Лучший подарок для генерала (СИ) - Фирст Наталья. Страница 6

Обманная страна,

И каждый житель в ней — обманщик.

Кетти тихонечко всхлипнула. Я выводила пальцами мелодию, трогая музыкой струны души. Пробуждая уснувшие чувства.

Зачем я плачу пред тобой

И улыбаюсь так некстати?

Неверная страна — Любовь,

Там каждый человек — предатель.

Но снова прорастёт трава

Сквозь все преграды и напасти.

Любовь — весенняя страна,

Весенняя страна,

Ведь только в ней бывает счастье.

Отзвучали последние ноты. Растаяли запоздалые снежинки. Я убрала с рояля руки и поднялась. Пришла пора откланяться и уходить. А в зале все так же стояла тишина.

На миг мне показались, что здесь нет никого кроме меня и Кетти. Но нет. Зажегся долгожданный свет. Я так и замерла, не сделав прощальный поклон.

Если не считать Альберта, здесь оказался один единственный зритель. Он сидел в самом центре, прямой, застывший, с каменным лицом. Тот, кого я прекрасно знала. Годы почти не изменили его внешность.

Вильгельм молча смотрел на меня, а я не могла оторвать от него взгляда. Длилось это совсем недолго. Минуту? Две? Не знаю. Потом он встал и стремительно вышел. А я…

Я словно заледенела.

Альберт поднял руки и старательно захлопал в ладони.

— Браво, Селия, — сказал он серьезно. — Это было волшебно. Лучше песню никто бы не смог подобрать.

* Для тех, кто пел вместе с Птахой

Романс «Любовь — волшебная страна»

Музыка — Андрея Петрова

Слова — Эльдара Рязанова

***

Меня его слова пробудили. Они родили во мне гнев и возмущение. И я вскричала:

— Альберт, это бесчестно!

Умница Кетти беспомощно захлопала глазами и тоже шмыгнула прочь.

— Что именно, моя дорогая? — спокойно спросил он.

— Ты же знал!

— О том, что у вас с Вильгельмом был роман? — герцог мягко улыбнулся. — Селия, об этом знал весь город. Все, кому не лень, делали ставки, пытаясь угадать, как быстро он поведет тебя под венец.

Я закусила от досады губу. Альберт поднялся со своего кресла, взял с камина вазочку с шоколадом, прошелся вперед и протянул угощение мне.

— Тебя это шокирует, Птаха?

Я отпихнула его руку и перешла на «вы»:

— Герцог, зачем вы так со мной поступили? Я думала, вы мне друг!

Он поставил вазочку на край сцены, глянул чуть с любопытством и даже не подумал извиняться. На злое «Вы» не обратил никакого внимания. Лишь сказал:

— Ну право, Птаха, глупо обижаться. Мне было заказано изумить Вильгельма. Ты с этой задачей превосходно справилась. Стоило только посмотреть на его лицо!

Герцог жизнерадостно расхохотался. Давненько я не видел у него такой живой мины.

Ему смешно? О, Господи! Мне же хотелось не смеяться, а выть. Ком обиды встал в горле.

— А я? А обо мне ты не подумал?

— Почему не подумал?

Он поднялся по ступеням, прошел к роялю, бесцельно пробежался по клавишам пальцами.

— Мне кажется, я с лихвой компенсировал твои ма-а-алюсенькие неудобства.

Альберт поднял руку от клавиш и указал на бесценное колье.

— Разве «Поцелуй январских звезд» недостаточная плата за такую возможность, как лицезрение вытянутой физиономии нашего дорого Вильгельма?

Я резко шагнула к роялю и опустила крышку, едва не прихлопнув ему ладонь.

— Это мерзко! Это гадко! Это… — я замешкалась.

— Что? — спросил он с вызовом.

И я топнула от злости ногой.

— С меня хватит. Я уезжаю! Вели слугам собрать вещи и подать экипаж.

Здесь уже на «Вы» перешел сам герцог.

— Вы забываетесь, дорогая! Вам заплачено за два дня выступлений.

— Я верну вторую половину! — выкрикнула я в запальчивости и тут же притихла.

Сумма была слишком велика. Альберт понимающе улыбнулся.

