Истинная с изъяном - Герр Ольга. Страница 3

Он уже почти ушел, но в последний момент его взгляд упал на мусорный бак. Оттуда торчал клочок моего синего платья. Спешка еще никого до добра не довела, вот и меня она сгубила.

Забавно, что дозорный смотрел не только на собаку. Его взгляд блуждал по сторонам. Часть стены, скомканный фартук, даже ползущий по стене жук – я могла быть, кем и чем угодно. Но все это весьма затратно энергетически. Чем дальше от настоящей меня чужое обличье, тем сложнее его поддерживать.

Казалось бы, у меня неплохие шансы на спасение, но следующие слова дозорного развеяли надежду в пыль:

– Райана Деморге, властью дозорного, данной мне господарем Валлории, приказываю тебе сменить обличье! – выпалил он и коснулся медальона на груди.

О нет, артефакт власти! Такой способен заставить любого выполнить приказ своего хозяина. Чтобы артефакт сработал, необходимо соблюсти несколько условий. И в первую очередь обратиться по имени.

Серьезно он подготовился… артефакт власти не выдают дозорным. Слишком он дорог и редок. Опять же имя мое назвал, а я здесь никому его не говорила. Да на меня открыта настоящая охота! Это все не случайность и не совпадение, дозорный явился именно по мою душу.

Увы, я не могла противиться артефакту. Вздохнув, я вернула облик. Нет, не свой, а травницы, которой была несколько последних декад. Привыкла я к ней, и дозорный меня видел именно такой. К тому же, произнося приказ, он не упомянул, какое именно обличье я должна принять. Этим и воспользовалась.

Хотя различие в образе все же имелось – прежде на мне была одежда. Сейчас обнаженное тело прикрывали лишь длинные черные волосы.

Дозорный, окинув меня взглядом, густо покраснел. Я его понимала – травница хороша собой. Ладная фигура с наливной грудью и покатыми бедрами мало кого оставляла равнодушным. Я выбрала ее образ не в последнюю очередь потому, что она нравилась мужчинам. Каждой девушке хочется побыть красивой, пусть хоть недолго.

Но все это игры, не более того. Я никого не подпускала к себе близко по одной простой причине – это была не я. Они симпатизировали не мне! Этот облик – чужой. Сплошь обман и фальшь. Я совсем другая, и я бы им не понравилась. Но я все еще не теряла надежды встретить однажды того, кто примет такой, какой я есть. Такая вот мечтательница…

«А может, соблазнить дозорного?» – мелькнула шальная мысль. Расправив плечи так, чтобы грудь приподнялась, я откинула волосы за спину. Пусть ничто не мешает обзору. Стеснения не чувствовала, это ведь чужое тело. Грудь, талия, бедра – все не мое.

– За что ты собрался меня арестовать? – спросила я с вызовом. – Я не нарушала закон!

– Откуда мне знать? – ответил дозорный, старательно отводя взгляд от моей груди. – В Валлории запрещено менять облик и совершать преступления.

– Я и не совершала.

– Но у тебя есть необходимый для этого дар, – возразил он.

Опять то же самое. Я виновна только потому, что владею определенной магией. Как же это бесит!

– Помогите! Насилуют! – выкрикнула я.

– Ты чего? Прекрати! Я тебя пальцем не тронул, – дозорный аж растерялся от неожиданности.

– И что с того? Я голая, а у тебя есть необходимый для насилия орган, – я ответила в его же манере.

Ну и каково ему быть виновным только за то, что его тело устроено определенным образом? Судя по хмурому выражению лица, не понравилось.

Судорожно нащупав крышку от мусорного бака, дозорный его открыл, вытащил платье и бросил мне. Что тут скажешь, он явно желал меня… поиметь или прибить – это уже другой вопрос.

– Прикройся, – хрипло велел он. – Мы идем в приличный дом.

Вот как? Интересно… Я думала, мы пойдем в темницу.

Я одевалась под хмурым взглядом дозорного. От наряда пованивало после помойки, но выбор был невелик. Разгуливать голой, пусть и в чужом обличье, не хотелось.

Сразу после того, как я оделась, дозорный нацепил на меня кандалы. Магические, но, к счастью, не заставляющие сбросить чужую личину. Не придется идти по улицам в истинном облике. И хотя я была этому рада, выглядело все подозрительно. Словно дозорный не хотел, чтобы горожане знали, кого он арестовал. Скрывает он меня, что ли?

