Убийство в доме викария - Кристи Агата. Страница 26

– Да, сэр, – пролепетал шофер. – Как угодно, сэр. – Если бы убийство было делом его рук, он вряд ли выглядел бы более потерянным и перепуганным.

– Ты возил своего хозяина в деревню вчера днем?

– Да, сэр.

– В котором часу?

– В пять тридцать.

– Миссис Протеро была с вами?

– Да, сэр.

– По дороге нигде не останавливались?

– Нет, сэр.

– А что вы делали в деревне?

– Полковник вышел и сказал, что машина ему больше не понадобится. Он пойдет домой пешком. Миссис Протеро поехала за покупками. Свертки уложили в машину. Она сказала, что я больше не нужен, и я поехал домой.

– А она осталась в деревне?

– Да, сэр.

– Который был час?

– Четверть седьмого, сэр. Точно четверть седьмого.

– А где ты ее оставил?

– Возле церкви, сэр.

– Полковник говорил, куда собирается, или нет?

– Он сказал, что надо повидать ветеринара... насчет одной из лошадей.

– Ясно. И ты приехал сюда, прямиком?

– Да, сэр.

– В Старой Усадьбе два въезда – Южный и Северный. Как я понимаю, в деревню ты выезжал через Южные ворота?

– Да, сэр, как всегда.

– А обратно – тем же путем?

– Да, сэр.

– Гм-м... Ну ладно, пока достаточно. А! Вот и мисс Протеро.

Летиция шла к нам медленно, словно нехотя.

– Я беру «Фиат», Мэннинг, – сказала она. – Заведите мотор, пожалуйста.

– Сию минуту, мисс.

Он подошел к двухместной спортивной машине и поднял капот.

– Можно вас на минуту, мисс Протеро? – сказал Слак. – Мне необходимо знать, кто где был вчера во второй половине дня. Простая формальность, не обижайтесь.

Летиция смотрела на него, широко раскрыв глаза.

– Да я сроду не смотрю на часы!

– Насколько я знаю, вчера вы ушли из дому вскоре после ленча?

Она кивнула.

– А куда, разрешите узнать?

– Играть в теннис.

– С кем?

– С семьей Хартли Напье.

– Из Мач-Бенэма?

– Да.

– А когда вы вернулись?

– Не знаю. Я же вам сказала, что никогда не смотрю на часы.

– Вы вернулись, – сказал я, – около половины восьмого.

– А, верно, – сказала Летиция. – Прямо в разгар представления. Анна в истерике, а Гризельда ее утешает.

– Благодарю вас, мисс, – сказал инспектор. – Это все, что я хотел узнать.

– Только-то? – сказала Летиция. – Вы меня разочаровали.

Она пошла от нас к «Фиату».

Инспектор украдкой дотронулся до своего лба и шепотом спросил:

– Что, малость не в себе?

– Ничего подобного, – сказал я. – Но ей нравится такой казаться.

– Ладно. Пойду допрошу прислугу.

Заставить себя полюбить инспектора Слака – свыше сил человеческих, но его кипучей энергией нельзя не восхищаться.

Мы расстались, и я спросил у Ривза, где я могу найти миссис Протеро.

– Она прилегла отдохнуть, сэр.

– Тогда я не стану ее беспокоить.

– Может, вы подождете, сэр, я знаю, миссис Протеро хотела обязательно с вами повидаться. Она сама сказала за ленчем.

Он провел меня в гостиную, включил свет – занавески были опущены.

– Какие печальные события, – сказал я.

– Да, сэр. – Голос дворецкого звучал холодно, хотя и почтительно.

Я взглянул на него. Какие чувства кипят под этой маской вежливого равнодушия? Может быть, он знает что-то, но не говорит? Трудно найти что-либо более неестественное для человека, чем маска вышколенного слуги.

– Еще что-нибудь угодно, сэр?

Мне почудилось, что за этим привычным выражением таится хорошо скрытая тревога.

– Нет, ничего, – ответил я.

Мне не пришлось долго ждать – Анна Протеро вышла ко мне очень скоро. Мы поговорили о некоторых делах, а потом она воскликнула:

– Какой чудный, добрый человек доктор Хзйдок!

– Лучший из всех, кого я знаю.

– Он был поразительно добр ко мне. Но у него всегда такой грустный вид – вам не кажется?

Мне как-то не приходило в голову называть Хэйдока грустным. Я немного подумал.