— Селия, золотко, прошу тебя, не глупи. Тебе нужно спеть еще одну песню. Завтра. А потом все. Я же не заставляю тебя проводить все это время с Вильгельмом. Да он и сам, — герцог обвел рукой совершенно пустую музыкальную залу, — не сильно жаждет общения с тобой.

Альберт сделал жалобное лицо и поднял вверх один палец.

— Одну маленькую песенку! И все. Соглашайся!

Я все еще молчала. Он зацепил меня под руку и осторожно подвел к окну.

— Кроме того, ты только посмотри, что делается снаружи. Там настоящая рождественская метель. Пожалей лошадей.

За окном густой пеленой валил снег. Герцог сам дал мне прекрасную возможность повернуть назад.

— Хорошо, — я высвободила свой локоть, — останусь только ради лошадей.

От его улыбки можно было поджигать свечи. В карих глазах резвились озорные бесенята.

— Селия, — Альберт даже поклонился, — я всегда знал, что ты невероятно разумная женщина.

— Ах ты! — я притворно замахнулась. Хотя желание залепить ему плюху было совсем непритворным. — Ты это все специально придумал! Ты настоящий шулер, Альберт.

Он вновь расхохотался.

— Я знал, что ты оценишь. Иди и подумай, что тебе спеть такого…

Он повертел в воздухе перед собой ладонью, не зная, как облечь желание в слова.

— Чем ты сможешь подергать нашего медведя за усы. Должна же ты ему в конце концов отомстить.

Эта идея мне даже понравилась. И правда, почему бы не подергать? Я протянула руку для поцелуя.

Альберт осторожно коснулся моих пальцев и неожиданно вместо поцелуя пожал ладонь.

— Иди, Селия. И не обижайся на меня напрасно. Ты еще поймешь, что я был прав.

***

Спалось мне на удивление крепко. Здесь не было городского шума, не было суеты. Жизнь словно остановилась. Застыла в белоснежном безмолвии, замерла волшебной зимней сказкой.

Лишь Сэми настойчиво стучался из зеркала сквозь покрывало:

— Леди Дерли! Леди Дерли! Селия!

— Ну что тебе?

Я приподняла голову с подушки.

— Ты зачем меня разбудил?

— У меня важное дело! — выпалил он.

— Откуда здесь важные дела?

Я поднялась, накинула на плечи пеньюар, взяла в руки щетку для волос и откинула с зеркала ткань.

Этот поганец вновь принял облик старичка. Что означало только одно — никаких важных дел нет и в помине, а мой секретарь нагло врет.

Я подняла щетку, глянула в свободную часть зеркала и провела по распущенным волосам.

Сэми расплылся в улыбке и выдал подобострастно:

— Вы такая красивая!

Что только подтверждало мою мысль.

— Так какие у тебя важные дела? — спросила я, стараясь скрыть усмешку.

— Э-э-э-э, — протянул он задумчиво.

— Сэми, ты у меня допрыгаешься! Я отключу тебя на неделю! Будешь сидеть в шкатулке и скучать.

Дух сделал страшные глаза, пошел мелкой рябью и превратился в малюсенькую девчоночку, хорошенькую, как ангелок. Малышка чуть приоткрыла рот и обиженно захлопала огромными ресницами.

— Сэми, — у меня нечаянно вырвался смешок, — хватит мельтешить. Стань собой!

Девочка картинно всплеснула руками, вздохнула и почти незаметно перетекла в другой образ. Рыжий и насквозь бессовестный.

— Так что за дела? — напомнила я.

— Вы почти проспали завтрак! — наконец-то нашелся он.

— И все?

Я глянула на часы. Стрелки едва перешагнули за полдень. В это время я вставала почти всегда. И столь позднее пробуждения не грозило мне голодной смертью. А, значит, этот паразит узнал что-то еще, но не может придумать, как мне рассказать.

Я уселась на край кровати, закинула ногу на ногу, отложила в сторону щетку.

— Сэми, хватит юлить. Говори уже прямо, что стряслось?

Рыжие брови сошлись на переносице, дух скорчил умильную мордашку и быстро спросил:

— А вы не будете ругаться?

— Когда это тебя останавливало? — ехидно поинтересовалась я.

— Да? — Он сделал вид, что раздумывает, а после выдал между прочим: — А там ваш Вильгельм отправился на прогулку…

— Где? — Я подскочила, отдернула шторы и прилипла к окну.