Измена. Вернуть жену (СИ) - Гур Анна. Страница 15

Комфорт и класс ходят рука об руку. Бросаю взгляд на панель с деревянными вставками.

Белоснежный кожаный салон и запах даже приятный...

Не говоря уже о кресле, в котором сижу, даже подгонять под себя не пришлось, будто кто-то уже постарался и все настроил.

Въезжаю в элитный поселок, меня даже не тормозит охрана, шлагбаум открывают моментально, значит, номера уже засвечены, бравые ребятки на постовой чуть ли не честь отдают.

Делаю для себя пометку, а сама раздумываю, который из этих домищ, которые скрыты иногда за высоченными каменными заборами, принадлежит Юсупову.

Мне кажется, что бывший нынешний муж выбрал что-то аскетичное, мрачное, массивное, как его натура, привыкшая все и вся подчинять, но когда навигатор завозит меня к кованым воротам, я присвистываю, так как дом миллиардера поражает.

— Гляди, Морковкин, - привлекаю внимание кота, но мой зазноба и не думает реагировать.

Мне определенно нравится то, что я вижу. Современный особняк с ассиметричными линиями.

Модерн совмещен с элементами английской классики.

Паркуюсь у белоснежной двери и забираю своего котейку, насчет багажа не заморачиваюсь. Не зря за мной следовала охрана, вот пускай и потаскают тяжести. Маленькая месть.

Я же захожу в дом, спокойно нажав на позолоченную ручку, и озираюсь по сторонам, замечая просторнейший холл, но мне не нравится то, что вижу.

Снаружи дом великолепен, а вот внутри явно ощущается недостаток в дизайне, и руки профи я не чувствую. Становится ясно, почему Юсупов решил, что я займусь ремонтом и обустройством.

Душа архитектора хочет разгуляться и переломать все, выстроить новые линии, которые будут гармонировать с внешкой особняка.

Сейчас ощущается явный диссонанс. За мыслями не замечаю, как кто-то подкрадывается ко мне со спины, и чуть не подпрыгиваю, когда слышу резкое.

— чем я могу быть вам полезна?

Резко оборачиваюсь и вижу перед собой женщину в строгом черном платье и белоснежном переднике. Этакая английская гувернантка. Похожа очень. Лицо сухое, нос длинный, глаза бесцветные, как у рыбы.

Мне эта женщина сразу же не нравится, и думаю, эта неприязнь у нас с ней взаимная.

— Простите?

Переспрашиваю, и вопрос не в том, что я не услышала, тут дело в выстраивании рамок общения, когда человеку стоит четко дать понять, что вы не на равных.

Бывало, в моей практике и такое, что заказчики оказывались невоспитанными нуворишами, которые внезапно разбогатели и решили подарить своим любовницам особняки или квартиры в элитных домах.

Помню, как однажды пришла в такую квартиру, и белокурая девушка с обколотым ботоксом лицом дула губы и все пыталась строить из себя гуру дизайна, всячески опуская мою команду.

Розовые рюши, много золота и дом в стиле “вырви глаз".

Пришлось поставить фифу и ее папика на место, и когда я уже хотела сказать, что отказываюсь марать свое имя и репутацию о подобный дизайн - дверь квартиры распахнулась, и в нее влетела женщина за сорок.

Когда тебя предают - это всегда больно. Я знаю. Испытала сама. Но… видеть это со стороны, оказывается, очень тяжело морально.

Та женщина оказалась законной женой моего заказчика, которая кричала о том, что всю жизнь на него потратила, молодость, жили на гроши, а в последние несколько лет появились деньги, много денег, и эта женщина проклинала этот достаток, потому что лишилась мужа.

Я тогда просто молча вышла из квартиры, не желая больше ничего слышать, потому что собственные раны на сердце будто вновь были потревожены.

Вот и сейчас я смотрю в лицо сухой воблы и понимаю, что показывать слабину чревато, потому что эта гарпия будет пакостить до посинения...

Глава 6

— Здравствуйте, - поясняет женщина, — я Софья Михайловна Иванова, я главная по дому. По всем вопросам вы можете обращаться ко мне.

— Благодарю, - отвечаю скупо и решаю все же отметить границы: — Я так понимаю, вам известно, кто я, и в представлении я не нуждаюсь?