– Нет, не замечал, – сказал я.

– И я тоже, до сегодняшнего дня.

– Порой наши личные горести обостряют наше зрение, – сказал я.

– Как это верно. – Она помолчала и сказала: – Мистер Клемент, одного я никак не могу понять. Если мужа застрелили сразу же после моего ухода, то почему я не слышала выстрела?

– Полиция полагает, что выстрел был сделан позже.

– А как же записка – там стоит «18.20»?

– Возможно, эти цифры приписаны другой рукой – рукой убийцы.

Кровь отхлынула от ее щек.

– Какой ужас!

– А вам не бросилось в глаза, что цифры написаны не его почерком?

– Да там вообще не его почерк!

Это была правда. Неразборчивые каракули в записке ничем не напоминали четкий почерк Протеро.

– Вы уверены, что они не подозревают Лоуренса?

– По-моему, с него сняты все подозрения.

– Но, мистер Клемент, кто же это сделал? Люциус не вызывал у людей симпатии – я знаю, но и настоящих врагов у него не было, мне кажется. То есть заклятых врагов.

Я покачал головой:

– Сие покрыто тайной.

Я снова вспомнил о семи подозреваемых, которых не захотела назвать мисс Марпл. Хотелось бы знать, кто они...

Распрощавшись с Анной, я приступил к выполнению своего замысла.

Я пошел домой по тропинке. Дойдя до перелаза, я немного вернулся назад, до места, где растительность казалась мне слегка помятой, свернул с тропинки и углубился в кусты. Лес здесь был густой, с кустарником, ветви которого переплетались внизу. Я пробивался сквозь заросли с некоторым усилием, как вдруг услышал, что недалеко от меня еще кто-то пробирается через кустарник. Я остановился в нерешительности, и передо мной возник Лоуренс Реддинг. Он тащил увесистый валун.

Должно быть, вид у меня был удивленный – Лоуренс вдруг разразился смехом.

– Да нет, – сказал он. – Это не улика, а нечто вроде мирного подношения.

– Мирное подношение?

– Ну да, назовем это началом мирных переговоров. Мне нужен предлог, чтобы зайти к вашей соседке, мисс Марпл, и мне подсказали, что лучше всего преподнести ей камень или обломок скалы для ее японского садика.

– Это верно, – согласился я. – А что вам понадобилось от почтенной леди?

– Вот что. Если вчера вечером можно было что-нибудь увидеть, мисс Марпл это наверняка видела. Я даже не говорю о чем-то, непременно связанном с убийством, то есть связанном с ее точки зрения. Я имею в виду просто что-то из ряда вон выходящее, диковинное, какую-нибудь мелочь, которая поможет нам разгадать загадку. Что-то такое, о чем она даже не сочла нужным сообщить полиции.

– Такое очень может быть, мне кажется.

– Во всяком случае, игра стоит свеч. Клемент, я собираюсь разобраться в этом деле до конца. Хотя бы ради Анны. А на Слака я не очень надеюсь, конечно, он из кожи вон лезет, но усердие никогда не заменит ума.

– Насколько я понял, передо мной излюбленный герой приключенческих историй – сыщик-любитель, – сказал я. – Не уверен, что в реальной жизни они и впрямь оказываются удачливей профессионалов.

Он пристально взглянул на меня и внезапно расхохотался.

– А вы-то что делаете в лесу, падре?

Признаюсь, я покраснел.

– Наверно, то же, что и я, могу поклясться. Нам с вами явилась одна и та же мысль, правда? Как убийца пробрался в кабинет? Первый путь – по аллее и в калитку, второй – через парадную дверь, третий – есть какой-нибудь третий путь, а? Я решил расследовать, нет ли следов и сломанных кустов поблизости от стены вашего сада.

– И мне пришло в голову то же самое, – сознался я.

– Однако я не успел приступить к делу, – продолжал Лоуренс. – Так как решил, что надо бы сначала повидать мисс Марпл, убедиться, что никто не проходил по аллее вчера вечером, пока мы были в мастерской.

Я замотал головой.

– Она настаивала на том, что никто не проходил.

– Ну да, никто – никто из тех, кого она считает кем-то. Звучит как дикий бред, но вы меня понимаете. Мог же там быть кто-то вроде почтальона, или молочника, или посыльного от мясника – кто-то, чье присутствие настолько привычно, что вы об этом не считаете нужным даже упоминать.