Хранительница для лорда, или дар на свадьбу (СИ) - Нова Юлия. Страница 10

Ветер усилился, снег начал бить по нам, подгоняемый сильным порывам, и я про себя проговорила просьбу к ближайшим духам о помощи в дороге. Лошади пошли быстрее, так как вокруг дороги стало мести не так сильно, да и ветер вокруг нас несколько ослаб.

Я слышала, как всё сильнее завывал ветер вокруг, словно злился, что нельзя на нас кинуть очередной горсткой снега.

Мне прямо в ухо раздалось недовольное:

— Опять эти ваши игры с духами? А эти резкие изменения в погоде, не ваших ли рук это дело?

Я возмущённо повернулась к лорду Шеридану, в очередной раз напомнив себе, что теперь это герцог Стретин и мой сюзерен. Воспоминания о ночи и его голосе сыграли со мной злую шутку. Я вспомнила, как свободно общалась с тем самым лордом, который хотя бы отдалённо мог быть мне ровней. И уверенно ответила, с такого близкого расстояния смотря моему спасителю прямо в глаза:

— Нет, причина не во мне и не в моих способностях, ваше сиятельство. И вообще…

Хотела сказать, что я вообще ничего не делала, но поняла, что подставлю свою подругу, и поджала губы, не желая продолжать. Герцог смотрел на меня всё так же крайне недовольно и недоверчиво, а я поняла, что опять разговаривала с ним неподобающе его положению. Разозлилась на себя же и отвернулась, не желая усугублять.

Мы спешились и покорились жёсткому распоряжению герцога:

— За мной. Норан, ты замыкаешь.

Направились все вместе явно для серьёзного разговора.

Глава 11

Я поравнялась с подругой, та с вопросом посмотрела на меня, я так же молча ответила, пожав плечами, что, мол, отпираться бесполезно, лучше говорить как есть. Та вздохнула, показывая, что да, придётся. А сзади в это время раздалось от лорда Линси:

— Никаких секретных ужимок, леди. Поговорим, когда дойдём.

Мы вошли в кабинет, герцог отпустил лакея, сам активируя шары света, так как свет через окна проникал с трудом, солнце было скрыто за плотными тучами и бесконечной снежной пургой. Нам предложили сесть, и я выбрала кресло, чтобы спокойно наблюдать за метелью, иногда кидающей снегом прямо в окно. Раздававшийся звук заставлял меня обращать внимание на всё увеличивающуюся пургу.

Я смотрела в окно, туда, где буйствовала природа, неподвластная магам этого мира. Ею никто не мог управлять, от её возмущений не спасали духи. Хотя сильные духи рода могли уменьшить урон, могущий произойти при возмущении стихии. Вот только у герцога, мало того, что духи были ослаблены. Это стало уже привычным у большинства нынешних землевладельцев. Но на этих землях ещё был достаточно большой кусок мёртвой земли, как называли её духи.

Отец герцога при очередном набеге северных варваров понял, что ему не устоять от того количества врагов, что направлялось на грабёж его земель, нашёл у себя в роду хранившийся очень давно ритуал жертвы духов и разметал врагов с помощью своей стихии. В жертву он принёс изрядный кусок земли, который находился ближе к горам. Там духов его стихии огня было изрядно.

Уже много лет никто из духов не селился там, оставляя эту часть земель абсолютно без защиты. Это была брешь, пустота, через которую можно было ослабить род Стретинов ещё сильнее. Вопрос, почему ещё никто не попробовал.

Да, вассалы рода неосознанно поддерживали своего сюзерена. Вот только когда-то эта брешь могла впустить тех, кто знал о ней.

Я резко поднялась с кресла и сделала несколько шагов, подойдя к окну. И начала наблюдать, входя эмоционально в настроение природы.

Почему ты так возмущаешься? Или это просто изменение климата и на нас движется холодный воздух? Странно, что ещё час назад я не чувствовала ни намёка на подобные изменения.

Закрыла глаза, погружаясь в звуки завывания ветра, возмущения, растворяясь в стихии. Я почти нащупала, почти почувствовала что-то нехорошее, от чего духи и пытались избавиться, а природа возмущалась, не желая принимать. Именно поэтому природа возмущалась.

