Я тебя (не) забуду (СИ) - Поляк Таня. Страница 16

Нам нужно поговорить. По горячим следам, так сказать. Спать хочется, правда, нещадно. Можно отложить разговор до утра, чтобы на свежую голову обсудить важные моменты. Маша по-своему воспринимает мои слова. Мягко отталкивает меня на диван. Я только успеваю моргнуть, как она стоит передо мной в шикарном комплекте нижнего белье, а платье закинуто в угол дивана.

— Малыш, — выдыхаю я.

Снова она неправильно меня понимает. Я хотел ее остановить, но мягкие губы уже накрывают мои. Маша садится на мои колени, прижимается всем телом, обхватывает шею ладонями, жадно целует. Отвечаю чисто на рефлексах. Понимаю, что ее действия не вызывают во мне прежних реакций. Маша тоже чувствует, что я не возбуждаюсь. От слова совсем. Начинает плавно двигать бедрами. И ничего. Фаталити, блять. Все дело в том, что я не поддаюсь эмоциям. Контролирую себя. Впервые так получается. Теперь понимаю, как Алиса смогла меня остановить. Перехватываю руку Маши, когда она ведет ладошкой по моему прессу к резинке трусов.

— Стой, Маш.

— Что? — выдыхает она. Встречаемся взглядами. Я охреневаю от количества эмоций, которые успеваю заметить за долю секунду. В ее глазах мелькает непонимание, удивление, осознание, обида и злость. Маша толкает меня в грудь и резко вскакивает на ноги. — Ты меня отталкиваешь? Не хочешь?

— Дело не в этом…

— Я вообще-то проглотила сегодняшнюю ситуацию. Поняла, что была не права в каких-то высказываниях. Пришла извиниться, а ты отталкиваешь? — говорит она, задыхаясь от возмущения.

— Извиниться можно и без секса, — спокойно отвечаю ей. Маша подскакивает с моих колен и быстро натягивает платье.

— Это унизительно.

— Что именно? Извиниться словами? Поговорить? Признать ошибки в разговоре? Секс не всегда решает проблемы, Маша.

— Сомневаюсь, что ты бы отказался от таких извинений от Алисы, — шипит Маша. Я перестаю в этот момент узнавать в ней свою любимую девушку. Ее будто подменили. Неужели ревность способна на такое?

— Алиса здесь при чем? — мне все сложнее сохранять спокойствие.

Маша кусает губы от злости. Все пошло не по ее плану. Она теперь не знает, что делать дальше. Понимаю, что прошлые наши споры практически всегда решались через постель. Ну как решались… Мы мирились, занимаясь сексом, но проблема-то оставалась. После мы никогда не возвращались к причине ссоры. Не разговаривали. Почему я раньше об этом не задумывался?

— Ваня, ты хоть заметил, что ее стало слишком много в твоей жизни, в нашей жизни? — выдавливает Маша, опускаясь рядом со мной на диван.

— Сейчас мы одни, а ты продолжаешь говорить о ней, — отвечаю я, обнимая ее за плечи.

— Но ты меня оттолкнул. Не хочешь больше меня? Из-за нее? — снова начинает заводиться, но я тяну ее на себя и нежно целую.

— Прекращай, малышка, — шепчу ей на ухо, целую в висок. — Я не оттолкнул, а остановил, потому что дико устал. Я элементарно хочу спать. День был насыщенный. Буду рад, если ты останешься и ляжешь со мной. Мы поспим, а утром поговорим. Слава Богу, мне удалось закрыть все срочные заказы. До обеда я полностью свободен.

— И о чем ты хочешь поговорить?

— О нас. О твоих переживаниях.

— Об Алисе тоже? — снова зло шипит. Щипаю ее за попу. Маша вскрикивает и бьет меня по руке.

— Если захочешь, о ней тоже. Мне скрывать нечего.

Вру. Безбожно. Есть, что скрывать. Буду это скрывать, потому что не хочу сделать больно. Я пока не разобрался в своих эмоциях и чувствах. По факту ничего плохого мы с Алисой благодаря ее выдержке не сделали. Дружеские объятия в знак благодарности и в качестве поддержки не считаются. О том, что я держал Алису за руку, был в сантиметре от ее губ, прижимал ее к себе, чтобы прочувствовать все изгибы и выпуклости, лучше промолчать. Маша тянется ко мне и целует. Неожиданно чувствую ее ладошку на своем члене. Мать твою, да я возбужден! Возбужден лишь от воспоминаний об Алисе и ее близости.

— Хм, — довольно хмыкает Маша. — Точно будем спать?

— Да, — говорю твердо и поднимаюсь с дивана. Я не позволю себе заниматься сексом с любимой девушкой, когда перед глазами будет стоять образ другой. Это будет неправильно по отношению к Маше. Пора становится правильным. Правильным, как Алиса.

