлечением подпевала, каждый силясь перекричать ближайшего соседа.
В утро первой репетиции мистер Зальцбург, суетливый коротышка с добрыми глазами за огромными стеклами очков, торопливо уселся за пианино и выдал громкий аккорд, будто сигналом горна сзывая хористок, что шушукались по углам.
Общались они уже минут десять. Те, кто знал друг друга по предыдущим спектаклям, обменивались приветствиями, а затем представляли своих знакомых. С Нелли Брайант тепло поздоровалась симпатичная рыженькая девушка – Нелли представила ее Джилл как Детку. Вместе с подругой Детки, изящной тоненькой блондинкой Лоис, они вчетвером завели беседу на скамейке, куда вскоре подсела брюнетка с южным акцентом, а за ней еще одна блондинка.
Собирались и другие компании, в зале стоял щебет, как от стаи скворцов. Полдюжины серьезных, безупречно одетых молодых людей держались особняком, подпирая стенку подобно кавалерам в бальном зале, не нашедшим себе пары.
Джилл больше слушала, не принимая активного участия в разговорах. Она чувствовала себя, будто в самый первый день в школе, и немного робела, не желая привлекать внимания. Болтовня крутилась вокруг нарядов и мужчин, и только в последнюю очередь – театра.
Вскоре один из молодых людей неуверенно приблизился к группе девушек и влился в нее посредством замечания, что погодка выдалась прелестная. Приняли его, как показалось Джилл, без особой охоты, но постепенно признали за своего. Затем подкатил и другой, напомнив тоненькой блондинке, что играл с ней в пьесе «Ты единственная». Будучи узнанным и представленным, он оправдал свое принятие в компанию, весьма достоверно изобразив кошачью драку. Через пять минут он уже называл брюнетку «душенькой» и поведал Джилл, что поступил в это шоу, только чтобы заполнить паузу перед премьерой другого, где у него бесподобный номер с пением и танцами в паре с одной малюткой из кабаре клуба «Гейзенхеймер».
Призывный аккорд музыкального директора вторгся диссонансом в эту идиллию гармонии и дружбы. В зале засуетились, к пианино потащили скамьи и стулья. Тем временем Зальцбург раскрыл толстенную папку с нотами, и, пока он копался в ней, словно терьер в крысиной норе, разговоры потихоньку возобновились.
Наконец он вынырнул из папки с ворохом бумажных листов и провозгласил:
– Дет-ти! Дет-ти! Пожалуйста, не шумит-те, прошу внимания! – Он раздал ноты. – Акт первый, вступительный хор. Я сыграю мелодию три… нет, четыре раза. Слушайте внимат-тельно, затем споем – ла-ла-ла! – и еще раз, уже со словами. Итак…
Его пальцы обрушились на пожелтевшие клавиши, выбивая из инструмента жалобное треньканье. Наклонившись к нотам и едва не касаясь их очками, Зальцбург педантично сыграл мелодию до конца, затем еще и еще раз и вызвал сам себя на «бис». Закончив, снял очки и протер их. Наступила долгая пауза.
– Иззи обещал мне брошку с лучиками! – шепнула изящная блондинка, глянув мимо Джилл на другую блондинку, подружку брюнетки.
Сообщение возбудило общее любопытство, и девичьи головки сомкнулись теснее.
– Да что ты говоришь! Иззи?!
– Он самый!
– Ну и ну!
– Он взял на откуп гардероб в отеле «Святая Аурея», там хорошие чаевые…
– Надо же!
– Рассказал мне вчера и обещал купить брошку! Правда, был сильно под мухой, – чуть скривилась блондинка, – но, думаю, купит. – Тревога затуманила безупречный профиль, сделав девушку похожей на задумчивую греческую богиню. – А если нет, – добавила она с достоинством, – то никуда я больше не пойду с таким скупердяем! Раззвоню о нем на всех углах!
Ее возвышенные чувства были встречены одобрительными шепотками.
– Дет-ти! – снова воззвал мистер Зальцбург. – Дет-ти! Меньше шума и болтания языком! Мы здесь, чтобы работ-тать, а не терять время! Итак – акт первый, вступительный хор. Поем все вместе – ла-ла-ла…
– Ла-ла-ла…
– Там-та-там… та-там…
– Там-там-там…
Мистер Зальцбург зажал уши ладонями со страдальческой гримасой.
– Нет, нет и нет! Фальшь, фальшь, фальшь!.. Еще раз – ла-ла-ла…
Золотоволосая девушка с наивным пухленьким личиком ангелочка перебила, нещадно шепелявя:
– Миштер Жальчбург!
– В чем дело, мисс Тревор?
– А што это за шпектакль?
– Музыкальный спектакль! – сухо отчеканил он. – И у нас здесь репетит-сия, а не говорение… Итак, еще раз, все вместе!
Однако ангелочек не уступал:
– А музыка хорошая, миштер Жальчбург?
– Когда выучите, будете судить сами! Итак…
– Неужто лучше того вашего вальса, который вы нам показывали на репетициях шоу «Смотри под ноги»? Помните, такой…
Высокая статная девушка с томными карими глазами и повадками герцогини, оказавшейся среди простонародья, подалась вперед с вежливым интересом.
– О, так вы сочинили вальс, мистер Зальцбург? – осведомилась она любезно-снисходительно. – Как интересно! Может, и нам сыграете?
Идея отложить работу и послушать вальс мистера Зальцбурга была единодушно поддержана собранием.
– О, мистер Зальцбург, сыграйте нам!
– Пожалуйста!
– Я слышала, ваш вальс – просто конфетка!
– Обожаю вальсы!
– Мистер Зальцбург, сделайте одолжение!
Музыкальный директор уже сдавался. Пальцы его нерешительно коснулись клавишей.
– Но, дет-ти…
– Я уверена, мы все получим массу удовольствия, – милостиво добавила Герцогиня. – Больше всего на свете я люблю хорошие вальсы!
В конце концов Зальцбург капитулировал. Как и любой музыкальный директор, на досуге он сочинил партитуру собственного мюзикла и проводил немало свободного времени в театральном квартале Манхэттена, подкарауливая либреттистов и пытаясь заманить их на прослушивание. Вечная трагедия его коллег сравнима лишь с мучениями голодного официанта, который помогает наесться другим.
Зальцбург исповедовал возвышенные музыкальные идеалы, и душе его претила вечная обязанность репетировать и исполнять чужие сочинения низкого пошиба. Чтобы уговорить его сыграть что-нибудь свое, хватило бы и меньших усилий.
– Ну, раз уж вы так хотите… – польщенно хмыкнул он. – Этот вальс, знаете ли, не просто вальс, а ключевая тема музыкального шоу, которое я сочинил. В первом акте его поет героиня, во втором – уже дуэтом, с героем. Та же тема вплетается в финале второго акта, а в третьем звучит эхом за кулисами. Сейчас я сыграю вам дуэт из второго акта, без слов и кратко. Итак! Начинает мужской голос…