Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом - Вудхаус Пэлем Грэнвил. Страница 68
Уныние его рассеялось как по волшебству. Удивительно, как преобразился мир от одного присутствия Джилл. Конечно, солнце светило и до ее прихода, но как-то вяло и бессмысленно, никакого сравнения с сиянием, озарившим все вокруг, когда раздался ее голос!
– Тогда подожди минутки три, пока я приму душ и переоденусь.
– Значит, представление окончено? – огорчилась Джилл. – Вечно я всюду опаздываю!
– Если хочешь, как-нибудь увидишь в моем исполнении всю программу, включая бой с тенью и гусиный шаг. И подружек приводи! А сегодня понаблюдаешь, как я ем яйцо – это еще интереснее. Полюбуйся пока видом с крыши. Смотри, отсюда виден даже Хобокен на той стороне Гудзона!
– Хобокен я уже видела, ничего особенного.
– Тогда вот тебе Бруклин, на этой стороне. Любуйся чем хочешь, ни в чем себе не отказывай. Гуляй по крыше и наслаждайся. Увидимся в гостиной секунды через… четыре с половиной!
Он нырнул в окошко, но тут же высунул голову снова.
– Послушай!
– Да?
– Просто подумал… Твоему дяде квартира не понадобится еще полчасика? Ну, то есть, успею я перехватить завтрак?
– Думаю, до вечера твое уютное гнездышко в полной безопасности.
– Вот и славно, прямо гора с плеч!
Уолли снова исчез, и вскоре из квартиры донесся плеск воды. Подойдя к парапету, Джилл глянула вниз. Окна соседних домов сверкали солнечными бликами, а дальше город окутывала полупрозрачная дымка. На улице было душновато от весенней влажности, но здесь, на продуваемом ветрами утесе из стали и гранита, дышалось свободно и радостно. Суденышки, ползущие в дымке по тускло-стальной глади Ист-Ривер, навевали умиротворение.
Джилл достигла конца пути и была счастлива. Все тревоги и сердечные муки казались столь же далекими, как суетливые черные муравьи на тротуарах далеко внизу. Она чувствовала себя далеко от мира на прочной и непоколебимой вершине покоя.
Вздохнув с приятным облегчением, Джилл вернулась в квартиру на зов Уолли. В гостиной ощущение покоя и безопасности усилилось – отсюда мирская суета была еще дальше. Сюда не проникал даже уличный шум, слабо доносившийся до крыши, и тишину отмеряло лишь уютное тиканье напольных часов.
Джилл смотрела на Уолли, переполняясь обожанием. Он был наделен даром молчать в нужный момент. Да, здесь ее дом, она тут своя.
– Думаешь, меня так легко провести? – молвила она с шутливой строгостью, облокотившись на стол и подавшись вперед.
– Ты про что? – Мейсон с недоумением поднял взгляд.
– Про твой душ. Холодную воду ты включил, я слышала, но просто встал рядом и смотрел!
Он протестующе взмахнул вилкой.
– Бог свидетель! Ты глянь на мои волосы – они до сих пор мокрые. Могу и полотенце предъявить!
– Ну, разве что вода была горячая… А почему ты не пришел на вечеринку к миссис Пигрим?
– Все причины слишком долго перечислять, но одна из них – меня не пригласили. Как прошло?
– Великолепно! Ты знаешь, Фредди женится!
– Женится? – Уолли отставил чашку кофе. – То есть, как принято выражаться, помолвлен?
– Вот-вот, с Нелли Брайант. Она мне все рассказала, когда вернулась вчера домой. Фредди спросил: «Что, как?» Она ответила: «А то!» «По рукам!» – заключил Фредди, и дело сладилось. – Джилл прыснула. – Он хочет ставить с ней номера на сцене!
– Да ну? – рассмеялся Уолли. – «Руки-жонглеры» или «Рук и Брайант, юмор с переодеванием»?
– Трудно сказать… но это неважно. Нелли очень домовитая, мечтает свить гнездышко за городом и разводить цыплят и свиней.
– Как в комических куплетах? «Папаша кормит свинок, по шляпе отличишь»?
– Вроде того. Они будут очень счастливы! Фредди станет папашей Неллиному попугаю.
Веселье Мейсона слегка поугасло. Завидная доля Фредди Рука напомнила ему о собственной личной жизни. Уютное гнездышко в деревне… Эх!
Наступила пауза. На лицо Джилл вдруг набежала тень.
– Уолли…
– Да?