Утром я просыпаюсь первым. Как всегда. Маша любит полежать до последнего. Не помню, готовила ли она хоть раз для меня завтрак, встав специально пораньше. Кажется, не было такого. Печально. Накрываю ее обнаженное тело пледом. Она не теряла надежды развести меня на секс, поэтому легла в постель голой после душа. Это я обнаружил утром, потому что ночью ее не дождался. Просто отключился. Смутно помню ее поцелуи по всему телу и горестный вздох разочарования. Расшевелить меня Маша не смогла. Впервые. Чувствую, на это она тоже обидится. Тихо встаю с кровати, выхожу из комнаты, прихватив шорты и майку. Принимаю освежающий душ. В голове ясно. Прекрасное состояние. На кухне завариваю кофе. Беру с собой несколько конфет и направляюсь в гостиную. Люблю смотреть новости по утрам. Расслабляюсь на диване. На время даже забываю, что в квартире не один. Вздрагиваю, когда слышу хлопок двери ванной комнаты. Соня моя проснулась.

Маша заходит в гостиную с влажными волосами и в моей футболке. Смотрится отпадно, и она это знает. Плавной походкой приближается ко мне. Убираю кружку кофе на столик, тяну руки к любимой девочке. Она тут же седлает меня и впивается в мои губы жадным поцелуем.

— Какой ты вкусный, — томно шепчет она.

Издает сладкий стон, когда я целую нежную кожу шеи. Провожу языком по пульсирующей венке. Руки живут своей жизнью, быстро освобождают Машу от футболки. А под ней ничего. Загораюсь в секунду. Опрокидываю малышку на спину, ласкаю языком соски. Маша выгибается дугой, всхлипывает от сильного возбуждения. Я уже сам не могу сдерживаться. Без лишних прелюдий снимаю шорты с трусами, широко развожу ее стройные ножки, толкаюсь в нее, выбивая стон наслаждения.

— Ваня, любимый, — шепчет она, подмахивая мне бедрами, — да, Господи. Как хорошо! Еще! Сильнее! Да!

Квартира наполняется нашими стонами, влажными шлепками. И это так правильно в данный момент. Вот она истина. Я рядом со своей девушкой. Мы любим друг друга. Все у нас будет хорошо, а временный кризис мы преодолеем вместе. Маша кончает первая, ножки подрагивают, она обвивает мою шею руками, тянет к себе целует. Несколько глубоких толчков и я достигаю пика. Перевожу дыхание. Сыто улыбаюсь. Подхватываю Машу на руки и несу в душ. Быстро моемся, опять.

Маша первая выбегает из ванной комнаты, направляется на кухню. Готовит нам омлет с овощами, заваривает кофе. Ее глаза снова сияют. Я расслабленно выдыхаю. Смотрю на нее и понимаю, что вот эта вся веселость ее и беззаботность немного наиграны. Конечно, она помнит о моем желании поговорить. Боится этого? Надеется избежать? Вот только я отступать от задуманного не намерен. Если мы хотим дальше идти вместе, то проблемы нужно решать на берегу. Садимся за стол, Маша тянется за пультом телевизора, включает музыкальный канал. Ловит мой взгляд и улыбается.

— Все хорошо? — спрашивает она.

— Да. Любуюсь тобой. И хочу понять, что с тобой происходит, — от моих последних слов она едва заметно вздрагивает. Кажется, я был прав. Не хотела она разговаривать.

— А что со мной происходит?

— Маш, тебя в последнюю неделю словно подменили. Мы с тобой так не ссорились за все время отношений. А тут скандал на скандале!

— Не делай вид, что не понимаешь, что происходит, — выдает она, бросая вилку на стол. Я даже вздрогнул от неожиданности. Снова появилась незнакомая мне Маша-фурия.

— Объясни. Я еще вчера говорил, что хочу все прояснить.

— Алиса, — выплевывает она имя девушки. — Вот, что происходит. Сидела себе серая мышка рядом со Стасом, а потом у них начался разлад, и она резко на тебя перескочила.

— Что за глупости? Во-первых, она никогда не была серой мышкой, просто не пыталась выделиться из компании.

— Хм, вот значит как…

— Я не договорил, — перебиваю Машу, чтобы не допустить нового потока грязи в сторону Алисы. — Во-вторых, на меня она не перескакивала. В-третьих, разлад у них наступил после операции. А теперь вернемся к началу. К тому дню, когда начались твои нападки. Да, я отвез Алису в больницу. Я случайно оказался рядом. Я ехал в гости к Лере. Хотел с Лешкой время провести, соскучился за малым. Подъехал к подъезду, увидел, что Алиса согнулась пополам, побледнела, сознание начала терять. Не было времени вызывать скорую. Я подхватил ее на руки, мы поехали в клинику, где она наблюдается. Мы в дороге даже не разговаривали. Алиса связывалась с Лерой, своим доктором, пыталась дозвониться Стасу. Когда мы подъехали, она попросила, чтобы Лера позвонила ее маме. Вечером я привез в больницу сумку с вещами Алисы, передал через постовую медсестру.