Женщина немного растягивает губы в улыбке, словно ей эта самая улыбка дается ценой собственной крови.

— Нет, госпожа Юсупова, все в доме предупреждены о вашем прибытии.

Надо же… Удивляюсь, но вида не подаю, особенно не акцентирую внимание на том, что меня называют по фамилии Игната.

Хитрый ход. Я оценила. Он не вернул мне прежнюю фамилию, не оставил и новую. Присвоил свою. Это в стиле Игната.

"Только вот задуматься стоит: «Зачем он это сделал?!»

Ответ сам приходит, и он весьма прагматичен и рационален, как и мой бывший- нынешний муж.

Старую фамилию он мне не вернул, чтобы, скажем, не было доступа к трастовому фонду, или, скажем, чтобы не было проблем с дипломом... ведь та Юля училась на архитектурном, а эта закончила совсем другой вуз.. Да и ведь принято, чтобы жены брали фамилии мужей.

Опасен Игнат. Самый настоящий хищник, который своего не упускает.

— Хотите, я покажу вам особняк? — нарушает повисшее молчание Софья Михайловна. —Или, возможно, вы с дороги устали, и вам стоит показать спальню?

На этих словах Морковка подает голос, и я понимаю, что моя животинка устала от своей временной клетки, хочет на волю, поэтому я киваю женщине.

— Да, покажите мою спальню, пожалуйста. С домом ознакомлюсь позже.

— отлично. — Вновь улыбка, которая не касается глаз. - Прошу, следуйте за мной на второй этаж.

Женщина разворачивается и марширует в сторону лестницы, а я иду за ней, между делом обращая внимание на интерьер и оценивая фронт работ, который мне предстоит. Уже сейчас понимаю, что ломать буду все…

Особенно пару не несущих стен, которые буквально выламывают пространство и гнобят всю обтекаемость линий.

Взгляд цепляется за красные вазы с вычурными цветами, они стоят на лестницах. Этакий привет из девяностых, когда олигархи, насмотревшись бандитских западных фильмов, решили, что цветы на лестницах — самое то.

— Простите, а кто здесь флорист и почему вазы на лестницах? - задаю вопрос домоправительнице

Игната, и женщина оборачивается на меня.

— Я приказала расставить, — отвечает высокомерно, затем спустя паузу спрашивает: —Вас что-то не устраивает?

При этом в голосе нет ни уважения, ни самого вопроса. Мне сейчас говорят, что повелевают в этом доме.

— Определенно, - выговариваю, копирую холодную улыбку женщины, — позолоченные вазы в стиле рококо не ставят на лестницы, более того, поздняя эпоха барокко не соответствует стилю модерн, в котором построен этот дом.

Домоправительница Юсупова чуть не спотыкается и выдает с нажимом:

— Игнат Маратович делегировал права по управлению дома мне, так что...

— Так что, как понимаете, я его жена и дизайнер, который будет с сегодняшнего дня реформировать этот дом. И чуть позже я вам сообщу, что делать с этими вазами... Но, скорее всего, придется прятать в коробки, так как я планирую глобальный ремонт дома.

София Михайловна взвизгивает:

— Но хозяин только купил этот дом, о каком ремонте может идти речь?!

Вскидываю бровь и выдаю холодно:

— Я думаю, что мнения на этот счет я не спрашивала. На все воля, как вы выразились, вашего хозяина.

Что-то в глазах женщины проскальзывает нехорошее, и мне это не нравится. На загривке даже волоски поднимаются, но по моему лицу ничего не считать. Работа с клиентами обязывает

“держать фейс", как говорит моя коллега Оля.

— Буду ждать ваших распоряжений, - выдыхает женщина и идет вперед так, будто швабру проглотила, а я уже понимаю, что друзей у меня в этом доме, кажется, нет.

Наконец мы выходим в просторный коридор, где в центре стоит овальный столик все с теми же приторными розами. Алыми. А рядом с ними замечаю девушку в форме горничной, которая пытается впихнуть невпихуемое в вазу.

— Альбина, деточка, можешь не стараться, - заявляет Софья Михайловна, - хозяйка решила убрать вазы.