Она отвернулась, чтобы он не заметил озорных искорок в глазах.
– На вечеринке был Дерек…
Мейсон как раз подцепил ножом кусочек масла. Рука его дрогнула, масло соскользнуло, описало дугу и шлепнулось на скатерть.
– Не обращай внимания, – быстро овладел он собой. – Меня зовут на Олимпийские игры в сборную по метанию масла, вот и практикуюсь… Значит, Андерхилл там был?
– Да.
– Ты с ним говорила?
– Да.
– Он явился, чтобы… – Мейсон повертел в руке нож. – Ради того, чтобы тебя повидать?
– Да.
– Ясно…
Повисла новая пауза.
– Опять хочет жениться?
– Сказал, что хочет.
Мейсон встал и отошел к окну. Теперь Джилл могла свободно улыбаться, что и делала, хотя говорила все так же серьезно.
– Как же мне быть, Уолли? Я решила спросить совета, ведь мы с тобой такие друзья…
Он ответил, не оборачиваясь:
– Выйти за него.
– Полагаешь?
– Ну конечно! – пожал он плечами. – Ты его любишь, а раз уж он отправился за тобой в такую даль, значит по-прежнему любит. Вот и выходи за него.
– Но дело в том… – замялась Джилл. – Видишь ли, тут не все так просто…
– А что?
– Перед тем как он ушел, я кое-что ему сказала… и все усложнилось.
Мейсон не отводил взгляда от крыш за окном.
– Что же ты ему сказала?
– Ну… то, что ему не очень понравилось… Это может помешать нашей женитьбе.
– Что именно?
– Сказала, что выхожу за тебя.
Уолли резко развернулся и в то же время подскочил на месте. Сочетание этих двух движений заставило его пролететь, спотыкаясь, через всю комнату и после сложного пируэта, который наверняка заинтересовал бы миссис Пигрим, схватиться за каминную полку, чтобы не рухнуть на пол.
Джилл наблюдала со спокойным одобрением.
– Блестящая техника! – прокомментировала она. – Еще одно утреннее упражнение? Если Фредди и впрямь будет ставить номера в мюзик-холле, непременно запишись к нему в труппу.
Уолли растерянно моргал, стоя у камина.
– Джилл!
– Да?
– Ты… то есть, в смысле… что, как?
– Нет, говорить как Фредди вовсе ни к чему, даже если ты и собираешься с ним выступать.
– Ты сказала… ты выходишь за меня?
– Да, точно так и сказала.
– Но… ты что, имеешь в виду…
Озорные искорки пропали из глаз Джилл. Она встретила его взгляд открыто и серьезно.
– Старого хлама больше нет, Уолли. Однако мое сердце не опустело. Оно полно до краев и останется таким навсегда!
Отпустив каминную полку, Мейсон неуверенно шагнул вперед.
– Джилл… – задыхаясь, выдавил он. – Джилл!
Подскочив, он схватил ее в объятия и оторвал от пола. Джилл изумленно вскрикнула.
– Уолли! Ты же не одобряешь пещерные методы!
– Это просто утреннее упражнение, – объяснил он. – Я его только что придумал!
Переводя дух, Джилл опустилась на стул.
– Ты часто собираешься его повторять?
– Каждый день! До конца жизни.
– Господи!
– Ничего, привыкнешь! Войдешь во вкус.
– А не совершаю ли я ошибку, выходя за тебя?
– М-м… не думаю. Я долго над этим размышлял. Нет, не совершаешь.
– Да, пожалуй, – задумчиво проговорила Джилл. – Из тебя получится хороший муж. Допустим, если понадобится передвинуть пианино или другую тяжесть… Уолли! – спохватилась она вдруг.
– Я весь внимание!
– Идем-ка на крышу, хочу показать тебе кое-что забавное.
Уолли последовал за ней через окно. Стоя бок о бок у парапета, они глянули вниз.
– Вон, смотри! – показала Джилл.
– Я много чего вижу, – нахмурился он озадаченно, – но где же забавное?
– Да все эти люди! Вон там – и там – и там. Снуют по улицам и думают, что все знают, но ни один понятия не имеет, что я самая счастливая девушка на свете!
– А я – счастливейший из мужчин! Их невежество так глубоко – просто… просто… бездонно! – иначе не скажешь. Они понятия не имеют, что значит стоять с тобой рядом и видеть эту ямочку на подбородке… не знают даже, что у тебя есть такая милая ямочка! Они не знают… не знают… да никто из них и не подозревает, что я тебя сейчас поцелую!