Как будто этого мало, так еще остался сувенир от бездомного пса – та самая блоха. Она продолжила кусать меня в самых неожиданных местах, в итоге всю дорогу я дергалась и чесалась.

Неудивительно, что в особняк, куда меня привел дозорный, я входила в мрачном расположении духа. Ох, не нравится мне это. Зажиточный район города, артефакт власти, скрытность… слишком все подозрительно.

У входа висела бронзовая табличка. На них обычно пишут титул, имя и должность владельца дома. В зависимости оттого, что есть. У хозяина этого дома было все. На табличке я прочла – главный инквизитор города граф Гаюс Фалькорн.

Колени ослабли от страха, и я пошатнулась. О мэтре Фалькорне говорили, что он непримиримый боец с магическими преступлениями. Но с какой стати дозорный привел меня к нему в гости? Инквизиторы не судят преступников на дому.

Тогда я посчитала это удачей, но теперь думаю, что суд и заточение было бы спокойнее и безопаснее.

– Мэтр Фалькорн, я это сделал, – с гордостью сообщил дозорный, заталкивая меня в кабинет. – Ненавистный перевертыш пойман.

«Ненавистный перевертыш» – не худший эпитет, которым меня награждали. Химеры, призраки из-за внешности, мыши из-за сокращенного названия школы МШИ, как нас только не называют…

Таким, как я, приходится маскироваться. Ведь наш истинный облик легко узнаваем. У настоящей альезы внешность невзрачная, будто лишенная красок – бледная кожа, светло-серые, белесые глаза, и такие же волосы. Это еще одна причина, по которой нас называют мышами. Мы – серые, тусклые тени.

– Зачем я здесь? – я осмотрелась по сторонам.

При звуке моего голоса мэтр Фалькорн поморщился, что категорически ему не шло. Несмотря на возраст – под пятьдесят лет, он все еще был хорош собой. Благородная седина в густых волосах, гордая осанка и аристократический профиль – все говорило о том, что мэтр из дворянского рода. Но, похоже, обедневшего, раз ему пришлось взяться за работу инквизитора. Аристократы Валлории искренне считают работу чем-то нехорошим, вроде заразной болезни, и всячески ее избегают.

– Вопросы здесь задаю я, – побарабанив пальцами по столу, мэтр Фалькорн потребовал: – Сбрось чужую личину, хочу увидеть настоящую тебя, Райяна Деморге.

Я вздрогнула. Никак не привыкну, что меня называют по имени. Давно я его не слышала…

Решив, что терять мне нечего, я повела плечами, словно скидывая с себя одежду, а на самом деле внешность. Чужой облик стек с тела подобно краскам с холста, явив истинную меня.

Кандалы зазвенели, когда я придержала платье на груди. Оно стало мне велико. В отличие от травницы я не могла похвастаться выдающимися формами.

– Кошмар, – скривился дозорный при виде настоящей меня.

Я склонила голову к полу, пряча лицо за бесцветными волосами. Да-да, я в курсе, что мой портрет можно ставить в буфет, чтобы дети боялись воровать сладости.

Привычная реакция на мою внешность давно должна перестать меня трогать, да и дозорный – человек чужой, незнакомый. Какая мне разница, что он обо мне думает? Но все равно неприятно.

Это тянется еще с детства. Уже тогда меня дразнили за внешность. «Да кто тебя такой полюбит?», «Страхолюдина!», «Ни один нормальный мужчина даже в сторону твою не взглянет» – самое безобидное, что мне говорили. В итоге собственную внешность я ненавидела и искренне считала себя уродиной.

Но мэтр Фалькорн вдруг удивил.

– Выйди, – махнул он рукой дозорному, а когда тот выполнил приказ, и мы остались одни, добавил: – Прошу прощения за его невежество.

Я часто заморгала. Мне не послышалось? А что если инквизитор – любитель экзотики? Нравятся ему девушки со специфической внешностью, и он искал меня, чтобы… На этой мысли мне стало не по себе. Нет уж, престарелые извращенцы не в моем вкусе.

– Что ты сделала с настоящей травницей? – начал допрос мэтр.