Голос герцога отвлёк меня, резко возвращая в этот мир:

— Садитесь, леди Бартон. В своей комнате вы ещё насмотритесь на буйство стихии, у вас будет достаточно времени. Итак, попрошу объясниться вас обеих. Со всеми подробностями.

Мы переглянулись с подругой, я пожала плечами, понимая, что мне-то говорить особо нечего, это было дело Джейн. И просто сказала ей:

— Сама решай.

Вот уж, правда, наивная душа. Джейн легче было рассказать, как всё было на самом деле, чем приукрашивать, замалчивать и хитрить, пытаясь рассказать своему сюзерену всё так, чтобы тот не почувствовал явной лжи. Поэтому она спокойно и начала, не скрывая своего давнего желания тоже почувствовать духов чужой стихии.

Своих-то Джейн знала, а я помогала ей поначалу. Подруга была той ещё трусихой. Через какое-то время она жадно просила рассказать, как это, когда говоришь с другими, теми, кто не так расположен к тебе и не давал заботу в обмен на твою помощь.

Джейн несла в себе каплю дара, были у неё зачатки магии жизни. Но отец, потеряв свою жену при рождении младшего сына, не желал дочери похожей участи. А при родах произошло так, что стихии сына начали бороться со стихией его мамы, рожавшей наследника рода. Ребёнок был не виноват, и отец никогда не винил того в этом, понимая, что и сам носитель такой же силы.

Он понимал, что сам не подумал об этом, а родители жены в своё время не заглушили канал, по которому магия жизни могла развиваться в ребёнке. Поэтому он провёл ритуал со своей дочерью, закрывая ей путь в ту сторону, давая дорогу в развитии магии стихии.

Как по мне, так родителям вместо того, чтобы калечить таким образом детей, особенно девочек, нужно было вовремя совершать нужные ритуалы, чтобы две силы не конфликтовали друг с другом и не было конфликта позже и с плодом.

Я даже выяснила, поняв, в какой момент маги жизни стали цениться меньше. У меня появились некоторые не очень хорошие подозрения, которыми я так хотела поделиться с теми, кто поймёт. И ещё больше желала попасть в Академию. Даже без средств, взяв королевскую ссуду на учёбу, я была согласна оплачивать её позже, послужив на благо короне.

Одно меня пугало, в той же Академии предпочитали выпускать лекарей, целителей и ритуалистов с направлением магии жизни. А вот магов жизни с моим направлением, я так поняла, не учили отдельно.

Именно поэтому я пыталась учиться сама. А где мне было практику проходить? Правильно, у себя, у соседей. Да где угодно, лиши бы была возможность, тем более я начала позже, чем остальные дети, в тринадцать. Да, знания моей предшественницы большей частью перешли и мне, но Бетти даже читала плохо, чего уж говорить об остальном.

Ничего удивительного, что однажды моя подруга заметила за мной странности. А её природное любопытство не могла затушить даже её природная скромность и воспитание. Ничего удивительного, что очень скоро у нас появилось ещё больше тем для общего интереса.

Да, на первые реальные шаги Джейн решилась очень нескоро. Первый раз она поговорила с духами своего рода только в шестнадцать, когда желание достигло апогея, а страх уже проигрывал эту битву. Вот тогда, после первого общения, жизнь юной Джейн поменялась навсегда. И я её хорошо понимала.

Вот это всё подруга и рассказала нашим внимательным слушателям, абсолютно ничего не скрывая. Видели бы вы её порозовевшие от возбуждения щёки, сияющие глаза, когда она описывала, как первый раз почувствовала в душе касание чего-то столь близкого по сути. Духи рода в самый первый раз оказывали удивительное ощущение в душе. И этого было не забыть.

Я специально посматривала на герцога, пытаясь понять, а почувствовал ли он тогда это, вместе со мной? Ведь тогда это были духи его рода. И убеждалась, что да, он понимал Джейн.

В отличие от лорда Норана Линси. Тот просто смотрел на мою подругу, делая вид, что внимательно её слушает. Вот только его остановившейся взгляд многое сказал мне. Я пересеклась взглядом с герцогом, когда смущённо отвела взгляд от лорда Линси, понимая, что он точно попал под обаяние Джейн. А ты была так хороша, когда искренне делилась своими впечатлениями.